С судьбой не играют в прятки - Лора Брантуэйт

6

И все-таки Иви чувствовала себя дурой.

Все прошло великолепно. Ей удалось не разбить ни одной тарелки, она даже не опрокинула бокал, что особенно хорошо ввиду того, что гранатовый сок — это смертный приговор для скатерти.

И тем не менее…

Не надо было.

Не надо было так опрометчиво приглашать его подняться, не надо было вообще соглашаться на этот ужин, не надо было принимать от него предложение насчет гостиницы, лучше бы ей вообще было сбежать сразу, когда она увидела его!

А так…

Что же делать теперь?

Иви сидела на кровати, уронив голову на руки, и от отчаяния кусала губы.

Похоже, она влюбилась.

Она помнила это чувство — сердце колотится от каждого его взгляда быстрее и быстрее, и кровь ощутимыми толчками течет по венам, и толчки эти отдаются в висках; хочется улыбаться, широко и без повода, и мир вокруг слегка качается и не имеет ровным счетом никакого значения.

Алан засел в ее мозгу как гвоздь. Причем забили этот гвоздь как раз в зону удовольствия… Иви чувствовала себя абсолютно счастливой от одного факта его присутствия. Очень скоро истаяли на фоне этого счастья мелкие недоразумения вроде испорченного костюма.

На протяжении почти двух часов, проведенных в обществе Алана, Иви ни разу не вспомнила: о Гае, о квартирном вопросе, о том, что завтра на новую работу, о том, что правая туфля немного жмет.

Звонок Дианы полоснул ее ножом по горлу.

Она не знала, зачем попросила его подняться. Точнее знала, но даже в мыслях не посмела бы себе в этом признаться. И вообще, связь на одну ночь… Дальше-то что? Ну найдет он ей квартиру. Заключит договор. И исчезнет. Будет и дальше спать со своей Дианой, ужинать с Дианой, ездить в путешествия с Дианой, потом женится… на этой Диане или на какой-нибудь другой.

А ей? Каково было бы ей отпустить его завтра утром?

Нет, конечно, не исключено, что любовник из Алана никудышный, и все ее романтические чувства вдребезги разбились бы о его холодность и грубость. Не исключено, но маловероятно. Если честно, в это вообще не верится.

Он красив. Он умен. Он тонок и обаятелен.

Черт, но Гай…

Гай хороший. Эрудированный, талантливый, страстный… надежный и привычный. Часть ее жизни. Часть ее прошлого. Удивительно… Будущего у нас нет. Настоящего мы часто не замечаем. И только прошлое остается с нами навсегда.

Но ведь жить прошлым нельзя, это удел стариков!

Иви разревелась. Не от глубины этой экзистенциальной проблемы, а от банального «он никогда не будет моим».

Выплакавшись, она аккуратно сняла одежду и сложила ее в сумку. Для пиццерии сойдут и джинсы. А теперь — в душ и спать. Интересно, здесь можно где-нибудь достать снотворное?..

Прежде чем ему удалось заснуть, Алан выпил еще стакан неразбавленного виски.

Он думал об Иви.

Правильно сделал, что ушел. Уходить нужно вовремя. Иначе… ну что бы было? Он бы выпил с ней еще по чашке кофе, потом еще по стаканчику чего-нибудь, потом остался бы на ночь, потому что уже поздно, а перед рабочим днем ему ой как надо выспаться…

А дальше?

А ничего бы не было дальше.

Она — хороший человек. Светлая, добрая, открытая. С ней легко и приятно.

Но ему сейчас не нужно женщин в жизни! Хватит! Диана была последней!

На данном этапе. А загадывать на будущее не хотелось — еще больше не хотелось, чем обижать чудесную девушку Иви. Она бы обиделась и расстроилась, такие, как она, расстраиваются, когда утром от них уходишь и потом больше никогда не звонишь. Но не позвонить Иви он не мог. Черт подери, она зависима от него, а он — от нее, она его клиентка. Алан криво усмехнулся. Подумать только, он еще получит от нее комиссионные. Эта мысль показалась настолько смешной и нелепой, что он взорвался нервным смехом и долго еще не мог успокоиться.

Утро не принесло Иви ничего, кроме пустоты и растерянности. Где-то в глубине души поселилась неудовлетворенность, и она предпочитала не думать о природе этого чувства.

Она прошлепала в ванную, влезла под холодный душ, в очередной раз — так сказать, на собственной шкуре — убедилась, что мир жесток. Из своего крохотного гардероба Иви выбрала джинсы и ярко-красную футболку: пусть это и не ее цвет, но, по крайней мере, мир будет знать, что она с ним в состоянии вооруженного конфликта.

Может быть, не стоило в таком состоянии начинать первый рабочий день, но, в очередной раз перекладывая в сумке вещи — не дай бог что-нибудь забыть, — Иви ощутила себя настолько несчастной, что хоть плачь. Бездомность как-то не располагает к гармонии. А дисгармония не располагает к спокойствию. Иви знала, что уж лучше показывать миру зубы, чем слезы.

Она сдала номер — горничная с особым тщанием осматривала ванную, и это почему-то взбесило Иви до крайности. Попрощалась с сонным портье, оставила чаевые… Гулять так гулять — поймала такси. Все равно она не знала, как добраться до пиццерии на общественном транспорте.

До этого ей не случалось бывать в абсолютно пустых кафе и магазинах. А хотелось. В детстве. Можно поставить галочку напротив сбывшегося желания, сказала себе Иви, но из груди все равно вырвался вздох.

Гулкое, чистое, нереальное помещение — нереальное потому, что в реальности здесь должны быть люди, — ей понравилось.

Ее встретил менеджер с тем же выражением безмерной усталости на бледном лице, которое Иви отметила вчера. Ей совершенно закономерно вспомнился Алан. Закралось подозрение, что хроническая усталость — это болезнь жителей больших городов, и сейчас эпидемия в разгаре.

— Иви! — сегодня он не церемонился и не утруждал себя обращением «мисс». Видимо, счел, что она поступила в его распоряжение и он волен избавиться от некоторых этикетных условностей. Впрочем, она не возражала. — Рад, что ты не передумала. Хотя если бы передумала, мы бы тоже не очень расстроились…

Иви подумала, что до хорошего менеджера по персоналу ему не подняться.

А может, он просто не выспался.

— Можешь называть меня Льюис, можешь — мистер Броукен, мне все равно.

Точно не выспался.

— Вот твое рабочее место. Умеешь обращаться с кассой? Кстати, почему ты с сумкой?

— А я всегда с сумкой, — невозмутимо ответствовала Иви. — Ну смена белья там, теплая одежда, аптечка первой медицинской помощи, бейсбольная бита на случай нападения. Вот и набирается.

Она испытывала истинное блаженство, глядя, как на лице Льюиса проявляется выражение смятения. Еще бы, будет тебе смятение, когда взял на работу сумасшедшую! Она нечасто так бессердечно шутила с людьми, но сегодня ей просто необходимо было разрядить атмосферу в собственной душе.