Мини-убийцы: Страх подкрадывается исподволь. Любовники не возвращаются. Поймаймне птицу Феникс. Мини-убийцы. - Картер Браун

— Но как же мне удержать чулки? — жалобно спросила она.

— Иди на руках, — ответил я, закрывая дверь у нее перед носом.

Если это и называется быть катализатором, то я начал входить во вкус.

Глава 11

Я позаботился о том, чтобы пообедать, прежде чем покинуть отель. Вечер обещал быть долгим, и следовало хорошенько подкрепиться.

Сразу после восьми часов я отбыл в арендованной машине с откидным верхом. Было свежо, луна светила вовсю, и, выехав за пределы города, я оказался один на дороге. Лишь темные силуэты деревьев по бокам шоссе мелькали мимо, выхватываемые светом фар. Это меня нервировало: как истый обитатель Нью-Йорка, я испытывал страх перед открытым пространством. Я не доверял этой пустоте, не заполненной строениями.

Проехав через ворота, я миновал доску с надписью «Высокие врата», покатил по подъездной дороге и остановился перед домом. Выключив мотор, закурил сигарету и стал рассматривать здание. Окна были освещены, все казалось прежним, но вместе с тем что-то изменилось. Я это чувствовал, но не мог объяснить. Такое ощущение, будто паутина коснулась моего лица и исчезла. Нервы мои напряглись. Что-то бесшумно приближалось, наползало, словно ожидая момента, чтобы наброситься на меня. Как это говорила Сильвия? Дом страха?

Я поспешил выйти из машины, потому что если бы просидел в раздумье еще немного, то скорее повернул бы машину назад в Провиденс, где меня ожидал Грир с объяснением о наезде. Когда я постучал и дверь отворилась, Хейзелтон встретил меня недобрым взглядом. Казалось, он сильно постарел с того времени, когда я в последний раз видел его. Глаза его глубоко запали, а усы больше не топорщились.

— Что вам нужно, Бойд? — спросил он безжизненным голосом.

— Видеть Марту. Она по-прежнему моя клиентка.

— Это невозможно. Вы принесли слишком много горя моей семье.

— Она по-прежнему моя клиентка, — повторил я громче, — и я хочу видеть ее. Не думаю, чтобы вы, Хейзелтон, могли помешать мне.

Внезапно Хейзелтона отодвинули от двери, и на его месте возник Пит Ринкман, мускулистый многостаночник.

— Может быть, мистер Хейзелтон и не может помешать тебе, дружок, зато я могу! — сказал он.

Он ничуть не изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, разве что вместо красной рубашки на нем теперь была черная.

— Привет, Пит! — сказал я. — Видел еще какой-нибудь несчастный случай на дороге?

— Никто не ждет тебя здесь, дружок, поворачивай, пока тебе не наподдали.

— Кажется, мы уже это проходили.

Его лицо омрачилось, а я достал свой «магнум», взвесил его на руке, а потом показал ему.

— Этим меня не напугаешь, — быстро сказал он.

— Посмотрим. Я пущу его в ход в случае необходимости, дружок.

— Пит! — раздался голос из холла. — Кто там?

Секундой позже из-за его плеча появилось лицо Марты Хейзелтон.

— Мистер Бойд, — сказала она. — Входите же. — Можно было подумать, что она рада меня видеть.

— Прости меня, дружок, — вежливо сказал я Питу и, убрав свой револьвер, вошел в холл. Успел только заметить старика Хейзелтона, ретирующегося в гостиную. Надо думать, он не пытался настаивать, когда в дело вступала дочь.

— Я очень рада, что вы приехали, — вполголоса проговорила Марта. — Очень рада…

Как всегда, она выглядела безупречно: на ней была белая шелковая блузка с отделкой у ворота и строгие черные брюки. Темные глаза улыбались мне, когда мы обменивались рукопожатиями.

— Отец уже объявил нам приятную новость о вашем освобождении, — продолжала она. — Не то чтобы он лично был доволен, но вы ведь знаете, как он к вам относится.

— Да, он все время на что-то намекает, — кивнул я. — Взрывоопасные намеки…

— Что привело вас сюда, мистер Бойд?

— Вы! Вы моя клиентка, и после того, что случилось сегодня утром, я решил, что вы нуждаетесь в поддержке.

— Вы совершенно правы, спасибо, что приехали.

Пит прошмыгнул мимо нас, напустив на себя безразличный вид.

— А теперь, — проговорила Марта с немного наигранной любезностью, — проходите в гостиную, пожалуйста.

— Поиграем в счастливое семейство? — спросил я.

Хейзелтон, сидя в кресле, раскуривал сигару. Он окинул меня неприязненным взглядом и снова занялся сигарой.

— Вы знакомы с отцом, не так ли? И с мистером Хьюстоном тоже?

