Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Поляков Влад

Вот потому адмирал Голдсборо, находящийся на флагманском фрегате «Вашингтон», и отдал приказ всей небронированной части эскадры по возможности прорываться к Портсмуту. Особенно к верфям города. И лишь часть оставшихся сил задействовать на то, чтобы сдержать два броненосца южан – «Акулу» и «Чарльстон». Более десятка кораблей на одной стороне, и лишь два на другой – это многое значило.

Только не стоило скидывать со счетов и Рафаэля Сэммса, авантюрного склада характера, он готов был из кожи вон вылезти, лишь бы погромче о себе заявить. Пользуясь уже проверенной методикой таранного удара, равно как немалой скоростью и больше маневренностью – в сравнении с крупными фрегатами – своего «Чарльстона», он выбрал для себя очередную жертву. В этот раз ею оказался тот самый флагманский фрегат под флагом Луиса Голдсборо. Сэммс мыслил хоть и авантюрно, но вполне логично. Самая лакомая цель – вражеский командующий. Потопи или повреди до невозможности продолжать бой корабль, на котором тот находится, и как минимум поубавишь боевого духа остальным. Лишить эскадру командования – тоже весьма неплохо. И почётно для сумевшего это сделать.

«Акула» сейчас служила в качестве прикрытия, огнём из двух своих башен частично распугивая пытающиеся помешать «Чарльстону» корабли янки. Сам же Сэммс отдал приказ комендорам своего корабля стрелять исключительно по «Вашингтону», напрочь игнорируя другие корабли. Учитывая, что «армстронги» стреляли в более высоком темпе, то мало фрегату точно не казалось. В машинном отделении кочегары выжимали из машин всё, что те могли выдать, работая на пределе. Что тут сказать, Сэммс умел заразить жаждой боя всех, от старшего офицера до самого последнего матроса. За то и был ценим как министром Мэллори, так и контр-адмиралом Тэтнеллом.

Расстояние между броненосцем и флагманским фрегатом северян становилось меньше, ещё меньше… И плевать, что пара плит броневого пояса уже были покорёжены, а одна из двух труб, пусть и защищённая броневыми листами, повреждена осколками. Немного уменьшившийся ход не был способен серьёзно на что-либо повлиять. Теперь команде «Вашингтона» оставалось лишь молиться, чтобы получился маневр уклонения от вознамерившегося учинить уже второй за день таран «Чарльстона».

Помогают ли в сражении молитвы? Вопрос крайне спорный. Впрочем, как и результат таранного удара, всё же нанесённого «Чарльстоном» по чуть было не уклонившемуся от него фрегату. Броненосец ухитрился тараном вспороть корму «Вашингтона», заодно подчистую снеся последнему винт, но и таран, уже подвергшийся испытанию, не выдержал и банально обломился. Итогом стал лишившийся хода фрегат у янки и сломанный таран вкупе с разошедшимися броневыми листами на носу «Чарльстона». Лёгкая течь в трюме броненосца, также имевшая место быть, малость остудила даже авантюрную натуру Сэммса, признавшего, что таранных ударов на сегодня точно хватит.

Замешательство командиров кораблей Северной эскадры, вызванное проблемами у флагмана, закончилось, так толком и не начавшись. И всё из-за сигналов, которые появились на мачтах «Вашингтона». Адмирал Голдсборо приказывал не обращать внимания на проблемы у его корабля и выполнять поставленную задачу. Во что бы то ни стало, невзирая ни на какие жертвы.

Самопожертвование. Подобное нельзя было не оценить как друзьям, так и врагам адмирала. Он сознательно был готов принести себя в жертву, но дать возможность другим выполнить поставленную перед эскадрой задачу.

Добивать «Вашингтон», лишённый хода и хлебающий кормой воду, как пьяница дешёвое виски? Сэммс не собирался поддаваться азарту, видя, что остальные фрегаты и канонерки, исполняя приказ командующего, продолжают прерванное было движение к Портсмуту. Надеяться, что их смогут остановить фрегат, три канонерки и береговые батареи… Сказки только детям на ночь читать, а никак не ему, коммандеру с большим опытом.

