Стихия (СИ) - Барминская Марианна

— Мама, — с еле шевелящихся губ не сорвалось ни звука, но и слушателей у меня не было. А она услышит меня и так, я знаю. Услышит и будет продолжать ненавидеть. Я не спасла её, не спасла Трана, целенаправленно убила человека, а потом и вовсе затопила огромную часть Горной Долины. Не думаю, что кто-то будет рад такой дочери, а уж несчастный призрак и подавно. Я догадывалась, что она меня не простила, и, наверное, надо с этим смириться. Но как можно было сделать защитный купол из тысяч бедных душ? До сих пор не укладывается в голове…

Вдруг где-то в глубине сознания зацарапалась крошечная мысль и, как только я обратила на нее внимание, она резко обрушилась на меня, стряхнув вязкую апатичную слабость. Ребята! Где они, что с ними?! На них тоже напали призраки погибших близких? Они вообще живы? Господи, пожалуйста, пусть они будут живы!

Я резко села, поморщившись от возобновившегося головокружения, и вцепилась в правое запястье — браслета на месте не оказалось, лишь небольшая ссадина, о которой я догадалась по противному пощипыванию. Сам слететь он не мог, призраку был без надобности, значит, его кто-то заботливо с меня содрал. И сделать это могли только вражеские Воины, значит, скорее всего, я сейчас во дворце. Дворцовая темница давила на психику только так, особенно после того, как я частично определила её размеры и форму. Больше всего меня беспокоило отсутствие двери. Не могли же местные докатиться до полного безумия и замуровать меня здесь! Хотя вполне логичный вариант… И ведь стена монолитная, без щелей и трещин, в которых вода могла бы начать медленное разрушение камня. Ну, где наша не пропадала, придется приложить больше усилий и выбраться из каменной тюрьмы, ибо я не собираюсь просто торчать здесь в ожидании собственной смерти от рук какого-нибудь мерзкого Воина.

Поднявшись на ноги, уперлась руками в стену, совершенно не представляя, что может находиться за ней: еще одна темница, толпа охранников или улица — буду ориентироваться по ситуации. Замерев в напряжении и сосредоточившись, что оказалось весьма тяжело в моем разбитом состоянии, решила для начала заполнить камеру небольшим количеством воды, которая бы плотным слоем покрыла всю её. Но вместо привычного ощущения ледяной влаги в теле и моментально заполненного жидкостью пространства я получила лишь легкий зуд на правой стороне шеи и тоненькую водную струйку, скромно проскользнувшую сквозь пальцы. Не заметить голубое сияние метки в этой темноте было невозможно, и меня начала охватывать паника. С чего она вдруг проявилась? И где, черт возьми, вся моя сила, поднявшаяся на новый уровень?! Да тут даже предыдущего уровня не было, меня словно отбросило в самое начало, в момент обретения магических способностей. Нет, даже ниже.

— Сволочи, вы что со мной сделали! — взревела я, ударив кулаком по стене и тут же содрав об нее кожу. Не в силах упорядочить мысли, позволила страху начать завладевать мной, оставив в голове лишь звенящую пустоту. Осознавая наличие смертельной усталости, странного потока воспоминаний и почти полного отсутствия силы по отдельности, никак не могла связать все эти элементы вместе и понять, что же, в конце концов, со мной случилось. Сердце, подгоняемое адреналином, бешено билось, втягивая в свой неспокойный ритм дыхание. Я стала отчаянно колотить обеими руками в абсолютно равнодушную ко мне стену, выплескивая болезненную смесь самых разных эмоций. — Что! Вы! Со мной! Сделали! Я вас всех поубиваю к чертям собачьим, как только выберусь отсюда, слышите? С каждого по очереди скальп снимать буду и даже глазом не моргну, а потом в кипящем масле сварю и скормлю драконам! А вашего грёбаного Правителя расчленю, сожгу и пепел на атомы расщеплю!

В ярости я продолжала выкрикивать всё, что приходило в голову, уверенная в том, что обитатели дворца меня прекрасно слышат. Где-то в глубине души теплилась надежда, что услышат и мои живые друзья. Неожиданно откуда-то из темных закоулков памяти всплыли слова Зитсу, которую я знала только по описанию ребят. «Войну развязали из-за вас». Значит, раз мы зачем-то нужны Правителю, все должны быть живы. Как ни странно, данная догадка меня немного успокоила, и я решила передохнуть, закончив орать угрозы на упоминании девяти кругов ада. Руки горели от многочисленных ссадин и сочившейся из них крови, в горле пересохло, а в висках стучали несуществующие молоточки. Мне нужно придумать, как выбраться отсюда, черт подери!

