Том 1. Романы. Рассказы. Критика - Гайто Газданов

Лига Наций – международная организация, созданная в 1919 г. на Парижской мирной конференции; устав ее – составная часть Версальского мирного договора (1919). Цели Лиги Наций – борьба с агрессией, всеобщее сокращение вооружений и укрепление международной безопасности. Деятельность Лиги Наций осуществлялась ежегодной Ассамблеей (в ее состав входили представители всех государств – членов этой организации), Советом, состоявшим из постоянных членов (первоначально – Великобритания, Франция, Япония, Италия), и постоянным секретариатом во главе с генеральным секретарем. Лига Наций распущена в апреле 1946 г.

…преимущественно на самого национального святого – Николая Чудотворца. – Святитель Николай Мирликийский Чудотворец родился в Патаре (греческая колония в Малой Азии). Жития его (из которых наиболее достоверно жизнеописание греческого автора, Симеона Метафраста) известны на Руси еще до Крещения. Со временем Николай Чудотворец становится одним из любимейших святых русского народа, появляются славянские варианты житий, значительно расширенные. Народное представление о святом Николае – «образ кротости», «скорый в помощах» – и горячее поклонение ему вызваны соответствием жития святого этическому и эстетическому идеалу славян – чудесное избранничество, проявляемое с младенчества невкушением материнского молока в постные дни, божественное благословение на епископство в Мирах Ликийских, твердое исповедание христианства и, особенно, его тайное, безымянное делание добра как нельзя лучше отвечают основным добродетелям Древней Руси: смирению, долготерпению, жертвенной деятельной любви, воздержанию, бескорыстному подвижничеству.

…что она лично знала Репина и Врубеля… – Репин Илья Ефимович (1844–1930) и Врубель Михаил Александрович (1856–1910) на рубеже XIX–XX в. известны широкой «светской» публике прежде всего как блестящие портретисты, добиться у них сеанса считалось большой честью.

Мы – два коня, чьи держит удила… – Вторая строфа сонета Вяч. Иванова (1866–1949) «Любовь» (1901).

…и если бы представить себе мифического титана… – Титаны – архаические боги греческой мифологии, олицетворявшие стихии природы со всеми ее катастрофами и порожденные в начальной стадии творения космоса Геей (землей) и Ураном (небом). Не ведающие разумности, упорядоченности и гармонии, первобытно-дикие, обладающие только грубой силой, титаны уступают власть новому поколению богов – олимпийцам, завершающим мудрую организацию мира. После сражения с олимпийцами (титаномахии), длившегося десять лет, побежденные архаические боги были низринуты в Тартар.

…огромная тень Саваофа над этим клубящимся и дымным миром. – Саваоф (Яхве, Ягве, Иегова) – одно из имен Бога в иудаистской и христианской традициях; в этом имени (буквально переводится как «Господь воинств», «Вседержитель», «Владыка сил») выражена идея единства всех воинств Вселенной («небесного» – светоносных Солнца, Луны, звезд, четырех сонмов огневидных ангелов под началом архангелов Михаила, Уриила, Рафаила и Гавриила, и «земного», созданного по образу «небесного», сражающегося с врагами веры), иерархически построенных и объединенных актом непрерывного славословия Господу: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнены небо и земля славы Твоея» (Херувимская песнь). В Библии чаще всего это имя упоминается в книгах пророков.

Академик – член Французской Академии-старейшей из академий Европы, основанной в 1635 г. кардиналом Ришелье с целью создания словаря французского языка и его грамматики. С середины XVIII в. Французская Академия – скорее почетное, нежели активно функционирующее сообщество; в ее составе 40 членов, избираемых пожизненно, их называют «бессмертными».

…и в одном повороте головы я ловлю себя на том, что это – жест Сафо, и в резко вытянутой руке – поза Селимены… – Роли из классического репертуара.

Сафо – вероятно, имеется в виду одна из многочисленных драматических обработок мифа о любви Сафо к Фаону, литературной основой которых были «Героиды» Овидия.

Селимена – очевидно, главная женская роль в «Мизантропе» (1666) Мольера. В «Комеди Франсез» роль Селимены традиционно являлась своеобразным «экзаменом на мастерство»; за 300 лет существования театра была исполнена шестьюдесятью актрисами. На французской сцене ставилась также комедия «Селимена» Жана де Ротру (1609–1650), виднейшего автора французского барокко.

