Светоч жизни (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна

- Библиотека?! – изумилась от души Арина.

- Именно. Мой дед был профессором, достаточно известным специалистом в области хирургии. Там, на полках десятки томов, посвящённых медицине в общем, хирургии в частности, философии. Потом я добавила туда труды по своей отрасли. Кстати, на полках ты найдёшь не один учебник, написанный моим дедом. В библиотеке стоит диван, пару кресел и рабочий стол, там отличная инфраструктура, чтобы заниматься.

Заглянув в библиотеку, Арина щёлкнула выключателем:

- А ещё здесь нет света. И я полагаю, жуткое количество пыли.

А ещё вдруг заныло сердце, застучало от чужой боли. Наталья Викторовна сюда определённо не заходила… очень, очень давно.

- Наталья Викторовна.

- Арин, слушай, сократи, пожалуйста, как-нибудь моё имя? Это жутковато слушать, особенно от девочки, которая мне годится только в младшие сестры. Но точно не в дочери, поэтому, пожалуйста, обойдись хотя бы без отчества.

- Я не могу!

- Придётся учиться, - пробормотала Наталья Викторовна из соседней комнаты. – Кажется, у меня были запасные лампочки. Поменяю их завтра утром.

- Хорошо, - кивнула Арина, прикрывая дверь и заглядывая в ту комнату, которой предстояло стать «её». Высокая женщина, которую она сама называла «стальной», стояла у окна, опираясь ладонями на подоконник. – На… На…

- «Таша» можно, - сообщила с улыбкой Наталья Викторовна. – Когда привыкнешь, Арина.

- Хорошо, спасибо. Так, для начала, как насчёт того, чтобы я начала с уборки?

- Я помогу.

Девочка довольно скептически посмотрела на свою старшую подругу. Что-то в возможности получить от неё какую-либо толковую помощь она глубоко сомневалась.

- Как насчёт того, чтобы я занялась этим одна? Пока вы…

- Ты.

- Хорошо, пока ты поменяешь лампочку в библиотеке. И докупишь кое-что из того, о чём мы не подумали сразу. Нам понадобится средство для мытья посуды. Пищевая плёнка, пакеты, средство для уборки. Веник абсолютно жуткий, так что лучше что-нибудь…

Наталья Викторовна резко вскинула ладони:

- Арин! Арин! Давай мы сходим вместе, чтобы купить всё нужное, а потом я помогу тебе убраться. В конце концов, я не настолько безнадёжна, как ты могла бы подумать. У меня есть и хорошие качества. Например, чтобы отмыть санузел, не нужно прилагать много усилий. Как насчёт такой сделки?

- Подойдёт, - согласилась девочка с улыбкой.

- Отлично.

До позднего вечера они на пару с Натальей Викторовной убирались в квартире. К тому моменту, как они обе вымылись и устроились снова на кухне, единственное, что осталось убрать – была библиотека. Но её оставили на воскресенье.

- Всё, сил моих нет, - Наталья Викторовна, держась за поясницу, с трудом опустилась на стул. – Это больно!

- Убираться? – улыбнулась Арина от души. – Я бы сказала, что это не больно, просто, если делать это разом, убирая большой кусок, то это действительно немного проблемно. Лучше заниматься этим постепенно. Например, мне хорошо помогало убираться постепенно. По пятнадцать минут каждый день. Вечером серьёзное, по утрам мелочи. Ну, и вести всё постепенно.

- Я это не запомню! – возмутилась Наталья Викторовна, потом засмеялась. – Тебе придётся меня учить.

- Это определённо будет очень сложно, - состроила Арина уморительную мордочку.

После плотного ужина, причём Наталья Викторовна с удивлением осознала, что девочка действительно готовит удивительно вкусно и буквально на скорую руку, они разошлись по комнатам.

По давней привычке женщина закрыла за собой дверь. Села на кровать. Арина должна была уснуть очень быстро. День был тяжёлый, а ей самой, ещё не слишком пришедшей в себя, это должно было даться достаточно высокой ценой.

