Гоблин. Монстр или... - Криаан

Ни для кого не секрет, что Нальфешни редкостные скупцы и прожженные до самых глубин своей греховной души торгаши не стесняющиеся никаких правил, рамок и устоев, если это может принести дополнительную прибыль. В Среднем городе даже ходили слухи, что Дюнк втихаря приторговывает неприкосновенными "Гостями Алушинирры", ведь чем они недоступнее, тем больше будут стоить в умах Высших демонов. Причины такого можно указать разные, от банального желания показать свои власть и богатства гостям, подавая вино в кубках из черепов выделяемых Ноктикулой чужаков, или нанимая вместо обычных суккуб-служанок какую ни будь рабыню эльфийку или зверолюдку. Особой популярностью в таком деле пользуются чужачки-аазимарки, которых во-первых не так-то просто найти и поймать, а во-вторых, возможность осквернить и опорочить буквально дитя небес… Для демона нет ничего слаще. А раз так, то на этом нарушении прямого запрета Ноктикулы можно было очень не слабо заработать, чем Дюнк до недавнего времени и занимался. Случись такое во владениях Лорда Обмана и оборзевшую свинью ждала бы первоклассная пыточная в самой глубокой части непроходимого лабиринта, но судя по всему Королева Суккубов не стала изменять себе в привычках, действуя так, что на неё никто и не подумает до самого последнего момента. Ведь для демонов что может быть естественней, как не кровная вражда? Однако, похоже, она недооценила глупость смертных, если позволила своей игрушке пойти против неё. По крайней мере так бывшая сподвижница Лорда Обмана думала еще недавно.

Ментальные удары, что могли иного глабрезу заставить упасть мертвым сном с чужака просто соскальзывали, а сам он вместо проявления агрессии продолжал говорить. Мягким, тихим успокаивающим и будто переливающимся голосом, со спокойной улыбкой, будто не пришел в логово ужасной Лилиту, а присутствует на балу у эльфийского аристократа. Потрепанные, местами порванные штаны выгодно подчеркивали его мускулистые ноги, не столько скрывая, сколько пробуждая фантазии каждого, кто это увидит, а своим смазливым, сладким личиком он определенно пошел в суккуб, так что в иных условиях Минаго была бы не сильно против разделить его с Чиварро на вечер. Сам Вестник так же выгодно подчеркивал своего носителя, не оттеняя его своим величием, от чего нельзя было не признать того, что Ноктикула определенно умеет выбирать себе игрушки. Однако чем дальше заходил разговор, тем сильнее у неё дергалась отсутствующая бровь. Он так искусно отыграл незнание того что такое печать Лорда и что она может давать, сам при этом являясь носителем такой же метки, что она даже поверила в это! Впрочем еще сильнее она удивилась, когда поняла что её вербуют! Как поступала сама Минаго, когда выполняла схожие задания на Лорда Бафомета? Втиралась к жертве в доверие, иногда занимала место предварительно захваченного телохранителя, а после соблазняла, медленно, исподволь меняя его мысли, желания и поступки на угодные покровителю. Тут же действовали максимально в открытую, прямо и откровенно топорно, буквально плюя в лицо Лорду Бафомету, но выезжая на совей нечеловеческой харизме и том сладком яде, что он умело сплетая изливал ей прямо в израненную пыткой собственного покровителя душу. Настолько умело, что она завлеченная его речами сама не поняла как согласилась на откровенно грабительскую сделку, в надежде избавиться от боли! Надежда — самый сладкий яд, который она сама неоднократно использовала и оказаться по другую сторону баррикад было не самым приятным опытом. Однако и не признать того, что он словно опытная Лилиту доводил до грани отчаяния, удерживал в таком состоянии, давая в полной мере осознать своё положение и лишь затем преподносил вариант сказочного спасения, что на самом деле заставит жертву пасть в пучины Бездны, было нельзя. Да, еще неумело, да топорно и слишком прямо, но общий стиль прослеживается. В ином случае она бы даже взяла над юным дарованием шефство… Или прикончила, чтобы не плодить конкурентов. Впрочем последнее стало резко не рентабельно, если она не хочет погрузиться на дно Ишиара.

"Самостоятельная фигура?" Ха-ха-ха, очень смешно. Особенно учитывая, что Госпожа-в-Тенях тем не менее лично ответила на его зов, чего далеко не все могут удостоиться и через десять лет верной службы. Для любого, у кого чуть больше извилин чем у дреча было очевидно, что перед ней буквально агент Королевы Алушинирры. Как только эта мысль окончательно сложилась в голове Минаго всё встало на свои места. Победа в "войне" с Дюнком? Очевидно, что для её новой Госпожи, дополнительный источник заработка Нальфешни отнюдь не был секретом и тогда победа через обрезание кошелька была выбрана отнюдь не случайно. Как и то, зачем он пришел за ней. Слава? Информация? Не более чем повод завязать разговор, после чего с ухватками профессионального вербовщика, пусть и с попытками скрыть это под самоучку, её раскрутили на откровенности, узнали истинное состояние дел и пользуясь бедственным положением предложили один ошейник вместо другого. Впрочем ей-то уж точно грех на это жаловаться. Забрали Слезу? Она сама предложила её в дар, никто за язык её не тянул, на разум не влиял. Находиться в зависимом положении от милости Вестника, ведь по одному его слову её могут наречь предательницей, после чего придется бежать просить укрытия у пожирателя гнилых потрохов, или на коленях вымаливать защиту у Скотонбенота. Ну так она и не в сказке живет, да и как говориться, альтернативу он дал. То, что оба предложенных варианта мягко говоря не впечатляют уже исключительно её проблемы. Навесили один поводок вместо другого? Формально её только освободили, то, что попутно не оставили вариантов, кроме как служить Госпоже, опять же исключительно её проблемы. В общем не смотря ни на что, положение у неё определенно было лучше, чем до начала вербовки. Так что когда по телу Вестника пошли электрические разряды а комнату начал заполнять сладковатый запах паленой плоти Минаго ничуть не удивилась — было очевидно, что её не будут вербовать в своём истинном облике, она сама не раз скрывалась буквально под чужой кожей, почему другие не могут делать так же? Почему резерв вербовщика не сильно вырос тоже было понятно — если бы он скрывал свою силу, она просто не стала бы его слушать.

Тем временем от пробегающих по телу разрядов кукла окончательно испарилась, открывая истинный облик вербовщика. Высокий, достигающий почти двух метров крепко сложенный эльф, с короткими, густыми и тяжелыми черными волосами, по которым изредка пробегали электрические искры и крохотные завихрения теней, еще больше добавляя притягательности и загадочности облику. Эльфийское личико стало менее смазливым, но еще более красивым, и чуточку хищным,