Тень, что внутри - Джин Кавелос

Этот человек вообще когда–нибудь спит? Джон спустил ноги с кровати.

— Я приму сообщение в кабинете. Свет.

Закрывшись рукой от вспыхнувшего света, он сел за стол. Решил, что его футболка и шорты будут вполне уместны.

— Компьютер. Принять и расшифровать сообщение.

На мониторе появился Лохшманан, его высокая темная фигура выглядела, как всегда, безупречно.

— Извините, что разбудил вас, капитан.

Джон покосился на монитор, думая об Анне и о такте.

— Я как раз собирался вставать, сэр.

— Я уполномочен довести до вашего сведения информацию, которую ранее не имел права обсуждать. До моего особого распоряжения вам запрещается обсуждать это с вашими офицерами. Сейчас очень важно, чтобы вы привели команду в форму как можно быстрее. Через три–четыре недели вы и „Агамемнон” понадобитесь для выполнения задания. Мы подозревали, что это задание может быть тем самым случаем, ради которого ваш корабль был оснащен новой стелс–технологией, а сейчас это нам точно известно. Мы следили за группой Земной Гвардии, ответственной за взрыв зоны перехода около Ио. В нее был внедрен наш агент. Он докладывает, что они планируют взорвать Вавилон 5 во время церемонии открытия станции в следующем месяце. Сейчас они проворачивают крупную сделку с целью приобретения ядерного взрывного устройства у нарнов. Мы не знаем, где и когда это произойдет, но наш агент будет посвящен в это. После совершения сделки „Агамемнон” перехватит корабль Земной Гвардии.

— Сэр, вам кое–что известно об имеющихся здесь проблемах. Посылать корабль так скоро на столь важное задание кажется… Почему мы, сэр?

— Решение принято наверху, капитан. Теми, кто до сих пор недоволен прошлым террористическим актом и провалом захвата террористов. Сейчас, после четырех предыдущих инцидентов, опасность грозить Вавилону 5. Удастся его взорвать, тогда это подорвет нашу репутацию не только среди наших граждан, но и среди инопланетных правительств. Это вызовет недоверие к нашим заявлениям о том, что мы желаем мира. Вот почему они хотят, чтобы вы, Джон, герой войны с Минбаром, защитили мир. Это будет посланием для противников мира, как у нас дома, так и за пределами Земного Содружества.

— Но, сэр, со всем уважением, это довольно опасное задание. Предупредили ли экипаж Вавилона 5?

— Нет. Вот почему я жду, чтобы ваша команда оказалась в наилучшей форме перед тем, как я отправлю вас на задание. Так что за работу, капитан.

Джон вздохнул.

— Есть, сэр.

Генерал оборвал связь.

Когда Джон залез в вибродуш, воспоминания о сне вернулись. Время едва перевалило за полночь: день годовщины их свадьбы завершился. Джон пришел в ужас оттого, что не имел возможности увидеться с Анной или хотя бы позвонить ей. Анна любила участвовать в раскопках, но из их последних разговоров у него сложилось впечатление, что ей необходимо сделать перерыв в работе на IPX, и он боялся, что она отправилась в экспедицию только из–за ощущения одиночества. Сейчас их разделяют друг от друга еще шесть месяцев.

Он провел так много дней, занимаясь учениями, инспекциями, учебными тревогами, что у него не было времени, чтобы связаться с ней. Когда он, наконец, получил такую возможность, то понял, что даже не знает, где она. Джон попытался позвонить ей домой, в Женеву, и получил сообщение автоответчика о том, что она на раскопках. И только прошлой ночью он добрался до описания ее экспедиции и узнал, что она улетает не с Земли, как он предполагал, а со станции Прима. И улетела она вчера. Вероятно, она все это время оставалась в отеле „Империал”, ждала его звонка. Он попытался связаться с ее кораблем, но его переадресовали в штаб–квартиру IPX в Женеве, где ему сообщили, что все личные сообщения будут проверяться и записываться.

Будь он проклят, если позволит каким–то чинушам из IPX слушать его личные послания. Так что день годовщины наступил и прошел, а корабль Анны уходил прочь от него, скользя в космическом вакууме.

Глава 8

Доктор Чанг выбрался из модуля управления зондом.

— Он твой, — сказал он Анне, — только не поцарапай его.

Анна улыбнулась.

— Спасибо, папочка!

