Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Пресса подливала масла в огонь. Газеты пестрели заголовками: Хрущев терпит в Конго поражение за поражением.

Отец попытался переломить обстановку, зашел с другой стороны. 21 августа он выступил с предложением объединить силы для оказания помощи Конго. Положительного отклика не последовало. Отец все больше нервничал, его угнетало собственное бессилие, раздражало высокомерное пренебрежение Запада.

Именно тогда он задумал выступить с новой инициативой: декларацией ООН о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Здесь же следует искать корни его требования разделить исполнительную власть в ООН между представителями капиталистических, социалистических и развивающихся стран.

9 июля 1960 года, выступая на Всероссийском съезде учителей, отец на весь мир заявил, что мы в ответ на объявление Эйзенхауэром экономической блокады Кубы подаем ей руку помощи. Он предрекал, что расположенная в благодатном климате, освободившаяся от эксплуатации империалистов маленькая страна в считанные годы расцветет, станет витриной новой жизни в Западном полушарии.

Через девять дней отец с демонстративной сердечностью принял Рауля Кастро, брата лидера революции, второго человека на Кубе. Этот день, наверное, можно считать началом установления особых отношений между двумя странами. Все началось с сахара. Объявив блокаду, американцы отказались от его закупок на Кубе. Фиделю Кастро приходилось срочно искать нового покупателя. Отец поначалу не предполагал, что жребий падет на нашу страну. Россия никогда не покупала сахар, всегда доставало своего. После объявления блокады мировые цены на сахар подскочили, и отец надеялся, что кубинцам удастся сбыть свой товар. Он даже посмеивался над американцами, которым теперь придется довольствоваться «пустым» чаем. Однако жизнь распорядилась иначе: соседи Кубы по Карибскому бассейну увеличили посевы сахарного тростника и не оставили американцев без сладкого. Кастро запросил помощи. Пришлось выручать новых друзей. Скрепя сердце отец дал согласие на временную закупку кубинского сахара. Шло время, новых покупателей не находилось, соглашение продлили. Тем временем цены на сахар упали, нашим друзьям грозили серьезные убытки. По просьбе Кубы Советский Союз установил твердые цены.

Еще год назад советское руководство не могло и предположить, что судьба свяжет Москву и Гавану. О Латинской Америке не только отец, но и «специалисты» в ЦК знали крайне мало. А интересовались еще меньше. Советское посольство на Кубе закрыли еще в 1952 году за ненадобностью.

Поэтому вступление в Гавану 1 января 1959 года партизан Фиделя Кастро, бегство Батисты не привлекли особого внимания отца.

Когда отец попросил подготовить ему справку о Кубе, то оказалось, что дать ему просто нечего. Ни международный отдел ЦК, ни разведка КГБ, ни военная разведка не имели понятия, кто такой Фидель, за что он борется, какие ставит перед собой цели. Отдуваться пришлось заведующему отделом ЦК Пушкину. Отец посоветовал ему обратиться к кубинским коммунистам. Те объяснили: Кастро — представитель крупной буржуазии, к тому же — агент ЦРУ, особой разницы между ним и Батистой нет. Так и доложили отцу.

Правда, в КГБ решили подстраховаться, послали в Гавану «корреспондента ТАСС» Александра Алексеева. Он оказался человеком неглупым и расторопным. Из его сообщений у отца начала вырисовываться несколько иная картина; он стал внимательнее следить за происходящими на острове событиями. Постепенно складывалось мнение, что кубинские коммунисты ошиблись (на самом деле в основе лежали внутренние распри), сам Фидель пока не раскрывал своих симпатий, но его брат открыто назвал себя марксистом. Отец просто пришел в восторг, социалистическая революция произошла под боком у США. Вот еще одно подтверждение марксистской и ленинской правоты. Но до конца отец еще не мог поверить, сомневался. И не он один. Решили проверить. В феврале 1960 года на Кубу собрался Анастас Иванович Микоян.

Накануне отъезда Микоян заехал на дачу к отцу. Мне запомнился такой штришок. Гуляли гурьбой, с Анастасом Ивановичем приехал его сын Серго, из нашего семейства к компании присоединился Аджубей. Алексей Иванович рассказывал о недавней поездке Фиделя Кастро в Вашингтон, на встречу с вице-президентом Никсоном. Достоверно никто ничего не знал, но подобный поворот событий очень обеспокоил отца. Аджубей, ссылаясь на сообщения американской прессы, убеждал присутствующих, что Кастро — американский агент, верить ему нельзя. А если и не агент, то плясать станет под дудку Белого дома. Отец и верил и не верил. Вернее, не хотел верить.

Я привел этот эпизод в свидетельство того, насколько мало знали в Москве даже наиболее информированные люди.

На самом деле в Вашингтоне Фидель занял жесткую, независимую позицию. По сути дела, сжег за собой мосты.

Анастас Иванович возвратился с Кубы в приподнятом настроении. Он в мельчайших подробностях рассказал о встречах с братьями Кастро, Че Геварой, другими кубинцами. По его мнению, они, безусловно, честные борцы за свободу. Их идеология очень быстро эволюционирует к марксизму. Микоян считал: Кубе надо помогать, но при этом соблюсти все мыслимые предосторожности. Если в Вашингтоне догадаются, куда склоняется Кастро, новый режим, пока он еще не окреп, в два счета прихлопнут.

Отец еще какое-то время продолжал приглядываться к Кастро, но уже как к потенциальному другу и единомышленнику. Он находил все больше подтверждений словам Анастаса Ивановича, восхищался героизмом кубинского народа. Он больше не сомневался, мы — интернационалисты — не можем не помочь Кубе, не позволим задушить революцию.

Сказать легко, как сделать? У США мощный военно-морской флот, да и разделяют их с Кубой девяносто миль морского пролива. А у нас? Флота практически нет, по крайней мере, такого, который, преодолев одиннадцать тысяч километров, способен противостоять грозному противнику. Оставались — экономическая помощь и политическая поддержка.

После встречи отца 3 июня с главой экономической миссии директором Национального института аграрной реформы на Кубе Антонио Нуньесом Хименесом он решил больше не скрывать свои симпатии.

22 августа 1960 года первый советский посол на Кубе М. С. Кудрявцев вручил верительные грамоты президенту Освальдо Дортикосу Торрадо. Тогда же начались поставки советского вооружения на Кубу, сначала через Чехословакию, а вскоре и напрямую.

У отца добавился еще один источник головной боли. Если до сего времени ему не давали покоя границы ГДР, то теперь приходилось думать, как уберечь Кубу от американской агрессии.