Исключительно из-за понимания коммандером Сэммсом общего рисунка боя «Фашингтон» был оставлен в компанию «Миннесоте» – бороться за остатки плавучести и ждать, как сложится судьба сражения в целом. «Чарльстон» же, заметно снизивший скорость, теперь двигался даже чуть медленнее «Акулы», но направился следом за пытающимися оторваться кораблями янки. Хотя отрываться могли лишь фрегаты, но никак не канонерки, у которых скорость никогда не была сильной стороной. Они были по большей части платформами для орудий, только и всего. Вот и получали от щедрот сразу двух броненосцев, которые старались не столько потопить, сколько повредить, заставить сбавить ход до совсем уж неприличного минимума. А ответные залпы… Броненосцы уже успели показать слабую уязвимость огню с дальней и средней дистанций. Сближаться же по собственной инициативе, давая северянам шанс, они не желали.

Маневрирующая, грохочущая орудийными залпами стая кораблей постепенно смещалась в сторону Портсмута. Как раз туда, где на их пути должны были оказаться фрегат и три канонерки конфедератов. Они не могли рассчитывать остановить превосходящего числом и равного по боеспособности противника, но хоть немного задержать – это уж совсем другое дело. А уж когда подойдут два броненосца, да при поддержке береговых батарей и фортов… Шансы на то, чтобы не просто нанести серьезный урон северянам, но и не допустить повреждений верфей, были велики.

Пока эти части эскадр разыгрывали довольно запутанную шахматную партию, оставшиеся броненосцы уже успели сцепиться в жестоком бою на короткой дистанции. Под командованием лейтенантов Даны Грина и Джона Уордена «Монитор» и «Пассаик» кружились близ «Булл-Рана» и «Фолсома», пытаясь использовать свою маневренность, чтобы и попаданий избежать, и в то же время держать броненосцы южан под обстрелом. Более массивный и неповоротливый «Роанок» решил выступить главной артиллерийской силой броненосного отряда. Все три его башни вели огонь по флагману конфедератов, «Булл-Рану». Концентрацией огня на одном из двух вражеских кораблей кэптен Марстон пытался компенсировать недостаток орудий своего броненосного отряда. Как-никак десять орудий у него против двадцати у противника. Впрочем, бортовые казематные орудия южан на то и были казематными, что для стрельбы другим бортом требовалось развернуть корабль, а на это по любому требовалось время. Сей нюанс немного, но снижал их преимущество.

Джон Марстон очень досадовал по поводу того, что в Вашингтоне слишком поздно спохватились насчёт необходимости строить собственные броненосцы. Считали, что достаточно и простых кораблей, которые могут подавить новинки южан числом. Вот и результат. Для того чтобы справиться с броненосцем, его нужно было обстреливать очень долго, очень упорно и при этом опять же без уверенности в успехе. Только броня могла противостоять броне. И сейчас на трёх его кораблях лежала большая ответственность. Беда подкралась с неожиданной стороны. «Роанок» начинал вести себя… не слишком-то хорошо.

Ещё на испытаниях вскрылись существенные недостатки проекта. Поскольку его киль был килем обычного деревянного фрегата, то под действием огромной массы брони уже оказался не слишком подкреплён. Но это полбеды! При постоянной стрельбе деревянная основа прогибалась, и в трюмы начинала поступать вода. В последующих броненосцах, которые должны были строиться по схожей схеме, недостатки должны были устранить. Жаль, самому «Роаноку» это не слишком помогало. Был расчёт на то, что много и часто стрелять броненосцу не придётся. Наивный расчёт! В бою, тем более с серьёзным противником, от возможности вести огонь из всех орудий очень многое зависит.

Сегодня команда «Роанока» расплачивалась за огрехи инженеров-судостроителей. А ведь в броненосец ещё и рассчитанные на пробивание брони снаряды конфедератов порой попадали. Одно попадание, особенно удачное, пришлось точно в основание носовой башни. Снаряд проник внутрь буквально на последних каплях приданного ему ускорения, но и этого хватило как для отрыва пары броневых плит, так и для выхода башни из строя. Вроде её и можно было вновь ввести в строй, но не мгновенно. Починка в условиях боя – сомнительное удовольствие. Да и другие снаряды доставили хлопот – отлетели листы брони, повреждение корпуса. «Роаноку» приходилось совсем несладко. По большому счёту его спасало лишь то, что «Монитор» с «Пассаиком» всё же отвлекали на себя значительную часть внимания броненосцев Конфедерации.