Так что… за неё Таша не переживала. Переживала, едва-едва, за себя. Потому что… Она никогда не хотела вернуться сюда. Она не могла видеть эту квартиру. Не могла переступить её порога. Не могла её сдать, не могла её продать. Эта квартира слишком много значила для семьи Наташи, от которой ничего не осталось к этому времени. Только она сама…

Сколько прошло лет? С той самой ночи…

Бабушку она не знала. Первой умерла мама, когда ей было… сколько? От силы года два. «Случайный случай». Наталья в это верила, пока ей не исполнилось четырнадцать и стоя в коридоре, вернувшись после «комендантского часа» она не услышала сердитое:

- Да сколько можно! Эта женщина бросила тебя и твою дочь!

Так Наташа узнала, что мама жива, что она просто их бросила и никогда не вернётся. А примерно через полгода после этого папа нашёл маму… и больше никогда не вернулся. Потому что… погиб.

Дед никогда не рассказывал внучке, как так получилось. Замалчивал всё, что было связано с той ночью, с той историей и всем прочим.

Деда не стало, когда Наталья закончила уже обучение и открыла свой центр. Она была так горда этим. А ночью… Ночью пришли…

Встряхнув головой, женщина наклонилась. Под кроватью был тайник. Совсем маленький, но достаточно было откинуть дощечку, чтобы вытащить то, что там лежало. Маленькая военная фляжка.

«Крепкое пойло», как называл это папа, обожгло горло. Отложив в сторону фляжку, Наталья выключила лампу у кровати и легла. Спать. Нужно просто спать. Она уснула практически мгновенно, но в сон пришло то, из-за чего она никогда не возвращалась в эту квартиру… её личные многочисленные кошмары.

Они всегда приходили очень тихо, всегда со стуком в дверь. Едва уловимо, едва слышно. Потом был зелёный свет…

Арина, вздрогнув, открыла глаза и села на кровати, осмотрелась и… тут же увидела своё тело. Это снова было то самое – скольжение по границе вдоль сна и бодрствования. Не видения, не реальность, нечто совершенно особенное.

Поправив осторожно одеяло, девочка шагнула в коридор, пройдя сквозь открытую дверь. Осмотрелась. Нет, здесь было всё совершенно спокойно. Не здесь? То, что её разбудило?

Заглянув в библиотеку, Арина подошла к окну. Остановилась, разглядывая двор. Внизу была машина. … Точнее не так, внизу были десятки машин, всё-таки это был обычный жилой дом. Но среди всех этих машин, была одна, притянувшая её взгляд, как магнитом. Белая десятка была подсвечена, будто намекая, что нужно сюда заглянуть, стоит это сделать.

Машина была закрыта.

В ней – двое мужчин.

Арина, проникнув через окно, устроилась между двух сидений. Ну, и… что делать теперь?

Никто ничего не объяснял, никто ничего не пояснял. Но почему-то пришло в голову, что есть хороший способ узнать, что эти двое здесь делают. Очень просто способ.

Одну руку Арина положила на глаза мужчине справа, второй ладонью накрыла его губы. А потом провалилась куда-то. Десятка ехала по серым улицам серого-серого города. Сидящий рядом человек был серый. И всё, что вокруг – тоже было окрашено в этот цвет. Не было больше ничего другого. Только бесконечно серый цвет.

Мужчина разговаривал по телефону, точнее даже отчитывался кому-то.

- Она выехала из центра. Да, Да. С одной из своих пациенток. Нет. Девочка. Арина Яблочная. Она останется с ней в квартире. Да, медсестра нам сказала, что врач не даёт разрешения покинуть ему центр. Подслушку установить пока не удалось. Да. Да. Когда? Я не уверен, что получится сегодня ночью. Как насчёт завтра? Нет… Хорошо. Да. Мы сделаем это сегодня. Да. Как несчастный случай. Взрыв газа. Да, такое ещё случается. Она не очень хорошо готовит, решила сделать пирог. Да, квартира сгорит целиком. Из библиотеки? Конечно. Записываю.

Нахмурившись, Арина убрала руки. Этот мужчина… Сердце стучало ровно и спокойно. Такое уже не раз бывало. В том плане, что когда что-то происходило во сне, девочка воспринимала это куда индифферентнее, чем в реальной жизни.

То, что в реальности довело бы её до учащённого сердцебиения и отчаянной попытки спрятаться и не думать, здесь оставляло ей равнодушной. Этот человек определённо обсуждал убийство Натальи Викторовны.

Второй мужчина знал куда меньше. Он был всего лишь водителем. Он должен был только подбросить пассажира до места назначения. А потом вернуть обратно. Ничего не знал. И определённо был в списке смертников.