Паломничество на Землю - Роберт Шекли

– Необязательно, – возразил Экстелл. – Подумай о совершенстве нашего организма! Один фасеточный глаз…

– Внешний мир огромен и многолик, – сказал Кордовир. Там могут жить странные существа, совсем не похожие на нас.

– И все же логика…

– Шанс, что они похожи на нас, – продолжал Кордовир, – бесконечно мал. Могут ли существа, похожие на нас, построить такую штуку?

– Если рассуждать логически, – возразил Экстелл, – ты увидишь…

В третий раз он перебил Кордовира, и тот одним ударом хвоста расшиб Экстелла о металлический предмет.

– Я всегда считал своего брата грубияном, – сказал Хум. Продолжай, пожалуйста.

Но в это время часть стены опустилась, и оттуда вышло существо.

Кордовир понял, что был прав. Существо, вышедшее из дыры, имело два хвоста. Оно было полностью покрыто металлом и кожей. А его цвет!.. Кордовир содрогнулся.

Существо было цвета только что ободранной туши.

Все отпрянули.

Существе стояло на металлической плите. Округлый предмет, венчавший существо, поворачивался туда-сюда, но тело не двигалось, чтобы придать смысл этому жесту. Наконец, существо подняло два щупальца и издало странные звуки.

– Ты думаешь, оно обладает даром речи? – тихо спросил Мишилл.

Из дыры в стене предмета вылезло еще три существа, держа в щупальцах металлические палки. Они издавали звуки, видимо переговариваясь между собой.

– Нет, они не люди, – твердо заявил Кордовир. – Следующий вопрос: нравственны ли они?

Одно существо сползло по металлическому боку предмета и ступило на землю. Остальные опустили металлические палки. Это походило на какую-то непонятную церемонию.

– Могут ли такие уроды быть нравственными? – вновь вопросил Кордовир.

Его шкуру передернуло от отвращения. При ближайшем рассмотрении существа оказались еще безобразнее; такое не могло присниться даже в самом страшном сне. Округлый предмет наверху вполне мог сойти за голову, но посредине этой головы вместо привычного ровного места торчал нарост с двумя круглыми впадинами. Слева и справа от него виднелись две черные выпуклые шишки, а нижнюю половину головы – если это была голова – пересекал бледно-красный разрез. Кордовир слегка напряг воображение и предположил, что это рот.

Движения существ больше походили на обламывание веток, чем на плавные, волнообразные движения людей. Когда они двигались, были заметны кости!

– Видит бог, – вздохнул Гилриг, мужчина средних лет, – нам следует убить их, избавив от мучений.

Остальные, похоже, испытывали те же чувства и двинулись было вперед, но кто-то из молодых крикнул:

– Подождите! Давайте попробуем поговорить с ними! Мир огромен и многолик, говорил Кордовир! Может, они все-таки нравственные существа?

Кордовир призвал к немедленному истреблению, но его не послушались. Жители остановились и принялись обсуждать этот непростой вопрос.

Между тем, Хум с обычной беспечностью приблизился к существу, стоявшему на земле.

– Привет, – сказал он.

Существо что-то ответило.

– Не понимаю. – Хум отступил назад.

Существо взмахнуло щупальцами – если это были щупальца – и показало на ближнее солнце. Затем вновь издало звук.

– Да, оно теплое, не правда ли? – весело воскликнул Хум.

Существо показало на землю и снова что-то сказало.

– У нас в этом году не особенно хороший урожай, – продолжал разговор Хум.

Существо указало на себя и вздели новые звуки.

– Да, – согласился Хум. – Ты безобразно, как смертный грех.

Вскоре мужчины проголодалась и уползли в деревню. Хум все стоял и слушал звуки, издаваемые для него существами. Кордовир ждал его невдалеке.

– Ты знаешь, – сказал Хум, присоединившись к приятелю, – я думаю, они хотят выучить наш язык. Или научить меня своему.

– Не делай этого! – предостерег его Кордовир, чувствуя туманный край Великого Зла.

– Я все-таки попробую, – не согласился Хум.

Они поднялись по склону в деревню.

В этот вечер Кордовир пришел в загон к лишним женщинам и предложил, как того требовал закон нравственности и обычай, приглянувшейся молодой женщине царить двадцать пять дней в его доме. Она с благодарностью приняла приглашение.

По дороге домой он повстречал Хума, идущего в загон.

– Только что убил жену, – сообщил Хум без всякой надобности, иначе зачем бы он шел к женскому излишку?

– Ты собираешься вернуться к существам? – спросил Кордовир.

– Наверно, – неопределенно ответил Хум. – Если не подвернется что-нибудь новенькое.

– Главное, выясни – нравственны ли они?

– Ладно! – бросил Хум и заскользил дальше.

После ужина мужчины собрались у Гатеринга.

Все старики согласились, что пришельцы – нелюди. Кордовир горячо убеждал, что сам их внешний вид не допускает никакой человечности. Такие чудовища вряд ли могут иметь чувство добра и зла, а, главное, представления об истине и моральных принципах.

Молодежь возражала, возможно, потому, что в последнее время не происходило ничего достойного внимания. Они указывали на то, что металлический предмет был продуктом разума, разум предполагает наличие логики, а логика подразумевает деление на черное и белое, на добро и зло.

Спор вышел бурный. Алголел не согласился с Арастом и пал от его хвоста. Всегда спокойный Маверт внезапно пришел в ярость и убил трех братьев Халианов, но тут же был убит Хумом, жаждавшим схватки.

Даже женский излишек спорил об этом в своем загоне.

Усталая, но довольная новой, интересной темой деревня отошла ко сну.

Последующие недели споры не утихали. Однако жизнь шла своим чередом. Утром женщины выходили собирать и готовить пищу, откладывали яйца. Яйца высиживали лишние женщины. Как обычно, на восемь женщин вылуплялось по одному мужчине. Через двадцать пять дней или чуть раньше каждый мужчина убивал свою старую жену и брал новую.

Изредка мужчины спускались к кораблю, послушать, как Хум учится языку пришельцев, затем возвращались к обычным занятиям: бродили по окрестным холмам и лесам в поисках нового.

Чудовища выходили из металлического предмета только тогда, когда появлялся Хум.

Через двадцать четыре дня после появления нелюдей, Хум сообщил, что может немного общаться с ними.

– Они говорят, что прилетели издалека, – рассказывал он вечером на собрании, – говорят, что двуполы, как и мы, и что они – люди, как и мы. Еще они сказали, что есть причины для их внешнего отличия от нас, но этой части объяснений я не понял.

– Если мы будем считать их людьми, – сказал Мишилл, – то должны поверить им.

Все затряслись, соглашаясь с Мишиллом.

Хум продолжал:

– Они говорят, что не хотят вмешиваться в нашу жизнь, но им было бы интересно понаблюдать за ней. Они хотят прийти в деревню.