Место для большего (др. перевод) (ЛП) - Эманн Бет

— Вау. Не знаю, что между вами было, но сейчас все серьезно, да?

— Можно и так сказать. Я отец ее близняшек, — спокойно произнес Зак.

Кровь закипела в жилах. Быстро обогнув стойку, я пронеслась мимо него.

— Пошли, придурок.

Возможно, если бы я шла быстрее, то мы бы потеряли друг друга в этих просторных коридорах.

— Помедленнее! — выкрикнул он, догоняя меня.

Удача сегодня не на моей стороне.

— Не могу поверить, — поворачиваясь к нему на каблуках, выкрикнула я. — Ты решил сыграть на моих чувствах. Да как ты посмел мне что-то предъявлять на работе? Кем ты, черт возьми, себя возомнил?

— Я знаю, что поступил, как скотина. Прости, — в его словах была лишь доля искренности. — Но мне очень нужно поговорить с тобой.

— Да что ты говоришь? Вот это да, — развернувшись, я зашагала дальше по коридору, все еще разглагольствуя, — стоило пару недель не обращать на тебя внимание, и ты сразу захотел поговорить, да? Теперь представь, как я чувствовала себя пять долбанных лет!

Он засунул руки в карманы штанов и опустил голову, решив больше не спорить со мной.

Очень умно с его стороны.

Мы зашли в кафетерий, и, промаршировав вперед, я тут же заняла место за одним из столиков и скрестила руки на груди.

— Давай покончим с этим, и я смогу снова вернуться к своей нормальной и счастливой жизни.

Он вздохнул.

— Я хочу взять кофе. Будешь?

— Мне все равно, — я закатила глаза и посмотрела налево. За столиком, держась за руки, сидела парочка. По лицу девушки катились слезы, а голова покоилась на плече парня. Его губы дрожали. Казалось, что он пытался держаться ради нее, через что бы им не пришлось пройти.

Может, у них болен ребенок? Родители? Кто-то из братьев или сестер?

Но в моей работе существовала особенная трудность. Врачи встречают своих пациентов в один из самых непростых периодов их жизни. Тогда, когда им особенно тяжело. Потом они о тебе и не вспомнят, но вот ты их уже никогда не забудешь.

— Сахар?

Голос Зака вырвал меня из собственных мыслей, и я тут же взглянула на него.

— Я спросил, тебе нужен сахар? Раньше ты пила с сахаром, но, может, все изменилось.

— Я ненавижу кофе с сахаром, — соврала я, отказываясь доставлять ему удовольствие в том, что память его не подвела. — Пью просто черный.

Он поставил две чашки на стол и отодвинул стул напротив меня. Никто из нас так и не заговорил. Я не намеревалась облегчать ему задачу, начиная болтать на бессмысленные темы, предпочитая оказаться где угодно, но только не здесь. Не с ним. В палатке исследователей в Антарктике? Согласна. Поплавать с крокодилами в Амазонке? Да без проблем. Проползти через пустыню в Египте? Проще простого. Все лучше, чем сидеть с ним здесь.

— Итак… — он вздохнул. — Как зовут твоего парня?

Сузив глаза, я наклонилась вперед.

— Единственная причина, по которой я вообще сейчас сижу здесь – это чтобы ты не наболтал ничего лишнего Дарле и, потому что не хочу, чтобы кто-то был в курсе моей жизни. Хочешь вешать мне лапшу на уши, где ты был последние пять лет? Хорошо, как пожелаешь, но своего парня я с тобой обсуждать НЕ БУДУ!

Он слегка вздрогнул от моих слов и опустил глаза вниз. Мне стало его жаль.

Никакой. К черту. Жалости. Он это заслужил.

— Я заслужил это, — признался он.

— Ну, наконец-то хоть в чем-то мы сошлись во мнениях, — я закатила глаза, откинувшись в кресле и скрестив руки.

— Знаешь, мне тоже нелегко, — мягко сказал он. — Я годами думал о том, что скажу тебе, если у меня появится шанс. А теперь, вот она ты, сидишь прямо передо мной, но я не знаю, с чего начать. Понимаю, никакие слова не оправдают того, что я сделал пять лет назад. Да я и не пытаюсь найти себе оправдание. Я просто хочу, чтобы ты знала, откуда все пошло.

Мне было абсолютно плевать, откуда все пошло. Я не хотела этого слышать, но знала, что Зак не отстанет от меня, пока я не дам ему объясниться. В тот момент, я решила держать рот на замке и позволить ему сказать все, что у него есть. А затем я смогу наброситься на него.

