Эйзенхауэр. Солдат и Президент - СТИВЕН АМБРОЗ

Несмотря на достаточно ярко выраженное неодобрение Президента, Сенат продолжил рассмотрение законопроекта и 7 августа проголосовал за принятие этого выхолощенного документа целиком. "За" было подано 72 голоса, "против" — 18. Затем законопроект был направлен в согласительную комиссию из представителей Сената и Палаты представителей (Палата представителей проголосовала раньше за редакцию, поддержанную Эйзенхауэром для снятия разногласий).

Он не знал, что должен делать, если Палата представителей согласится на внесение поправки о суде присяжных. Советы на этот счет он получал противоречивые. Почта, поступавшая в Белый дом, в основном содержала призывы не подписывать "пустой" законопроект. Известные негритянские лидеры придерживались того же мнения. Ральф Банч писал: "Лучше вообще не иметь никакого законопроекта, чем иметь законопроект в таком выхолощенном виде, в каком он вышел из Сената". Джеки Робинсон, известный игрок в бейсбол, прислал телеграмму, в которой заявил о своей оппозиции. "Ждал этот законопроект долго, рассчитывал на его большое значение, — писал Робинсон, — могу подождать еще немного". Робинсон принадлежал к новым лидерам борьбы за гражданские права; один из старейшин движения за эти права Филип Рандольф присоединился к этому мнению. "Лучше вообще не иметь никакого законопроекта", — объявил он. Однако Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения пришла к выводу, что половина хлеба лучше, чем полное его отсутствие, и поэтому хотела, чтобы Эйзенхауэр подписал законопроект. Такого же мнения придерживался и Мартин Лютер Кинг *20.

Редакция, в которой законопроект вышел из согласительной комиссии, никого не устраивала. Судья имел право решать, надо или не надо судить ответчика судом присяжных; предусматривалось создание Комитета по гражданским правам с двухгодичным сроком полномочий; учреждался отдел по гражданским правам в Министерстве юстиции; предоставлялись полномочия министру юстиции выносить постановление в случае лишения конкретного человека права на голосование. Но санкции за нарушения были столь слабыми, а препятствий на пути министра юстиции возникало столь много, что законопроект в своем окончательном виде был очень далек от того, чтобы гарантировать основные гражданские права, которые, по словам Эйзенхауэра, американцы получают при рождении. Некоторые лидеры борьбы за гражданские права возложили ответственность за такой исход на сенаторов от южных штатов, другие считали: вина на совести Эйзенхауэра, поскольку он отказался решительно и ясно высказать свою позицию по этому вопросу.

Законопроект, избитый и со следами синяков, вряд ли можно считать следствием ошибок только одного Эйзенхауэра, однако запутанный и нерешительный подход к проблеме гражданских прав, чем и отличалась последняя редакция, в общем и целом символизировал колебания самого Президента. Он все никак не мог решить — подписывать этот законопроект или нет. К тому времени, когда он принял решение подписать, то есть 9 сентября, события в Литл-Роке заслонили споры вокруг законопроекта, и его превращение в закон прошло почти незамеченным. Нельзя также сказать, что проведение в жизнь этого закона когда-либо было предметом большого внимания и сопровождалось значительными акциями. В основном проблему гарантирования конституционных прав черным гражданам Эйзенхауэр оставил в наследство своим преемникам.

4 сентября уставший от споров с Конгрессом Эйзенхауэр и Мейми вылетели в Ньюпорт, штат Род-Айленд, где собирались провести на военно-морской базе свой летний отпуск. После прибытия в Ньюпорт Эйзенхауэр сказал на приеме, данном в его честь мэром и местной элитой: "Я заверяю вас, что ни один мой отпуск не начинался так благоприятно, как этот" *21.

Но на самом деле ни один его отпуск не начинался более неблагоприятно, потому что днем раньше губернатор Арканзаса Орвал Фаубус озадачил его той самой проблемой, которой он больше всего хотел избежать: губернатор наотрез отказался обеспечить выполнение решения суда. Фаубус вызвал национальных гвардейцев своего штата, расположил их вокруг центральной средней школы в Литл-Роке и приказал не допускать на территорию школы двенадцать негритянских учеников. После некоторых юридических маневров федеральный судья 20 сентября запретил Фаубусу и национальным гвардейцам Арканзаса вмешиваться в процесс интеграции обучения в центральной средней школе. Фаубус зачитал заявление, в котором ставил под сомнение полномочия федерального суда. В тот же день Эйзенхауэр позвонил Браунеллу, который рассказал ему о действиях Фаубуса и о том, что губернатор может или отозвать гвардейцев и расчистить улицы вокруг школы для толпы расистов, или пойти по пути "прямого неповиновения". В любом случае, считал Браунелл, Президенту придется принять несколько трудных решений, включая возможное использование армии США для обеспечения выполнения постановлений суда.

Эйзенхауэр не хотел "использовать войска". Он опасался, что "движение может распространиться и привести к насилию". У него не было и тени сомнений в том, что он полномочен вызывать войска, но он опять указал, что не склонен прибегать к такой мере. Затем Эйзенхауэр высказался о том, чего постоянно и больше всего опасался. Он спросил Браунелла: "Предположим, дети придут в школу, может ли Фаубус закрыть школу? Может он это сделать на законном основании?" Браунелл должен был сначала вникнуть в этот вопрос. Эйзенхауэр боялся, что федеральное правительство окажется беспомощным, если Юг отменит систему обучения в общественных школах и тем самым создаст прецедент открытого неповиновения конституционной власти, который будет иметь губительные последствия и для негров, и для бедного белого населения южных штатов, и для нации *22.

Утром в понедельник, 23 сентября, вокруг центральной школы собралась орущая толпа расистов, протестовавшая против совместного обучения. По сообщениям из разных источников, толпа насчитывала от пятисот до "нескольких тысяч" человек. Толпа напала на двух репортеров-негров. Их сбили с ног и стали избивать, а в это время девять чернокожих учащихся проскользнули в школу через боковой вход. Толпа, узнав об этом, пришла в еще большую ярость. Она раскидала баррикаду, сооруженную полицейскими, и проложила себе дорогу в здание школы с криками "линчевать ниггеров". После этого мэр Литл-Рока отдал приказ полицейским эвакуировать из школы учащихся-негров. Интегрированное обучение в центральной школе длилось три часа.

За четыре с половиной года пребывания на посту президента Эйзенхауэр сумел преодолеть многие кризисные ситуации простым путем — отрицая кризис. Его излюбленный прием заключался в том, чтобы заниматься делами как обычно, придерживаться, насколько возможно, заведенного порядка, говорить и действовать в умеренном ключе и ждать неизбежного охлаждения страстей. Однако утром того дня в Литл-Роке трудно было рассчитывать на умеренность и осмотрительность. Толпа, выросшая до нескольких тысяч, господствовала на улицах. Мэр города Вудроу Вильсон Манн направил Эйзенхауэру паническую телеграмму: "Необходимо немедленно направить федеральные войска... Ситуация вышла из-под контроля, полиция не в состоянии рассеять толпу..." *23