Вещий Андрей. На цепи - Эд Качалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сударь! Я служилый дворянин и являюсь экспедитором Тайной Канцелярии Его Величества. Мне нужен дворянин Андрей Борисович Ермолич! Это вы?!
Не сводя взгляда с Опанасенко, я молча кивнул.
Вот и фамилия моя всплыла. Похожа на мою настоящую. Там в моем прошлом будущем я был Ермолович.
Опанасенко сунул руку в карман и вытащил оттуда свиток, увешанный сургучными печатями на шнурах, развернул его, пробежал глазами. Набрал воздуха в грудь, хотел видимо прочитать в слух. Потом махнул рукой, свернул свиток, сунул назад в карман и бросил:
— Короче щенок, ты обвиняешься в государственной измене!
Глава 6
— В чем?! — взревел я. — Повтори!
— В чем, в чем! Оглохли что ли, сударь? В государственной измене — Опанасенко, не скрывая торжествующей улыбки, повторил слово «государственной» по слогам.
— Врешь, покажи бумаги, — я рванулся навстречу экспедитору.
— Стоять на месте! Не положено! — услышал я резкий окрик экспедитора и почувствовал, как что-то сильно сдавило мне горло.
Сразу почувствовал, что задыхаюсь. На глаза навернулись слезы. Казалось, что еще мгновение и мою шею расплющит в огромных тисках. Всего меня будто сковало по рукам и ногам.
Казалось неимоверным усилием воли мне таки удалось в несколько приемов поднять руку, чтобы протереть залитые слезами глаза.
Я увидел в нескольких шагах от меня Опанасенко с вытянутой вперед рукой. Он будто старался своими толстыми пальцами раздавить воздух.
Каждый раз, когда экспедитор шевелил пальцами, мое горло сжимало все сильнее. Но и сам толстяк покраснел от натуги.
— У меня есть право уничтожить преступника, в случае если он оказывает сопротивление! Я считаю, что вы оказали мне сопротивление! — произнес Опанасенко и еще сильнее сжал руку.
В следующее мгновение произошло сразу несколько событий. Я уже почти потерял сознание, когда краем глаза заметил какое-то движение.
Это Федор Иванович почти быстро поднялся со своей кушетки и бросился на экспедитора. Но Опанасенко выкинул в его сторону другую руку и моего воспитателя отбросило назад. Но давление на мое горло ослабло, и я смог вздохнуть.
В это же время дверь распахнулась и в комнату ворвался Янис. За ним маячила фигура Шереметьева.
— Что здесь происходит! — прапорщик выхватил шпагу, отодвинул в сторону Яниса и шагнул в комнату.
— Не вмешивайтесь, прапорщик, это дело государево и Его Величества Тайной Канцелярии! — экспедитор досадливо покосился на Шереметьева. Хватка на моем горле ослабла.
— Ну уж нет, я не позволю издеваться над моим другом! Вряд ли Государь распорядился убить Андрея Борисовича прямо здесь!
— Не ваше дело! Убирайтесь отсюда или я прикажу не только выкинуть вас отсюда, но и отправить на тот свет! — вызверился господин Тайная Канцелярия.
Двое громил в черном, изображавшие до этого ко всему равнодушные статуи, как-то враз подобрались. Один направил свой пистолет на Шереметьева, второй на Яниса.
— Ну и где наш герой? Где наш именинник? — в помещение ввалился огромный улыбающийся мужик. В немаленьком помещении склада как-то сразу стало тесно. А еще стало резать глаза от почти варварского великолепия его костюма.
Шереметьев обрадовался, тут же снял треуголку отставив ногу низко поклонился, почти подметя треуголкой пол:
— Ваше…
— Тсс! — гигант весело шикнул на прапорщика и широко улыбнулся и строго посмотрел на амбалов в черном и погрозил им пальцем. Те оружия не убрали, но опустили.
Гигант был весь в кружевах и золотом шитье. Золото было на треуголке, кафтане и даже штанах. И везде оно боролось с кружевом за каждый свободный сантиметр ткани.
В руках мужик держал пол дюжины бутылок явно чего-то горячительного.
— Итак господа, кто же здесь будет Андрей Борисович?! Хочу лично поздравить этого храброго юношу! — пророкотал гигант.
Это я — прохрипел я — но как видите немного занят. Не по своему желанию.
Улыбка мужика слегка поблекла, но до конца не исчезла.
— Прелестно, прелестно! Милейший не могли бы вы прерваться на некоторое время, — обратился он к экспедитору.
— Нет сударь, не могу! Я выполняю данное мне высочайшее поручение! — казалось, произнося это, толстяк Опанасенко еще больше раздулся от собственной значимости.
— Как вас величать, милостивый государь!
— Петр Алексеевич Опанасенко, экспедитор Тайной Канцелярии!
— Любезнейший Петр Алексеевич, позвольте поинтересоваться, что за поручение вы выполняете и как оно касается Андрея Борисовича…
— Не позволю! Не ваше дело! — перебил гиганта экспедитор и тут же осекся.
Улыбка гиганта снова стала шире. Глаза стали как-то по-особенному добры. Он подошел к столу и бережно поставил на него бутылки. Затем медленно подошел к Опанасенко и силой надавив, опустил руку экспедитора, сжимавшую мне горло. Горло сразу отпустило. Я закашлялся и принялся массировать себе шею.
Диспозиция явно поменялась в нашу пользу. Но пока я плохо понимал, как дальше действовать. Поэтому продолжая массировать горло, присел на топчан рядом с Федором Ивановичем и стал наблюдать.
Между тем гигант, взяв Опанасенко за плечи, развернул к себе:
— Видите ли, милостивый государь, по долгу службы все, что происходит в славном городе Рига — мое дело. Тем более если здесь действует Тайная канцелярия.
Произнесено это было так по-доброму и так многообещающе, что у меня мороз по коже пробежал. Но я не подал и виду. А вот Опанасенко, судя по всему, проняло. Он весь покрылся каплями пота и даже как будто стал меньше.
Но надо отдать ему должное, если он даже и испугался, то постарался этого не показывать:
— Тогда, милостивый государь, не могли бы вы сообщить мне свое имя и отчество?
— Отчего же. Когда со мной по-доброму, тогда и я по-доброму. Извольте, князь Никита Иванович Репнин, генерал — губернатор Рижской губернии.
Князь Репнин улыбнулся, еще раз внимательно посмотрел на экспедитора Тайной Канцелярии, краем глаза подмигнул мне и вкрадчиво спросил:
— Ну теперь господин Опанасенко, когда все политесы соблюдены, могу я наконец узнать: в чем ваш интерес к этому благородному юноше?
Когда князь Репнин мне подмигнул, у меня будто что-то щелкнуло в голове, и я сразу сообразил кого он мне напоминает. Никита Иванович напомнил сразу двух персонажей. Доктора Ливси из старого советского мультфильма «Остров сокровищ» и славного Портоса из фильма «Д’Артаньян и три мушкетера» в исполнении Валентина Смирнитского.
— Ваше Сиятельство! Сей недостойный молодой человек обвиняется в государственной измене! — еле сдерживая эмоции выдал Опанасенко.
— Что ж серьезное обвинение. Покажи бумаги! — Никита Иванович протянул руку. — Ну же! — прикрикнул он видя, как замялся Опанасенко.
Опанасенко не посмел возражать и нехотя протянул свиток князю. Репнин шевеля губами пробежал взглядом текст, улыбка
