В Речи Посполитой - Илья Исаевич Левит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сагайдачный воспользовался своей славой для улучшения позиций православного духовенства и создания условий для роста православного образования. А еще этот славный воин добился запрещения евреям жить в Киеве.
Вскоре он умер, видимо, от полученной под Хотином раны. Украинцы, насколько мне известно, чтят его больше, чем Хмельницкого, ибо Сагайдачный не был «москальским запроданцем». В Киеве и ему поставлен памятник.
И в других войнах того времени украинские казаки принимали активнейшее участие. И было их куда больше 6 тысяч. С другой стороны, в условиях вечно пустой казны реестровые казаки далеко не всегда получали положенное им жалованье. Так что разница между реестровыми и нереестровыми казаками была весьма условна. Пока что Польша получала от казаков много больше пользы, чем вреда (даже учитывая казацкие восстания до хмельнитчины, о которых я еще упомяну). Роль казачьих войск в армии Речи Посполитой возрастала. Привлекали их высокая боеспособность, мобильность, неприхотливость. И обходились они дешево — нереестровым казакам в невоенное время никакого жалованья не полагалось. Но у каждой медали две стороны…
И был человек, уже тогда разглядевший, что в казаках не только спасение Речи Посполитой — в них и скорая погибель ее! Это один из самых блестящих людей того времени — шведский король Густав II Адольф. Современники называли его «Северным львом». А историки считают «отцом современного военного искусства», так как он заложил основы тактики взаимодействия пехоты, кавалерии, артиллерии и службы тыла. Он сделал Швецию на целый век великой державой. Воевал он и с поляками. Видел казаков в деле. Высоко их ценил. Но шведский король был не только лихим рубакой, голова у него тоже хорошо варила. И вот что он понял.
Речь Посполитая сильна, только пока казаки заодно с поляками. Но это единство очень непрочное. Оно легко может рухнуть — и тогда конец польскому величию. Он прямо рекомендовал московскому царю этим заняться[33]. Ибо сам Густав-Адольф торопился в Германию принять участие в Тридцатилетней войне. А русским, с которыми он тогда дружил против Польши, это было сподручнее, чем кому-нибудь — они близки к украинцам по происхождению, религии и географически. Сам король не дожил до свершения своих пророчеств — погиб в Германии. Но после его смерти все сбылось.
В заключение этой главы я отмечу, что до хмельнитчины евреи вели дела и с казаками. Скупали добычу. А уж в кредите казаки нуждались больше, чем любое другое сословие. В теории казак, вернувшись из похода, должен был все пропить весьма быстро и потом всю зиму жить в кредит, в счет будущей добычи. Не все казаки поступали так. Наш старый знакомый Тарас Бульба был человеком достаточно богатым. Но тех, кто все пропивал, хватало. А дальше казак пил в кредит, мало думая о жене и детях, если таковые имелись. И кредит этот давал ему жид-корчмарь. «Не на то казак пьет, что есть, а на то, что будет» — гласила украинская пословица. Называли эту казацкую голь «сиромахами» — бродячими волками. А к лету такому казаку снова нужен был кредит — экипироваться в поход. Если же поход на Черное море оказывался неудачным, то, как пишет украинский историк Кулиш, «казаки оказывались в неоплатном долгу у жидов и армян» (что, возможно, сыграло свою роль в трагедии хмельнитчины).
Глава XIV
Гроза приближается
Первые восстания казаков, начавшиеся с конца XVI столетия (Косинского, Наливайко и т. д.), привели к жертвам среди евреев, но длились недолго, и размах их был не особенно велик. Предводители их не установили нужных связей за пределами Польши, классовый и религиозный антагонизм на Украине еще не совсем совпадали. Против повстанцев яростно сражался князь Острожский — общепризнанный глава православных в Речи Посполитой. Род князей Острожских исстари славился храбрыми воинами и православными меценатами (см. гл. XI). Так что время для религиозной войны, всегда столь страшной для евреев, тогда еще не пришло (но оно уже подходило — даже потомки князя Острожского в первой половине XVII века перешли в католичество). К тому же и опыта войны против поляков у казаков поначалу еще не было — им случалось подставиться под удар тяжелой польской конницы, а этого никто в те времена не мог выдержать. Но они учились на ошибках.
В 1648 году ситуация быстро стала меняться — Тридцатилетняя война стихала, и в Польшу возвращались ее ветераны. Как известно, и в наше время молодые люди, проведшие несколько лет на войне, потом с трудом приживаются на гражданке. А в Средние века войны шли гораздо дольше, и проблема солдат, возвратившихся домой, стояла острее. Эти люди десятилетиями не знали мирной жизни и уже не могли войти в нее. Они повсюду представляли идеальные кадры для любой смуты.
Для примера напомню, что в Англии ветераны, вернувшиеся в страну после Столетней войны, сильно способствовали возникновению внутренней междоусобицы — Войны Алой и Белой розы. И пример этот не единичный.
Вот такая ситуация сложилась и в Польше. Войны, которые она вела в первой половине XVII века, были не бог весть какие страшные. Но у соседей каша варилась крутая — сперва Смутное время
