Семейный архив - Юрий Герт

Михаил Бродский, мой друг с 1958 года. В 16 лет поступил в летное училище, воевал, потом был шахтером, потом горным инспектором. Учился в карагандинском горном техникуме вместе с Наумом Коржавиным.

Юра Сахаров, Наария, Израиль

4.1.93

Дорогие мои дядя Юра и тетя Аня, здравствуйте! Второе ваше письмо было более оптимистичным. Очень хорошо, что в Америке врачи так решительно взялись за лечение вашей страшной болезни. Когда я узнал об этом, как-то легче стало и изменилось отношение к США /вам покажется это странным, но это так, на полном серьезе/. До 30 ноября Аня подрабатывала, играя 2 раза в неделю на центральной улице городка/я был категорически против, однако спорить с ней оказалось бесполезным/, а я подрабатывал на погрузочно-разгрузочных работах и параллельно учился и сдавал зачеты в двух ульпанах. Самый трудный — религиозный ульпан. Если на занятиях в больницу я ходил с радостью, порой — как на маленький праздник, то в ульпан религиозный приходилось отводить себя за шиворот. «Друзья по несчастью» горько шутили: «Из нас хотят вырастить антисемитов-погромщиков»... Вы спрашиваете, что за два раввинских суда над нами учинили и за что? По окончании годичного курса религиозного ульпана устраивается 2 экзамена, первый в Иерусалиме или в Тель-Авиве, а второй экзамен уже на месте. Так вот, эти экзамены и называются судами. По сущности своей это и есть суд, но скорее не над нами, а над еврейской интеллигенцией... После положительного решения нашего вопроса обоими судами 30 ноября нам сделали «брит-мила» /обрезание мне, Тимофею, Даньке/, а затем — «микве-гейр» и «хупа» /т.е. свадьба по еврейскому обряду/. Так что теперь наша семья стала наконец еврейской...

Надежда Чернова, Алма-Ата

8.2.93

Добрый день, Анна Петровна и Юрий Михайлович! Пока дойдет это письмо, многое может измениться и новости устареют, но лишь бы все были бы живы — это самая важная нынче новость, которая держит нас на плаву... За окнами непонятная зима: то снег, то дождь — и на душе так же, но я учусь вынимать радость из самых темных дней, т.к. она есть во всем. Читаю «Письма Елены Рерих», Коран, Библию — видимо, пришло время для такого чтения снова...

Мы теперь живем в зарубежье: никуда не доедешь из-за дороговизны билетов, почтовые расходы тоже сильно вздорожали, не говоря уже о телефонной связи — общаться стало проблемой. Правда, в гости друг к другу все же ходим и даже удается попировать, как в старые добрые времена. Приехавший недавно корейский писатель с Гавайских островов /он политолог/ отметил, что у нас при бедности бытия, однако, теплые человеческие отношения, сердечность есть, чего все меньше у них, например, на Гаваях...

Книг наших больше не издают. В «Жазуши» в нынешнем году выйдет на русском языке всего четыре книги, долг прежних лет, в том числе очередной том избранного Мориса Симашко. Кое-кто печатается в частных изданиях, но это уже за деньги... Черноголовина уехала в Россию, Корсунов перебрался в Оренбург, Римма Черненко /Шамис которая/ собирается в Израиль. А мы с Денисом никуда уезжать не хотим. Наш дом здесь, что бы ни случилось... Видитесь ли вы с детьми? Есть ли хоть какая-то возможность реализовать себя как писателя?И вообще — как вы там, а?.. Все время помним о вас и любим, дом ваш для нас все равно сохраняет вашу душу и мы глядим в ваши окна, будто вы по-прежнему там...

Александр Жовтис, Алма-Ата

20.2.93

Дорогие друзья! Морис Давыдович передал мне, Юрий Михайло вич, ваше письмо — и я тотчас же на него отвечаю. Мы уже знали, что операция у вас прошла благополучно. Хотелось бы, чтобы вы с А.П. ясно представляли себе, что здесь бог знает, как бы все сложилось, при нашей медицине, отсутствии лекарств, безобразиях в больницах... Вы спрашиваете, что я делаю, помимо защиты прав личности/этим я действительно занят/. Кроме обычной службы в институте стал работать в газете «Бирлесу». Работа эта мне по душе. Сейчас у нас выходит отдельной брошюрой мой очерк о КГБ, у Галины Евгеньевны тут же «Как кормить больного ребенка» и, наконец, сдана в производство ее большая книга /30 п. л./. Деньги на издание первых двух книжек дает одна моя бывшая студентка, которая вдруг объявилась и, как выяснилось, стала хозяином фирмы по продаже японских телевизоров. Говорит, что жаждет отблагодарить меня... Впрочем, ход событий у нас таков, что загадывать нельзя даже за сутки. А капитализм — пиратски-мафиозный. Все, что вы наблюдали до отъезда, расцвело махровым цветом. Инфляция чудовищная — и на ней могут выйти вперед самые черные силы... Олжас Сулейменов пытается играть роль в политике, это не очень получается. Толмачев продолжает быть у него в шестерках, но не высовывается, видимо, пьет. Антонов звонил мне, просил стихи Кнорринг со статьей. Я сказал, что с этим «Простором» сотрудничать не буду...

Михаил Бродский, Караганда

22.2.93

Дорогие Герты, добрый день и долгого вам здравия! Я несказанно рад, что все до и послеоперационные муки твои — позади... Все эти дни, еще до получения письма, я мысленно разговаривал с тобой. И вот вчера, с нарочным, оно дошло до нас... Как всегда, твои мысли мне близки и понятны. Твоя вечная боль за все, что творится на нашей земле, не стала слабей оттого, что ты очутился за тридевять земель от этой измордованной страны... Мы уже притерпелись к своему существованию. Хотя по сравнению с одинокими и больными наша жизнь выглядит вполне сносной. А вот каково им! В магазинах, на улице стоят с протянутой рукой. По виду — совсем не люмпены. Вполне пристойные люди. Просто жизнь загнала их в угол... Вопреки здравому смыслу и противлению депутатов всех уровней, в конце января принята конституция, ущемляющая права не только русскоязычного населения. «Процесс пошел», депутаты, принадлежавшие прежде к партийному истеблишменту, были главными закоперщиками в принятии конституции...

И.М., Алма-Ата

26.2.93

Дорогие Анна Петровна и Юрий Михайлович! Огромное спасибо за ваши письма. Видно, вживание в Америку — это интересно /интереснее, чем отживание в СНГ/ В США — спокойно и гарантированно, Здесь — неспокойно и негарантированно, но с весельцой. Можно случайно заработать миллион долларов, можно случайно потерять все, что имеешь, и остаться в долгах на всю оставшуюся жизнь... В марте еду в Данию, потом в Израиль... Когда буду в Америке — пока неясно, но, думаю, может быть в этом году...