Большой Кыш - Мила Блинова

Она сняла с Сяпы ошалевшего, промокшего до последней ворсинки шмеля и посадила подсушиваться на толстый желтый одуванчик. Тот, недовольно жужжа, стал приводить себя в порядок.

Сяпа тоже был не в лучшем виде: шерсть слиплась, усы обвисли, а уши торчали в стороны, как крылья. Но… в данную минуту это не имело никакого значения. Ведь солнце светило так ласково! Цветы пахли так сладко! Птицы пели так весело!

Сяпа улыбнулся: «На душе становится легко, когда понимаешь, что в жизни главное. Каждому, как говорится, свое, а для меня… для меня главное — не потерять друга».

И, нацепив мокрую панаму, Сяпа отправился домой. Толкнув дверь, он застенчиво взглянул на Бибо и взволнованно сказал:

— Я вернулся, Бибо. Прости меня. Я вел себя как глупец и жадина.

Бибо сидел за столом. Посреди стола стоял горшочек с дымящейся чмокой и две миски. Бибо улыбнулся и сказал:

— Вот наконец и ты. А я тебя жду, жду…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Без блох

Хлюпа спешит.

Дезинсекция[1]— это вам не хухры-мухры.

Смелый Бяка.

Ась знает всё.

Прошло два дня. а кыши уже чесались вовсю. Их одолевали блохи. Всем стало ясно: в Маленькой Тени началась эпидемия. Так как положение было отчаянным. Ась решил проводить внеплановую дезинсекцию.

В назначенный день с самого утра из домика Ася доносились звон посуды и какое-то бульканье. Из трубы валил дым. значит, Ась разжег очаг, что было странно в такую жаркую погоду.

К полудню во дворе дома выстроилась небольшая очередь из кышей. Рядом пасся Сурок. Можно сказать, собрались все, кроме Слюни и Бяки с Енотом. Первым стоял Бибо. За ними Тука с Хнусем, Утика, потом Дысь. Сяпа должен был вот-вот подойти. Чуть в стороне маячил провинившийся Люля, боясь заговаривать с остальными. Однако, заметив, что из кустов вынырнул Хлюпа, он, не желая пропускать того вперед, быстро пристроился в хвост очереди и объявил:

— Будешь за мной.

— Я иду чиститься без очереди, — твердо заявил Хлюпа и встал первым.

— Это еще что за новости? — удивился Бибо. — Так нечестно.

— Честно, раз я спешу.

— Кто спешит — приходит пораньше. Пришел бы раньше — был бы первым, — решительно оттеснил Хлюпу Бибо.

Хлюпа нахмурился, но промолчал. Тут появился Сяпа.

— Иди к нам, — позвал его Бибо, — мы с Сурком тебе очередь заняли.

Но не успел Сяпа приблизиться, как Хлюпа преградил ему путь:

— Почему всяким Сяпам можно без очереди, а Хлюпе нельзя? У Сяпы нет причины спешить, а у меня есть.

— Ну и что же это за причина такая важная? — поинтересовался Дысь.

— Вот именно что важная, — кинулся в наступление Хлюпа, — очень важная и очень секретная.

— Милое дело! «Важная, секретная»! Да спроси здесь любого, у каждого найдется важная причина поскорее избавиться от блох. Мы с утра ждем. Топчемся, понимаешь, до онемения лап. А он, хитрюга, хочет просочиться без очереди.

В это время дверь дома Ася распахнулась. Из нее выскочил Ась с ведерком, наполненным бурой дымящейся жидкостью.

— Пушть пооштынет, — буркнул он и, оставив ведро посреди двора, нырнул обратно в дом.

Кыши принюхались. Из ведра потянуло отвратительным запашком.

— Что это?! — содрогнувшись, спросил Сяпа.

— Да уж, пахнет душераздирающе, — согласился Дысь, — хуже болотной отрыжки.

В мгновение вокруг ведра собралось целое облако мошкары. Запах, напугавший кышей, ей пришелся очень даже по вкусу. Гудящее облако опускалось все ниже и ниже. Когда расстояние между насекомыми и ведром сократилось до пяти хвостов, содержимое ведра, образовав маленький смерч, с тихим свистом всосало в себя разом всех летучих тварей. Раздался «чмок», и на поверхность всплыла серая пенка из крылышек, усиков и лапок.

— Да-а-а-а, — тихо сказал Тука и нервно сглотнул. — Это вам не хухры-мухры. У Ася все по-взрослому. Одним словом — ДЕЗИНСЕКЦИЯ!

— Это что же, он нас в эту дрянь макать будет? — заикаясь, спросил Сяпа, и его передернуло. — «Чмок», и все? Очень интересный подход — уничтожать блох вместе с кышами.

Тут вмешался Бибо.

— Слушай, Хлюпа, — задумчиво сказал он, — ты куда-то спешил? Пожалуй, я тебя пропущу вперед.

Побледневший Хлюпа всеми лапами мертвой хваткой вцепился в хвост Сурка и отрицательно замотал головой. Спавший с лица Люля тихо отделился от очереди и приставными шагами боком-боком двинулся к лопуху. Его побег тут же был замечен остальными.

