Меченый. Том 1. Второй шанс - Андрей Николаевич Савинков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По возможности всех, но на практике это не реально, будем использовать метод Сталина. Он сначала с Каменевым и Зиновьевым дружил против Троцкого, потом с Бухариным и Рыковым — против Каменева и Зиновьева, а потом уже с Кировым, Молотовым, Калининым и прочими товарищами дружил против Бухарина, Рыкова и Томского.
Вот мы эту без сомнения достойную стратегию на вооружение и возьмем. Сначала нужно почистить Политбюро от нацменов, вообще исключить возможность занятия должности первого секретаря республики выходцем из местных кадров. Будем либо русских ставить, либо национальные кадры тасовать между республиками, для недопущения дурных мыслей. Хорошо бы вообще республики вместе с «младшими» коммунистическими партиями отменить, но боюсь сделать это сразу мне не дадут, придется искать обходные пути.
— Есть у меня одно условие, Виктор Васильевич, — после осторожного согласия Гришина перекинуться на мою сторону в партийных интригах, я принялся ковать железо пока горячо. — Нужно навести порядок в торговле.
— Я могу отчитаться… — Попытался было вновь вскинуться первый секретарь, но я остановил его жестом ладони.
— Это не будет поставлено тебе в упрек, обещаю. Но давай посмотрим правде в глаза, Елисеевский — не единственный магазин в Москве, который торгует с нарушениями. Это знаешь ты, это знаю я, и самое паршивое, что это знают вообще все в столице. Поэтому проблему нет смысла замалчивать, когда люди приходят и видят пустые полки, видят продающийся с заднего входа дефицит, пустые рестораны, куда обычного работягу просто не пустят. Все это выглядит отвратительно и может очень плохо для нас кончиться. Для нас — для коммунистов.
Гришин попытался мне возразить еще раз завел шарманку о том, что в торговле есть отдельные недостатки, но глобально система работает правильным образом. Мы немного попрепирались, оставшись глобально каждый при своем мнении, но основную мысль я хозяину Москвы донести сумел. С торговлей мы будем разбираться, с Гришиным или без него, кажется, Виктор Васильевич меня понял.
Обсудили еще кое-какие мелочи, договорились встретиться еще раз через две недели в таком же составе — так-то мы с членами еженедельно собирались на Политбюро для обсуждения самых главных вопросов — и окончательно прояснить все вопросы. Спустя добрых три часа я вышел из здания номер 1 на Старой площади с полной уверенностью, что войны с Гришиным у нас не будет. Вряд ли я сумел заставить Виктора Васильевича неожиданно возлюбить меня всем сердцем, однако и условного нейтралитета его мне будет достаточно. Особенно, если при этом еще и дело будет делаться.
Глубоко вдохнул. Выдохнул — изо рта вырвалось жиденькое облачко пара. В Москву наконец пришла весна, столбик термометра уверенно перевалил за 0 градусов, свинцовые тучи последние три месяца висящие над столицей наконец поредели, и вниз начали пробиваться первые теплые лучики солнца.
Постоял так пару минут, «любезный» разговор потребовал полного напряжения душевых сил и вымотал не хуже разгрузки вагона с углем. Никогда не был большим пьяницей, но тут почему-то остро захотелось залить в себя полбутылки водки и лечь спать на пару суток. Позволить себе такой демарш, я, конечно, не мог, поэтому просто приказал терпеливо ждущей охране «в Кремль», и прыгнул ЗИЛ чтобы ехать на основное место работы.
Глава 7−1
От пленума до пленума
Март-апрель 1985 года; СССР
АРГУМЕНТЫ И ФАКТЫ: Опасный шаг бельгийского парламента
20 марта 1985 года парламент Бельгии принял решение, угрожающее миру и безопасности в Европе, одобрив размещение на своей территории американских ядерных ракет. Этот шаг, совершённый под давлением НАТО, противоречит интересам народов Европы и всего мира. Советский Союз решительно осуждает подобные действия, ведущие к эскалации гонки вооружений и усилению международной напряжённости. СССР призывает Бельгию и другие страны НАТО отказаться от опасных планов и вернуться к конструктивному диалогу, направленному на укрепление мира и всеобщей безопасности.
Всю вторую половину марта и практически весь апрель я крутился как белка в колесе, домой заезжал только ночевать и то не каждый день. При этом лицо жены с каждым днем такой работы становилось все более кислым, однако на выяснения отношений еще и на этом фронте просто не было сил.
Встретился с «космонавтами», разнес к чертям все что они делали, зарезал «СКИФ» и «Буран». Тут мне было совсем просто, я точно знал, что американская «СОИ» — блеф и распил бюджета, и что наш ей ответ никогда не полетит. Ну а «Буран» — это вообще бред сумасшедшего, знать что у амеров их «Шаттл» стоит баснословных денег, что вся программа себя экономически не оправдывает, что наш «выведенный килограмм» дешевле в разы и… Попытаться пройти по тому же пути. Где-нибудь в 1937 году конструкторов бы за это отправили бы в Колыму. Как Королева. Так и сказал.
(Запуск Бурана-Энергии)
— Это, товарищи, либо ошибка, либо сознательная диверсия, и мне бы очень хотелось знать это точно.
Настропалил «космонавтов» сосредоточиться на телекоммуникации и внес предложение о начале коммерческих пусков. Ну а что, если советский килограмм на орбите обходится дешевле чем американский, почему бы не воспользоваться имеющимся преимуществом. Помнится на ту же станцию «Мир» — ее, кстати, собирались запустить через десять месяцев, — возили туристов вполне успешно. Если там сильно много всяких секретов, можно придумать там отсек для посетителей какой-нибудь, явно же космические путешественники не будут на орбите по долгу сидеть, а недельку можно и в небольшой бочке «повисеть».
В общем, накидал идей, раздал всем по сестрам по серьгам и отправил работать, можно сказать, что эти полтора месяца данными словами характеризовались более чем полностью. Нужно было объять максимум возможно, не теряя самого главного невосполнимого ресурса — времени.
Накидали с Рыжковым предварительную программу
