В вихре желания - Шэрон Фристоун

– Друг мой Санчо, немедленно отправляйся на кухню с Китерией и помоги ей принести сюда сок и кофе. Идальго Дон Кихот просто умирает от жажды.

Меньше всего Жермена хотела сейчас остаться наедине с этим человеком, но… ласковым шлепком по попке он уже направил малыша в нужную сторону.

Она тоскливо посмотрела вслед. Несмотря на все заигрывания Винсенте с малышом, она нисколько не обманывалась относительно его настроения. Что-то говорило ей, что он не забыл вчерашнего вечера и, конечно же, не простил ее.

– Итак, Жермена, – он круто изогнул свои черные брови, – наконец мы остались наедине. Боитесь?

– С какой стати?! – возмущенно фыркнула девушка. – Через минуту Франсуа вернется, и я не могу себе представить, чтобы вы стали соблазнять сестру в присутствии ее малолетнего брата. – Она заставила себя посмотреть ему в глаза и вызывающе улыбнулась: – Как бы вам этого не хотелось!

При всем этом она прекрасно понимала, что ей грозит отнюдь не очередная попытка соблазнения.

– Не прикидывайтесь невинной овечкой. – Он наклонился через стол и взял ее за руку. – К тому же. Если бы я захотел, то соблазнил бы вас за тридцать секунд, не больше, и вы это знаете. Поглаживая большим пальцем ладонь Жермены, он начал подниматься выше, к запястью.

– Пустите!

Ее тело мгновенно откликнулось на это прикосновение. Похоже, что с ним творилось нечто подобное же.

– Ни за что! Мне нравится ощущать, как ваш пульс трепещет под моими пальцами. Откровенно любуясь ее возмущенным лицом, Винсенте тихо рассмеялся. – Вам не следовало затевать эту игру, Жермена. Вы ведь не слишком-то уверены в себе.

Она бросила на него уничтожающий взгляд:

– Не стану спорить с вами! Слишком много чести.

– Рад, что вы это понимаете. – Улыбка застыла на его лице, а пальцы сильнее сжались вокруг ее запястья. – Дело в том, что у меня к вам возникло несколько вопросов. И я намерен сегодня же получить на них исчерпывающие ответы. После обеда Франсуа, очевидно, ляжет спать. Ну, а мы с вами немного прогуляемся, не так ли?

Все это говорилось безразличным, даже несколько усталым голосом, от которого, однако, у Жермены по коже побежали мурашки.

Она в замешательстве молчала, но тут, к счастью, послышался тоненький голосок Франсуа, возвещавший на всю округу, что оруженосец идет к своему рыцарю.

– Только, пожалуйста, не заставляйте себя искать. Иначе вам об этом придется горько пожалеть, – вполголоса пропел Винсенте, отпуская ее руку.

Вернувшись в спальню, Жермена заставила брата переодеться. Сняв с него одежду, проследила за тем, чтобы он правильно натянул все еще влажные плавки, потом пошла в ванную и переоделась сама.

– Сейчас опять пойдем купаться, – крикнула она Франсуа, – но сначала я намажу тебя кремом, чтобы ты не сгорел на солнце. Иди сюда, малыш…

Только убедившись, что оба они в достаточной степени защищены от безжалостных лучей южного солнца, она накинула на плечи полотенце, взяла Франсуа за руку, и они от правились к бассейну.

Но у двери, ведущей в патио, им пришлось задержаться. На террасе, оказывается, шел более чем оживленный разговор, в котором, судя по голосам, принимали участие все присутствующие на вилле.

– Я еще могу понять сеньору Ромеро, – горячился Винсенте, – она женщина, которую бросили. Но ты, папа! Как ты мог?! Допустим, мадам Руо действительно авантюристка, – хотя я в этом не вполне уверен, – но мальчик-то в чем виноват? А ты… вы отнимаете у него то, что оставил ему родной отец. Да сама земля, на которой построен этот замок, стоит в несколько раз дороже!

– Почему же ты сам не решил этой проблемы? Один раз в жизни я попросил тебя провернуть простейшее дело – и ты не справился! Ты никогда не станешь настоящим адвокатом! Это все твоя мать виновата. Она вбила тебе в голову высокие моральные устои и тому подобный вздор! Ладно, хватит об этом. Дело сделано, а теперь нам пора ехать.

Жермене ужасно хотелось узнать, что возразит Винсенте отцу, но Франсуа, которому, очевидно, надоело ждать, закричал:

– Пошли быстрее, Ма! А то крем высохнет.

Когда девушка и мальчик вышли на террасу, все взгляды устремились на них. Первой пришла в себя хозяйка:

– Жермена, дорогая, я как раз спрашивала Винсенте, где вас найти. Мы хотели бы попрощаться.

Сегодня на ней была эффектного покроя туника, окрашенная в красные, белые и черные тона, и белые шелковые брюки. Лицо скрывали широкие поля большой красной шляпы. Протянув Жермене обильно украшенную драгоценностями руку, она милостиво улыбнулась.

– Прощайте же. Вряд ли мы увидимся снова. Надеюсь, вы не забудете наш уговор? Все остальное уладит сеньор Перейра. Я имею в виду Диего, разумеется.

– Я помню, – кивнула та.

Соледад и пожилой адвокат тоже откланялись. На террасе остались лишь Франсуа, Винсенте и удивленная Жермена.

С этим массовым исходом все было ясно: вилла отвоевана, с акциями осложнений тоже вроде бы не предвидится, а их с Франсуа общество никогда не доставляло удовольствия ни хозяйке, ни ее дочери. Вот только поведение Винсенте казалось не очень понятным. Только что он совершенно искренне защищал интересы Франсуа и, стало быть, ее собственные. Но причины, по которым он остался в замке, были неясны. О чем он собирается поведать во время послеобеденной прогулки?

Похоже, уничижительные слова отца о его профессиональных качествах нисколько не задели этого самолюбивого человека. Жермена подумала, что столь невысокая оценка способностей Винсенте Перейры как-то не вяжется с исходящей от него аурой силы и спокойствия.

– А вы когда уезжаете? – спросила она вдруг, вспомнив, что пройдет несколько дней, и она никогда больше не увидит этого странного человека…

Не отвечая, он смотрел на нее. Во взгляде этом было такое неприкрытое желание, что Жермена почувствовала, как соски ее напряглись и сладко заныли под влажной тканью купальника. Снова подивившись столь неуправляемой и непривычной реакции своего тела, она поежилась и сильнее сжала руку Франсуа.

– Мы идем купаться. Не хотите ли к нам присоединиться? – сказала она первое, что пришло в голову – лишь бы нарушить это напряженное молчание.

– Конечно, – ответил Винсенте, однако не двинулся с места, продолжая смотреть на нее все тем же взглядом. – Только пойду переоденусь.

Девушка и сама догадывалась, насколько ошеломляюще хороша в своем, что греха таить, смелом купальном костюме: милое, красивое лицо без малейших следов косметики; длинные каштановые волосы, собранные в конский хвост; золотистая от загара кожа, потрясающе контрастирующая с белизной материи… Высокие вырезы на бедрах подчеркивали стройность длинных ног с крошечными ступнями, а влажная ткань, плотно прилегая к телу, почти ничего не скрывала.