— Эй, братцы, держи Люлю! — завопил Тука, когда тот рванул наутек, и первым бросился за маленьким розовым хитрованом.

Далеко Люля убежать не смог: прямо перед ним неожиданно возник сонный паук Прух, оперативно явившийся на мушиный ор. Сегодня он был как-то особенно встрепан и лохмат. Его вид подействовал на Люлю гипнотически. Люля, можно сказать, застыл в прыжке. Еще не проснувшийся Прух удивленно завращал множеством глаз, и перепуганного Люлю с легкостью отконвоировали к домику. А Пруха отогнали подальше от ядовитого ведерка.

— Хотел сбежать вместе с блохами, разносчик заразы? — строго спросил Тука Люлю, дрожащего крупной дрожью. — Не выйдет!

Из хижинки донесся шепелявый голос Ася:

— Запушкайте первого. И ведро тащите.

Кыши открыли дверь, сунули в нее благоухающее ведерко, а заодно и упиравшегося всеми лапами Люлю. Какое-то время Люля шумно рвался назад, но потом затих.

— Все, — отчеканил Дысь, — одним хитрюгой на луне станет больше. И некому будет обжуливать нас в шишки-камешки. — Дысь вздохнул и тут же забыл про Люлю. — Бибо, по-моему, следующие вы с Сурком?

— Белая Жилетка, — официальным тоном сказал Сяпа, загородив друзей, — чтоб ты знал, Сурок в ведерко не поместится, Бибо тоже, но туда может поместиться маленький кыш вроде меня. Поэтому следующим иду я.

— Сяпа! — нервно зашептал другу в ухо Бибо. — Куда ты? Там же ДЕЗИНСЕКЦИЯ!

Друзья начали отпихивать друг друга от двери. Сяпа рвался вперед. Бибо его не пускал.

Неожиданно сзади раздался чей-то насмешливый голос:

— Удивительное дело! Очередь без начала. В ней все последние. А вот я всегда и во всем привык быть первым и только первым! А ну дайте дорогу!

Кыши расступились и увидели Бяку, гордо восседающего на полосатохвостом звере. Енот, чуя гадкий запах, недовольно тер передними лапами нос и беспрестанно чихал.

— А-а, Бяка! Хочешь принести себя в жертву Асевой науке? — улыбнулся Тука.

— Нет, хочу вывести его на чистую воду, — отрезал Бяка. Он слез с Енота и подошел к дому. — Ну и запах! Воняет, как у моего Енота под мышкой, — строго констатировал он.

Тут Сурок, доселе спокойно пасшийся в стороне, ни с того ни с сего подскочил к Бяке и смачно лизнул его в мордочку. Все животные очень уважали Большого Кыша. Кто бы знал, за что?

— Здравствуй, зверь, — улыбнулся в ответ Бяка и ласково потрепал Сурка за ухо.

— Сурок, отойди от Бяки, — ревниво скомандовал Сяпа.

— Вот именно, — усмехнулся Большой Кыш, — не смей, Сурок, дружить с Бякой! Бяка — плохой! С плохим кышем надо поступать по-плохому! Сурок любит Бяку? Позор Сурку! А ты, Сяпа, посади Сурка на веревку и науськивай на меня. Глядишь, через неделю он станет злее хорька. Не боишься, что потом от него и тебе перепадет?

Сяпе стало неловко.

— Бяка, ты как Бешеный Шершень, не можешь не кусаться. И все время сам всех задираешь.

Бяка молча глядел в сторону.

Тут Ась громко позвал из домика:

— Давайте второго!

Бяка отпихнул от двери Сяпу, буркнув:

— Ты пока порассуждай с блохами о том о сем, — и вошел внутрь.

Там он увидел странную картину: в доме жарко пылал очаг. В нем тлела Люлина жилетка. Ась бегал по кухне, размахивая веничками из горькой полыни, мелькая то здесь, то там. Пол был уставлен плошками с пряно благоухающим варевом. К ним отовсюду спешили маленькие прыгучие насекомые, ныряя в них с тихим чмоканьем. В стороне, в большом чане блаженно отмокал Люля.

— Здраштвуй, Бяка, — поприветствовал гостя запыхавшийся Ась, — что ты здешь делаешь, ведь у тебя отродясь не было блох?

— Енота мне не отмыть, — пожаловался Бяка, — лохматый очень. Кишит блохами, как муравьями муравейник. Трудно к ним подобраться. Ощипать его, что ли?

— А вычешивать их не пробовал?

— Пробовал. Все щепки-чесалки о его шкуру сломал.

— А Сяпиными грабельками?

— Я с Сяпой не знаюсь, — проворчал Бяка.

— А жаль, вы ш ним чем-то похожи… Оба наштырные! — хитро улыбнулся Ась.

— Мы с ним? — усмехнулся Бяка. — Да этот плакса на кыша-то едва похож. Так, нечто кышеобразное.

Ась хмыкнул и сунул в лапы Бяке грабельки.

— Енота засунь в муравейник, муравьи от блох — первое дело. И вычешивай его каждый день. Подшершток неши мне — на носки. Жа это я тебя научу сложному, но шветлому ремешлу.