Хьюстон за карточным столом сражался с Сильвией в джин-рамми. Он поднял на меня глаза и выдавил полуулыбку, но в его мертвых глазах за очками не отразилось ничего.

— Рад видеть вас, Бойд, — сказал он.

— Мисс Вест, — продолжала Марта свои ненужные представления. — Наша… э… экономка.

— Мы знакомы, — сказал я. — Я всегда считал мисс Вест очень собранной, аккуратной девушкой — такой никто не скажет: «Подтяни чулки!»

Сильвия глянула на меня с откровенной ненавистью и снова погрузилась в карты.

— Как вы сами видите, Бойд, мы все здесь — дружная семья! — саркастически продолжала Марта. — Что будете пить?

— Джин-тоник, пожалуйста!

Марта отошла к маленькому бару в углу комнаты, предварительно предложив мне сесть. Я расположился в жестком «колониальном» кресле, неподалеку от Хейзелтона, напротив игрального стола.

Марта подала мне стакан и опустилась в кресло рядом со мной.

— К чему пришло следствие? — спросила она.

— Лейтенант Грир утверждает, что оно в основном закончено, но не намерен пока входить в детали.

Хьюстон перестал сдавать карты, посмотрел в мою сторону.

— Это очень интересно, — заметил он. — Кого же подозревают, Бойд? Как вы считаете?

— Грир не удостоил меня доверием, и мне известно не больше вашего. А по вашему мнению, кто это?

Хьюстон пожал плечами.

— Не знаю, мне все это представляется совершенно невероятным… Но несомненно, что убийца, кто бы он ни был, замечательно умный человек, блестящий интеллект! — Говоря это, он не спускал с Марты глаз. — В этих убийствах он показал себя истинным гением планирования, стратегом — трудно удержаться от восхищения!

— Восхищения… — сдавленно произнес Хейзелтон. — Да вы рехнулись, Хьюстон! Вы говорите о хладнокровном убийце двоих моих детей!

— А по вашему мнению, мистер Хейзелтон, кто их убил? — спросил я.

— Не знаю, — сердито ответил он, — но я чертовски уверен, что без вас тут не обошлось.

— Меня наняла Марта. Значит, по вашему мнению, она убийца?

— Нет! — завопил он. — Вы выворачиваете наизнанку все, что я говорю, и приписываете мне мысли, которые мне никогда и в голову не приходили.

— А вы уверены, отец? — резко спросила Марта. — Я ведь единственная, оставшаяся в живых, не так ли? Если бы меня посадили на электрический стул, не осталось бы ни одного наследника… Вам не перед кем отчитываться. Не так ли? Ведь деньги в этом случае вернутся к вам как к единственному выжившему!

Хейзелтон мрачно посмотрел на нее.

— К чему ты ведешь? — прошипел он.

— Предположим, что капитал сократился, скажем, на полмиллиона долларов… Разве не лучше унаследовать его одному?

Хейзелтон подался вперед, ссутулившись, вцепившись в подлокотники кресла.

— Ты считаешь меня способным на такое? — дрожащим голосом крикнул он. — Убить собственных детей ради денег?!

— Вы больше всего любите самого себя! — отчеканила Марта. — Вы всегда обожали некий идеал, созданный вашим воображением, — это Гэлбрайт Хейзелтон, магнат с Уолл-стрит, финансовый гений, высокий мужчина в котелке, с воинственными усами и гордой поступью! Вы ни перед чем не остановитесь, лишь бы помешать появлению на первых полосах газет своей фотографии с подписью «мошенник».

Хейзелтон оцепенело уставился на сигару, которую держал дрожащими пальцами, потом швырнул ее в камин.

— В настоящее время я стою больше миллиона долларов, это могу сказать, — с горечью проговорил он. — Я не магнат с Уолл-стрит, и никто меня не считает финансовым гением. Если хочешь, я обычный финансист. Но мне не нужно хвататься за работу брокера, чтобы покрыть дефицит.

— Оставьте ваши оправдания для лейтенанта Грира, отец, — холодно проговорила Марта.

— Что касается наследства твоей матери, — продолжал Хейзелтон тем же мрачным тоном, — то я им не занимался и не занимаюсь. Я играю на бирже на свои собственные деньги. А капитал твоей матери — совсем другое дело. Я всегда считал, что не имею права его трогать. Вначале у меня был такой соблазн, признаю, но потом я справился с ним, найдя другого человека заниматься тем капиталом. Я поставил условием, чтобы деньги были вложены в ценные бумаги и ни в коем случае не вовлекались в спекуляции. Каждый год я проверяю отчетность.

— Вы ведь не думаете, что я вам поверю? — неприязненно бросила Марта.

— С тобой ни в чем нельзя быть уверенным, — ответил Хейзелтон. — Но ты легко можешь проверить мои слова: обратись к тому, кто через шесть месяцев после смерти твоей матери взял в свои руки управление наследственным фондом и занимается этим по сей день.