Тигр. Тигр! - Альфред Бестер

Вот теперь все стало понятно, все встало на места. Они ударились в панику и выбрали его козлом отпущения. Тем более что Сидра с радостью готова от него освободиться. Прежде чем Росс или Ричардс успели вмешаться, он схватил Сидру за руку и потянул ее в угол библиотеки.

— Не беспокойтесь, инспектор, я просто хочу поговорить с ней с глазу на глаз. И могу вас заверить, что не будет никакого насилия.

Сидра с ненавистью вырвала руку и пронзила Пила испепеляющим взглядом, ее губы чуть-чуть раздвинулись, показав острые белые зубки.

— Это ты все устроила, — негромко сказал ей Пил.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Ведь это ты придумала, Сидра.

— Ты убил ее, Роберт.

— Это ты так говоришь.

— Не я, а мы, нас четверо, а ты один.

— Отлично вы все задумали.

— Бро хороший писатель.

— На основании ваших показаний меня вздернут за это убийство. А ты получишь дом, мое состояние и заодно избавишься от меня.

Сидра улыбнулась кошачьей улыбкой.

— Так это и есть га реальность, которую ты заказала? Именно это ты и задумала, проходя сквозь горящую завесу?

— Какую завесу?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я.

— Ты совсем сошел с ума.

Сидра была искренне ошарашена. Ну конечно же, подумал он, я ведь хотел, чтобы мир остался таким, как и был. Это, естественно, исключало и таинственное Нечто, и завесу, сквозь которую мы прошли. Но это не исключало ни убийства, случившегося раньше, ни всего того, что случилось потом.

— Нет, — сказал Пил, — я не сошел с ума, а просто не хочу быть для вас козлом отпущения. И не позволю вам все это провернуть.

— Не позволишь? — Сидра повернулась к инспектору. — Он хочет подкупить свидетелей. Я должна предложить каждому из них по десять тысяч фунтов, — добавила она, возвращаясь к своему стулу.

Так что предстояла кровавая битва. Его мозг работал быстро и точно, как отлаженная машина. Лучшей защитой было нападение, и время нападать наступило.

— Она лжет, инспектор, и все они лгут. Я обвиняю Бро, Финчли, мисс Дюбеда и мою жену в предумышленном убийстве леди Саттон.

— Не верьте ему! — взвизгнула Сидра. — Обвиняя нас, он просто пытается снять вину с самого себя. Он….

Пил не мешал жене визжать и лаже был благодарен ей за дополнительное время, когда можно было обдумать эту его ложь. Ложь должна быть убедительной, безупречной, истина лежала за пределами возможного. В этом новом старом мире никогда и не было никакой завесы, никакого загадочного Нечто.

— Убийство леди Саттон задумали и осуществили эти четыре личности, — продолжил Пил. — Я был единственным из группы, кто решительно возражал. Можно допустить, что четыре лица совершили преступление, невзирая на мнение пятого, но чтобы один против воли четырех, это не лезет ни в какие ворота. К тому же они прекрасно знали, что показания четверых перевесят показания одного, вы согласны со мною, инспектор?

Росс медленно кивнул, не в силах противиться отстраненной логике рассуждений Пила.

— Он врет, инспектор, — кричала Сидра и била инспектора кулачком по плечу. — Неужели вы сами не видите? Если все это правда, зачем же тогда он сбежал? Вы спросите его, где он пробыл все эти три дня…

Росс попытался навести хоть какой-то порядок.

— Успокойтесь, миссис Пил, успокойтесь, пожалуйста. Я же просто снимаю показания. Я никому из вас не верю и не не верю. Мистер Пил, вы хотите сказать что-нибудь еще?

— Да, конечно. Мы шестеро устраивали в прошлом много глупых, иногда опасных розыгрышей, но убийство с какой бы то ни было целью выходило за всякие рамки. В четверг эти четверо осознали, что я хочу раскрыть леди Саттон их замысел, осознали и заранее подготовились. Мне подсыпали в вино какой-то наркотик. Я смутно помню, как два человека поднимают меня и куда-то несут, — и это все, что я знаю про убийство.

Инспектор снова кивнул. Доктор наклонился к нему и что-то прошептал.

— Да, конечно, — пробормотал инспектор, — Анализами займемся попозже. Продолжайте, пожалуйста, мистер Пил.

Пока все идет хорошо, думал Пил. Теперь добавим немного колорита, чтобы замазать шероховатости.

— Я очнулся в непроглядной темноте. Не было слышно ни звука, кроме тиканья моих часов. Как оказалось позднее, стены каземата были толщиною в десять — пятнадцать футов, так что я и не мог гам что-либо слышать. Изучив на ощупь обстановку, я понял, что нахожусь в небольшой полости размером приблизительно в два длинных шага на три.

— То есть примерно шесть футов на девять?

— Примерно. Я понял, что нахожусь в тайном застенке, известном кому-то из прочих членов нашей компании. После долгих часов отчаянных криков и стука по стенам очередной мой удар попал по нужному месту и сдвинул какой-то рычаг либо пружину. Секция толстой стены отошла в сторону, и я оказался в коридоре, где…

— Да врет он, врет, разве вы не видите! — завизжала Сидра.

Пил ее полностью игнорировал.

— Вот, собственно, и все, что я могу рассказать.

И подкопаться к этому рассказу будет почти невозможно, думал он, стараясь сдержать злорадную улыбку. Саттоновский замок был известен изобилием тайных ходов. Его собственная одежда была помята и кое-где порвана каркасом, в котором он разыгрывал дьявола. Ни один из известных анализов не сможет показать, принимал ли он наркотик тремя днями ранее. Густые борода и усы полностью снимут опасность по линии бритья. Да, он имел законное право гордиться этой превосходной выдумкой, несколько экзотичной, но имевшей подтверждение в логике «четверо против одного».

— Мы зафиксировали, мистер Пил, — медленно начал инспектор, — что вы объявляете себя невиновным, и зафиксировали также ваши показания и предъявленное вами обвинение. Должен-признаться, что ваше отсутствие казалось нам прямым указанием на вашу виновность, но теперь… — Он перевел дыхание. — Теперь, если мы сможем обнаружить эту камеру, в которой вы находились…

Пил подготовился и к этому.

— Или сможете, или не сможете. Я все-таки инженер. Единственный способ, каким вам удастся обнаружить камеру наверняка, это взрывные работы, которые, скорее всего, уничтожат любые следы.

— Ничего, мистер Пил, мы рискнем.

— Это риск совершенно не нужен, — вмешался доктор.

— Почему? — удивился Росс.

Пил коротко, с подозрением взглянул на доктора. Опыт научил его, что толстяки зачастую бывают опасны. Нервы его напряглись.

— Вы, мистер Пил, — сказал толстый доктор, — рассказали презабавнейшую историю. Весьма занимательную. Но в то же самое время, уважаемый сэр, вы допустили промашку, непростительную для инженера.