Как оказалось, долго придумывать не пришлось, потому что часть стены вдруг исчезла сама, образовывая дверной проём. Ворвавшийся в камеру свет хоть и был тусклым, моментально ослепил заслезившиеся, отвыкшие от него глаза. Прекрасно понимая, что просто так, по доброте душевной, меня никто выпустить не мог, я не торопилась выскакивать в коридор, готовясь к появлению Воинов или еще какой-нибудь угрозы. Но шли минуты, и больше ничего не происходило. Кое-как держа глаза открытыми, осторожно вышла из темницы, решив не отказываться от заманчивого предложения оказаться вне её давящих стен. Оглядевшись, поняла, что нахожусь в узкой башенке, и отсюда ведет только один путь — вниз по винтовой лестнице. Обрадовавшись, что поблизости нет охраны, я тут же расстроилась, сообразив, что и друзей рядом нет: нас всех наверняка раскидали по таким вот башенкам, и не удивлюсь, если они еще и установлены на разных уровнях или расположены по сторонам света. Снова попытавшись сотворить из воды хоть что-нибудь приличное для атаки или обороны, зло зарычала, получив тот же результат, что и немногим ранее: несколько тонких струек воды, которые были ни на что не годны. Я не двигалась с места, стараясь придумать хоть какой-то способ защиты, и радостно хлопнула себя по лбу. Склеротичка старая, у меня же есть ножи! Тут же потянувшись за ними в потайные карманы, остолбенела: их не обнаружилось. Даже пустых ножен не осталось. Я в безмолвном гневе сжала опухшие и окровавленные пальцы в кулаки и неожиданно для себя топнула ногой.

— Это уже ни в какие ворота, ублюдки, — нечеловеческим голосом прошипела я, подавляя желание упасть на пол и разреветься от вселенской несправедливости. Они посмели украсть мое личное оружие, к которому я уже успела прикипеть всей душой. — Если они хоть как-то повредятся, я с вас кожу когтями сдирать буду, — пригрозила я окружающей меня тишине и уже собиралась ступить на лестницу, как тело резко сковали незримые оковы. Руки безжизненно повисли вдоль туловища, что-то невидимое ударило меня по спине, заставляя ссутулиться, и ноги против моей воли начали неспешно шагать со ступеньки на ступеньку. Единственное, что осталось подвластно мне, — глаза, и сейчас они были широко распахнуты от охватившего меня ужаса. Теперь понятно, почему меня никто не охранял, а выход из камеры появился сам собой. Зачем мне стража, если всё равно не могу сбежать, а должна терпеть это унижение от полного контролирования тела чьей-то чужой мерзкой магией. Очень хотелось закрыть глаза, так как я понимала, что это никак не повлияет на мое движение, но инстинкты не позволяли этого сделать, всё равно убеждая меня в том, что с закрытыми глазами я непременно упаду. Преодолев лестницу, под влиянием невидимых марионеточных нитей направилась дальше по дворцу. Сверкающие полы песочного цвета, занавешенные темными шторами окна, огромные вазы с цветами, стоящие вдоль стен, — всё это великолепие вызывало омерзение. Я так легко попала в когтистые лапы врага, а теперь еще и потеряла контроль над собственным телом и вынуждена разглядывать красоты дворца, в котором, казалось, не было никакого напоминания о войне, развязанной этой Долиной и убивающей мир снаружи. Но чем дальше я продвигалась, тем отчетливее понимала, что лучше бы на протяжении всего пути были только вазы, поскольку дальше стали появляться вражеские Воины.

— О, какими судьбами вы в наших краях, миледи? — с ухмылкой и намеренно громко спросил один из них, привлекая ко мне внимание всех присутствующих и мимо проходящих людей. Мой запас угроз был неиссякаем, и я уже собиралась ему ответить, но, как оказалось, контроль над телом затронул и способность говорить. Яростно уставившись в одну точку перед собой, я упрямо внушала себе, что здесь никого нет и я ничего не слышу. Чтобы хоть как-то отвлечься от колких фраз, целым градом летящих в мою сторону, думала о том, куда же меня ведут и что собираются делать. В голову полезли картины разных пыток, что только усугубило ситуацию, но, наверное, хуже и так уже было некуда.