Она нагнулась, залезая в маленький люк, и Чанг закрыл за ней дверцу. Модуль управления был автономным: его можно было перемещать с корабля на корабль или в различные здания IPX. Анна подозревала, что его конструкция была разработана таким образом, чтобы он занимал как можно меньше места на корабле. Но она все равно была убеждена: тот, кто сконструировал этот модуль, был садистом. В модуле был всего один маленький люк. Оказавшись внутри, она не могла даже выпрямиться. Анна втиснулась в кресло управления. Как бы она это сделала, если бы обладала габаритами Черльзстейна, Анна понятия не имела, а потому просунула ноги в два отверстия прямо перед ней и изогнула руки под немыслимым углом, чтобы дотянуться до клавишного пульта и прочих приборов. Установив полный контакт с зондом, Анна надела шлем, показывавший ей голографическое изображение кадров, передаваемых зондом. Если Анне захочется задействовать какой–либо из манипуляторов зонда, то ей надо будет повертеть руками в толстых удерживающих влагу перчатках, посредством которых осуществлялось управление манипуляторами. Когда Анна управляла зондом, она была поглощена его движением, ей было необходимо реагировать на внешние условия, тогда ее клаустрофобия проходила. Но до начала работы и после ее окончания ее кожа покрывалась мурашками из–за тесноты модуля.

Анна заметила, что Чанг даже не потрудился завершить свой сеанс работы, и она могла просто управлять зондом, пользуясь его кодом доступа. Она подогнала шлем и словно оказалась на поверхности. Ландшафт вокруг был таким же, каким она ранее его наблюдала в конференц–зале вместе с остальной командой: неровный, суровый, даже в полдень здесь стояли сумерки — из–за пыли в атмосфере и большого расстояния до местного светила. Прожектора зонда позволяли видеть в радиусе примерно в 50–70 футов.

Анна вместе со всеми наблюдала, как Чанг управлял зондом, проверяя, что все ручные системы управления работоспособны и осваиваясь с короткими временными задержками, остававшимися между моментом отдачи команды и ее исполнением. Чанг провел несколько новых исследований яйца, а потом передал ей управление зондом.

— Проложить курс к пещере 3А, сектор 3, — приказала Анна зонду. Изображение расчетного курса возникло на нижней части экрана шлема, поверх изображения ландшафта. Первая пещера была обнаружена зондом около недели назад, и с тех пор в более гористых районах планеты, в черных магматических скалах были открыты еще несколько. Протяженность пещер до сих пор была неизвестна. Они казались естественными элементами ландшафта: никаких следов рукотворных изменений и усовершенствований пока не было обнаружено.

Пещера 3А была самой большой из открытых на данный момент. Ее обнаружили в скальных образованиях неподалеку от подножия одного из менее крупных горных хребтов. Инстинкты твердили Анне о том, что пещеры очень важны. Обычно в пещерах обнаруживались менее поврежденные, лучше сохранившиеся артефакты, если они были населены. Учитывая уровень развития этой цивилизации, непохоже, что в этой пещере кто–то жил в течение тысячелетий, — разве что животные. Тем не менее, Анна заметила странную нехватку органических останков и различных предметов среди каменных блоков, которые представляли собой руины строений, оставленных этой цивилизацией. Если бы те строения были уничтожены во время войны, то там должны были остаться скелеты и личные вещи. Археологи любили катастрофы, так как после них часто оставались превосходно сохранившиеся, застывшие во времени записи момента гибели цивилизации, — классическим примером этого являлись Помпеи. Конечно, некоторые артефакты, не столь прочные, как камень, могли разрушиться, некоторые могли быть погребены под осадочным слоем из песка и пыли, но сухая атмосфера планеты должна была содействовать сохранению останков. Зонд же ничего не обнаружил.

Отсутствие органических останков и предметов личного обихода могло объясняться тем, что жители покинули здания. Но тогда куда же они делись? Анне хотелось выяснить, не оказались ли этим пристанищем пещеры?

— Время до прибытия на место? — запросила она.

— Двадцать четыре минуты, — ответил компьютер зонда. Сейчас до пещеры оставалось всего чуть больше мили пути, но, из–за риска получить серьезные повреждения при движении по каменистой поверхности, зонду приходилось двигаться медленно.

— Выполнить, — приказала Анна.

Когда зонд двинулся вперед, голографический дисплей показал уходящие назад скалы, в поле зрения появлялись новые картины ландшафта. Иллюзия движения всегда заставляла Анну ощущать себя призраком, проплывающим над поверхностью. Одинокий и уязвимый полет.

Выбранная Анной цель для зонда вызвала бурные споры среди археологов, собравшихся в конференц–зале, откуда они наблюдали трансляции с зонда, переговариваясь с Анной по устройству связи модуля.