Record of Long yu Feng saga(DxD) - Роман Иванович Димитров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Райвель я когда-то просветил насчёт своих способностей. На удивление, её не особо впечатлило, и она никогда не пыталась вызнать будущее, даже своё. Она — одна из немногих не из свиты, кто в курсе об онейромантии, даже отец с мамой ещё не знают.
— С момента, как ты спросила, нравишься ли мне как девушка. — Честно и с улыбкой признаюсь я сестре.
Лицо последней посмурнело ещё больше, и молодая демоница, скорее чтобы хоть как-то занять руки, элегантным жестом подхватила ножку своего полупустого бокала, который ранее отставила после еды и сменила на чашку с английским чаем.
— Значит… всё это было лишь мини-спектаклем для меня, да? — Ровным тоном спросила Райвель, ничуть не выдавая ту наверняка бушующую в ней бурю из смущения и какой-то необоснованной злости.
Тщательно подбираю в голове ответ… и не успеваю ответить: Райвель, вдруг, резко кидает бокал в стену, и тот разбивается на сотни мелких осколков. Самое сложное в этой ситуации — это то, что оборачивается она обратно ко мне с лицом, на котором изображён отнюдь не гнев (это было бы легче понять и принять), а эдакое ленивое презрение. Как к какому-нибудь мужлану, что пытается играть с невинными девичьими сердцами.
Мда, слишком долго думал как ответить, и, похоже, сестрёнка восприняла само молчание как ответ.
— Это не так! — Пытаюсь как можно спокойнее, но тоном повыше, объяснить ей свою позицию. — Ты ведь знаешь, что я не стану тебе врать, тем более в таком вопросе!
Взгляд Райвель слегка размягчился… но не намного.
— …Ты действительно крайне симпатичная молодая девушка. Со множеством положительных черт, которым остаётся лишь завидовать. Но… ты всё же пока слишком молода… и «слишком сестра» для меня.
Райвель грустно опустила голову, а предательский румянец на её щеках, как не сходил всё это время из-за смущения и злости, так и никуда и не сошёл, скорее даже слегка усилился из-за моего последнего признания.
— Почему же ты не можешь перешагнуть через такое незначительное «препятствие»? — Прошептала, скорее для самой себя, дорогая мне разумная. — Неужели это так сложно сделать… для меня…
Но, разумеется, я услышал.
— Райвель. Ты же знаешь, что я всё готов для тебя сделать. По крайней мере, всё, что укладывается в рамки приличия и здравого смысла. Всегда был готов.
Сестра на это не ответила. Лишь встала, и ничего не говоря, направилась на выход. Перехватываю её, сделав пару шагов и положив ладони на талию, для чего мне пришлось слегка наклониться… но так даже лучше, ведь появилась возможность прижаться к щеке мелко подрагивающей сестрёнки. Ах, Райвель, прости меня за то, что я такой непутёвый и ненадёжный брат…
— Готов сделать всё, значит? — Неожиданно перестала трястись сестра. — А ведь «рамки приличия» — довольно растяжимое понятие. В нашем демоническом обществе простой, например, приветственный поцелуй не считается неприличным даже между родственниками. Как и родственный брак, но ты даже поцелуй не осилишь. Не так ли, брат? Ну же, поцелуй меня, раз ты «готов сделать всё»?
Ехидный тон, возрастающая злость, презрение. Она не верит в то, что я поддамся на провокацию. А я… а что я? Я ведь… не могу? В конце концов, взбаламученное моими же необдуманными действиями по отношению к Куроке будущее ещё пока не совсем определено, и Райвель вполне может и понравиться этот, как там его…
Ну не могу я принять роль её любимого! Как бы самому больно от этого ни было, от знания как больно сестрёнке. Или… мне больно не только от этого? Откуда во мне эта ревность, и только ли она братская? Не может быть…
— Я так и знала. — Выждав минуту, с грустным превосходством прошептала Райвель. — Вот он, предел твоей любви.
Стоим, молчим. Она по какой-то причине не спешит выбираться из моих объятий. И почему всё моё красноречие в такие моменты, как назло, покидает меня?
— Отец обговаривает с Гласиа-Лаболасами мою помолвку. — Разорвала тишину Райвель наигранно безразличным тоном, в котором лишь при изрядной доли работы воображения можно было бы услышать потаённое желание, выражаемое в так и не прозвучавшем прямо крике души «спаси меня, брат!».
…Я лишь прикрываю глаза и молчу.
Да. Два дня спустя, как сестрёнка увидела меня с Курокой, она набралась смелости, и пошла к родителям ставить вопрос ребром. Мол, «хочу жениться на родном брате, знаю что это возможно, и прошу вашего благословления». Нашей с Райвель маме идея, неожиданно, понравилась — она была счастлива что дочь сможет столь легко обрести женское счастье, даже несмотря на то что та набивается в младшие жёны к уже, по сути, давно помолвленному демону. Матери Руваля и Рэймонда это показалось забавным, и она предпочла не встревать. А вот отец…
Когда-то я упоминал, как дела обстоят в семьях демонической аристократии у дочерей Лордов. «Вот тебе, доченька, список, выбирай за кого замуж пойдёшь». Отказ невозможен, возможна лишь отсрочка и выбор кандидата, в самом крайнем и достойном случае — не из списка. Но если уж сложились предпосылки к тому, чтобы начать процедуры становления будущей семьи, то от этого не отвертеться. Ну так вот… отец был рад, что дочь, даже без особой на то необходимости (у Фенексов и так достаточное, даже рекордное количество детей в главной семье) готова пожертвовать своим будущим для возвеличивания рода. А вот не рад он был оттого, что Райвель выбрала неправильную кандидатуру. Нет, конечно, против меня он не имел абсолютно ничего. Как и против самого того факта, что я являюсь братом Райвель — явление близкородственного брака в среде демонов не исключительное. А вот то, что от такого союза Дом не получает ровным счётом ничего (это значит упущенные возможности на ровном месте), вот это его расстраивало. Поэтому, посовещавшись с моей мамой, как родительницей Райвель, он постановил. Мол, «Раз уж тебе, дочка, невтерпёж, то замуж ты выйдешь. Но только за того, за кого я тебе скажу». И позже, спустя недельку панических метаний моей сестрёнки (быстро уразумевшей, насколько она себя подставила), отец объявил в очень узком кругу, в который предусмотрительно не пригласили меня, что мужем станет Зефирдор Гласия-Лаболас. Почему на это согласилась наша мама… это вопрос несколько сложнее. Но как я понял из подсмотренных онейромантией разговоров моих старших родственников, то она решила таким образом сблизить нас. Мама верит, что я найду способ расстроить помолвку, выступить в роли героя, и вообще что я пойму под угрозой утраты, какое сокровище упускаю, не желая совращать родную сестру. Последнее — не такими словами, конечно, но сути не меняет. Отец лишь махнул