— Я знаю, что ты была в курсе того, что я пил в те времена. Однако, все было не так просто. Я не мог себя контролировать. Я шел на работу, отрабатывал восьмичасовую смену и, несмотря на то, что всегда находилась подработка, уходил. Мне хотелось сбежать и пойти напиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вспомнив, как во многом нам пришлось себе отказать только потому, что было туго с деньгами, я стиснула зубы и позволила ему продолжить.

— Мне и компания была не нужна. Я покупал ящик пива, забирался в машину и напивался. Затем возвращался домой, ты как раз тогда уходила на работу. Я укладывал девочек и снова напивался, пока не отключусь. Говоря по существу, мне приходилось покупать пиво каждое утро, по дороге на работу, чтобы меня не трясло целый день.

Я сидела, уставившись на него в полном неверии. Я знала, что он пил – то тут, то там по дому валялись банки – но никогда не думала, что все так серьезно.

— Я был зависим. Затем, однажды меня остановили и арестовали за вождение в нетрезвом виде. Меня должны были тут же забрать в тюрьму, но как ты помнишь, в то время моя мать работала в офисе прокурора. Он сделал свое дело и освободил меня, тогда мои обвинения оказались лишь формальностью. Спустя месяц, я врезался в автомобиль, и пара, которая была в нем, серьезно пострадала. Еще одно вождение в нетрезвом виде, еще один арест и еще больше обвинений. В этот раз, они заставили меня заплатить.

Я была полностью поглощена тем, о чем он мне рассказывал, так, как и понятия не имела, что Зака арестовывали.

Кто ему помогал? Как ему удавалось держать меня в неведении?

— Именно тогда я и решил, что не принесу ничего хорошего тебе и девочкам. Что бы ни случилось, вам втроем было бы лучше без меня. Кроме того, я знал, что если скажу тебе, что уезжаю, потому что облажался, то, как любящая девушка, ты стала бы бороться за нас. И, скорее всего, выиграла бы. Когда я ушел от тебя и девочек, то совершил самую глупую ошибку, но также это было безумно тяжело.

У меня болело сердце от осознания того, как ему было ужасно тяжело. На его долю выпало столько проблем, а я вела себе как самая настоящая стерва.

— Как бы там ни было. Ты думала, что тем утром я был на работе, но моя мать взяла меня с собой на встречу с адвокатом, с которым работала, и он продолжил рассказывать мне, насколько глубоко я погряз в этом дерьме. Во второй половине дня пришла Кристина, чтобы посидеть с девочками, и я принял сиюминутное решение – побросал барахло в машину, черканул тебе записку, поцеловал девочек на прощание и ушел. Я целовал их и плакал. Той ночью, проезжая мимо нашего дома, по крайней мере, десяток раз, я был так чертовски близок к тому, чтобы вернуться и молить тебя о прощении. Как сейчас помню, раз даже заехал на нашу подъездную дорожку, — потерявшись в воспоминаниях, он уставился на стол, — ты еще не сняла свою медицинскую форму, а Люси сидела у тебя на бедре. Ты тогда отодвинула шторы, чтобы посмотреть, кто это, но свет фар слепил в глаза, и оказалось ничего не видно. Я двинулся с места, а ты ушла, подумав, что это всего лишь разворачивается проезжающая машина

О боже. Я вспомнила. Было так темно. Я молилась, чтобы это оказался он, но машина отъехала, и надежда канула в лету.

Он шмыгнул носом и вытер краешек глаза, все еще не смотря на меня.

— В любом случае, после этого я начал опускаться на дно. Из койки в койку, выпивая по ящику пива в день, а то гляди и больше. Спустя какое-то время, пива уже стало не хватать. Тогда я перешел на крепкие напитки. Просто хотелось забыться и ничего не чувствовать. Когда я трезвел, то все мои мысли крутились вокруг тебя и девочек. И того, что я пропускаю в вашей жизни. Я променял девушку и дочерей на алкоголь. Тогда я думал, что хуже уже некуда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В моих глазах стояли слезы, и я была благодарна тому, что он не смотрит на меня. Как и Зак, я тоже представляла нашу встречу спустя долгие годы. Думала, как накричу на него, ударю, скажу, насколько сильно ненавижу его и все, что с ним связано. Вместо этого, сейчас я щипала себя за плечо, пытаясь отвлечься и не разрыдаться. Накопившаяся за пять лет злость, за которую я так держалась, мгновенно обернулась замешательством, когда я цеплялась за каждое его слово.