…Слетов читал мемуары Казановы… он очень неодобрительно относился к этому человеку, и ему казалось непонятным, как можно потратить всю жизнь на то, чтобы чуть ли не ежедневно менять любовниц: Слетов искренне этого не понимал. – Казанова Джакомо Джироламо (1725–1798) – автор знаменитой «Истории моей жизни» (1791–1795; рукопись составила 12 томов), «эротической Илиады» (С. Цвейг). Его мемуары впервые изданы в 1822–1828 гг. основателем знаменитого книготоргового дома Фридрихом Арнольдом Брокгаузом, купившим рукопись у внучатого племянника автора, Карло Анджолини; текст отредактировал Жан Лафорг с целью «смягчения» всех «несовместимых с принятыми современной нравственностью нормами» мест. Подлинный текст впервые опубликован лишь в 1960–1962 гг.: Casanova de Seingalt, Jacque Venitien. Histoire de ma vie. Wiesbaden, Paris. V. 1–12. Сокращенный русский перевод мемуаров в одном томе подготовил В. В. Чуйко (1887; переизд. 1902). По подлинному тексту Казановы издан сокращенный вариант мемуаров в переводе И. К. Стаф и A. Ф. Строева (Казанова. История моей жизни. М.: Моск. рабочий, 1990).

Читатели высоко ценили индивидуальность стиля Казановы. Одно время авторство мемуаров даже приписывалось Стендалю. По словам Достоевского, «французы ценят Казанову, как писателя, даже выше Лесажа». «Для Казановы и деньги, и известность были лишь средством. Целью его была любовь. Женщины наполняли его жизнь. И женщины составляют предмет всех его рассказов… Он соблазняет всех, и иногда кажется, сам не видит кого»; «Сквозь все эти страницы проходит одна сплошная бессонная ночь» (П. Муратов. Образы Италии). Вместе с тем, горькое признание Казановы – «Я распутник по профессии» – вряд ли оправданно; его похождения нередко доходят до «любовного совершенства» прежде всего благодаря искренности и силе чувства, испытываемого им к каждой новой возлюбленной, и стремлению сделать ее счастливой хоть на миг. «Вечный любовник» Слетов, несомненно, – сниженный вариант «венецианского кавалера»; ирония его оценки мемуаров заключается в том, что он «не узнает» себя со стороны и фактически выносит приговор собственной жизни.

– Как это определение романтизма!.. Exageration du sentiment personnel?.. Ты опоздала родиться почти на полтора столетия, Лиза. Тебе бы с Байроном тогда познакомиться. Поэт немного хромой, но очень, очень милый и ценивший преувеличения. – «Избыточная чувствительность» – один из упреков Джорджа Ноэля Гордона Байрона (1788–1824) в адрес «лейкистов» (так называемой «Озерной школы» – объединения английских романтиков, куда входили B. Скотт, Колридж, Вордсворт). Приверженность поэтике классицизма Байрон сохранял всю жизнь, о чем свидетельствуют не только его ранние сатиры «Английские барды и шотландские обозреватели» (1809), «Проклятие Минервы» (1811), поэтический трактат «На темы 1орация» (1811), но и поздние письма, наброски, например, следующие фрагменты 1822 г.: «Чем больше я думаю об этом (о современной ему литературной ситуации. – Коммент.), тем более я убежден, что все мы – Скотт, Саути, Вордсворт, Мур, Кэмбелл, я, – все мы в равной мере заблуждаемся, все мы строим ложную поэтическую систему – или системы, которые сами по себе ни черта не стоят…»; «Из-за всех этих „кокни“ (поэтов-романтиков школы Ханта, к которым формально относился и Джон Ките. – Коммент.), лейкистов и последователей Скотта, Мура и Байрона мы дошли до крайнего падения и унижения литературы. Я не могу об этом думать без раскаяния убийцы»; «Пока я писал преувеличенный вздор, который развратил общественный вкус, они аплодировали даже эху моих слов…» (См.: Дьяконова Н. Я. Английский романтизм. М.: Наука, 1978). Таким образом, ссылка на Байрона содержит характерный для Сергея Сергеевича налет иронии: человек, ставший символом романтизма, породивший тысячи подражателей, отрицает романтизм как теорию, следуя ему в практике поэтического творчества; тем самым физический недостаток Байрона – его хромота – приобретает переносное значение непоследовательности, нетвердости принципов (качество, которое приписывается и Лизе). Двусмысленность «рекомендации» Байрона для знакомства – еще и в его репутации «разбивателя сердец», «губителя женщин»; «роковая», «эгоистическая», «разрушительная» страсть, по мнению Сергея Сергеевича, – то, чего ищет Лиза и с чем она, к ее счастью, еще не сталкивалась. Этот взгляд на ее характер и судьбу в полной мере проявится в его упреках после разоблачения ее связи с Сережей.