Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нож вонзился старику прямо в сердце. Он покачнулся и замертво рухнул на пол.
Рыжий Джим наклонился над убитым. Остальные молча стояли вокруг. Наконец Беззубый Бен оттащил труп индейца в угол, где до этого сидел Адамсон. По-видимому, он не решился вынести его во двор, опасаясь Харки.
Адамсон оглянулся. Харри исчез, словно растворился во тьме. Молодой сын фермера вошел в дом и направился сквозь тихо гудевшую толпу прямо к Рыжему Джиму.
– Ну так что, ты знаешь, где золото, или нет? – грубо спросил он. – И если ты это знаешь, зачем ты собирался тащить с собой этого индейца?
– Дурья башка! – откликнулся Рыжий Джим, еще не совсем придя в себя после случившегося. – Топ описал мне место, но это было неточное описание, сделанное во хмелю, и я хотел взять его с собой, думал, он скажет еще что-нибудь, более внятное. Во всяком случае… – голос его зазвучал уверенней, – того, что я знаю, вполне достаточно. Мы можем спокойно отправляться на поиски!
– А его сынок? Харри?.. – крикнул Джозеф. – Желаю удачи! Если он сядет вам на хвост, я вам не завидую! Я лично – пас!
– Ну и черт с тобой! – со злостью ответил Рыжий Джим. – Такие трусливые грязные шавки, как ты, нам не нужны!
Бен запер дверь. Несколько охотников стояли у бойниц и всматривались в темноту. Остальные постепенно снова заняли свои места за столами. Рыжий Джим подошел к убитому, достал нож и снял с него скальп.
– Неплохой трофей! – с циничной ухмылкой воскликнул он, когда кто-то неодобрительно махнул рукой. – А вы все жалкие пудели, которые при малейшей опасности поджимают хвост. Эй, Том без Шляпы! Ты тоже боишься Харри? – Он зло рассмеялся. – С него я тоже скоро сниму скальп. На память о нашей дружбе.
Он подошел к игрокам и сел на место Маттотаупы.
– Бен, дружище, ты можешь наливать чуть побыстрее?
Адамсон вернулся в свой угол. Факел там уже догорел и погас, но хозяин не торопился зажигать новый. Сын фермера смотрел на вождя, лежавшего перед ним на полу в луже крови. Несмотря на изуродованное скальпированием лицо, облик индейца не утратил своей величественной красоты. Искаженные алкоголем и возбуждением черты разгладились. Глаза были открыты; никому не пришло в голову закрыть их. Адамсон только теперь узнал Маттотаупу. Рыжий Джим убил не только тело вождя. Задолго до этого он огненной водой убил его дух, его гордый характер. Но теперь смерть вернула ему его прежний облик. Этот высокий мужчина с открытыми, гордыми, отмеченными печатью страданий чертами когда-то был вождем Сыновей Большой Медведицы.
Адамсон спрашивал себя, что общего может быть у него с убийцей Рыжим Джимом. Неужели он пойдет с этим мерзавцем в горы искать золото? Чтобы тот в один прекрасный день зарезал и его, не желая делиться найденным сокровищем? Нет, связываться с этим типом и его бандой не имело никакого смысла. Но теперь ему не выбраться из этого разбойничьего вертепа, и ему грозит та же опасность, что и Рыжему Джиму. Он словно прыгнул в бурную реку, и его несло по течению. Месть Харри грозила всем, кто был заодно с Рыжим Джимом, а доказать, что он, Адамсон, не имеет с ними ничего общего, он не мог.
Юноша отвернулся от мертвеца и вырвался из плена своих мыслей, которые так и не указали ему выход из положения. Рыжий Джим и Бен что-то обсуждали. Потом было объявлено, что на ночь надо назначить несколько караульных к бойницам. Остальные могут спать, если хотят. Желающих охранять лошадей не нашлось: никто не хотел выходить ночью из блокгауза.
Когда часовые были назначены, Бен подошел к Адамсону.
– Проклятье! – сказал он. – Этот болван Рыжий Джим пустит меня по миру. Вся моя коммерция теперь полетела к черту! И это весной, когда торговля идет лучше всего и у меня всегда полно клиентов! Охотники несут меха, новички валят толпой ставить ловушки на бобров или искать золото… Обидно – перед самой войной с индейцами! Я бы еще успел всучить краснокожим с дюжину старых кремневых ружей по хорошей цене, пока торговлю оружием не запретили… Видишь ли, юноша, я уже много лет успешно занимаюсь здесь коммерцией и всегда прекрасно ладил с дакота…
– Еще бы! Ведь они покупают у тебя ружья и порох, – проворчал Адамсон.
– Ну и что! Краснокожим тоже надо как-то жить. Нашему брату торговцу или трактирщику все равно – краснокожий или белый…
– Главное, чтобы платили! – ядовито вставил Адамсон.
– Да, главное, чтобы платили. Но скажи, как, по-твоему, могу я теперь чувствовать себя в безопасности здесь, в этой собачьей конуре? Ты не знаешь Харри. Зато я его хорошо знаю. Ты спросишь, что он будет делать? Я могу тебе точно сказать, что он будет делать. Он вернется к своим Сыновьям Большой Медведицы, а потом вместе с ними сожжет мою факторию дотла. Дело можно закрывать, а деньги вкладывать во что-нибудь другое. Завтра сюда все равно придут солдаты. Я оставлю им тут все как есть, а сам буду уносить ноги.
– А ты не хочешь вложить свои деньги в мою ферму? Если тебе все равно нужно начинать все сначала?
Бен насмешливо покашлял:
– Нет, приятель, сельское хозяйство не по мне. На земледелии не разбогатеешь, это гиблое дело. А ты, как я вижу, крестьянин до мозга костей и так и будешь всю жизнь тянуть лямку. Откуда ты родом?
– А тебе какое дело? Из-за большой лужи, из захолустья, где одни горы и каменистая земля, много работы, мало еды, жадность и тумаки. Мой отец – крестьянин и умрет крестьянином, тут ты прав. Вы, торгаши, сделаны из другого теста.
– Это верно, Миссурийская Крыса. Но ты все же славный малый, и я хочу сделать тебе доброе дело. Я освобождаю тебя от платы. Забудь те пару стаканов бренди, которые ты выпил; я налью тебе еще сколько хочешь. Только у меня к тебе одна просьба: до рассвета осталось три часа – возьми на себя охрану дверей. Ты же здесь самый трезвый.
Адамсон ничего не ответил, но взял винтовку и лег на пол у двери, как сторожевая собака.
Время шло. В блокгаузе царила зловещая тишина. Часовые стояли, устало прислонившись лбами к бойницам. Остальные храпели. Адамсон время от времени касался пальцами ключа от двери, который ему доверил Бен, и пытался в темноте следить за Рыжим Джимом. Тот еще раз подошел к
