Меченый. Том 1. Второй шанс - Андрей Николаевич Савинков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поговорил с Примаковым. Евгений Максимович остался в памяти как чуть ли не единственный политик России 90-х вышедший еще из СССР, не замаравший свое имя всякой грязью и сохранивший образ такого себе патриота-державника. Я планировал в обозримом будущем поставить его на ПГУ вместо Крючкова, которому не доверял ни как человеку ни как профессионалу. Ну вот правда, если председатель КГБ имея поддержку министров обороны, внутренних дел и половины высших чиновников страны, не может устроить нормальный госпереворот — это я про историю с ГКЧП, кто не понял, — то, наверное, он очень хреновый председатель КГБ.
(Примаков Е. М.)
Пока, впрочем, вопрос на повестке дня был совсем иной — ближний восток и нефть. Тут все было очень сложно: Иран, Ирак, Саудовская Аравия, Кувейт. И бесконечно падающие цены на нефть, которые били по бюджетам всех стран-экспортеров. Клубок взаимных интересов был свит настолько туго, что найти его конец на первый взгляд просто не представлялось возможным.
— Как думаешь, Евгений Максимович, — мы с Примаковым выехали на Воробьевы горы и неспешно прогуливались по дорожке поедая купленное тут же мороженное. Ну не знаю, все ностальгирующие любители СССР так хвалили именно советское мороженное, а по мне в будущем оно ничуть не хуже, а уж если рассматривать с точки зрения разнообразия, то и лучше, наверное. — Если мы предложим присоединиться к ОПЕК или, скажем, в неком ином формате согласимся ограничить добычу и экспорт нефти, цены получится удержать на приемлемом уровне?
— Сложно сказать, Михаил Сергеевич. — Примаков был одним из моих главных сторонников на «среднем» уровне управления и активно агитировал за мое избрание генсеком. — Скорее нет, чем да. Пока идет война между Ираком и Ираном, и обе стороны готовы продать нефть по любой цене лишь бы взяли, никакие ограничения работать не будут. Да и не сможем мы очень сильно ограничить, поставки, у нас основная часть экспорта — трубопроводный, по длинным контрактам, не биржевую цену он мало влияет.
Прям скажем такой ответ меня не порадовал. После кризиса 1973 года цена на этот продукт поднялась сначала с трех до двенадцати долларов за баррель, а потом почти до сорока, обеспечивая СССР товарное изобилие в практически неограниченных масштабах. А теперь стоимость нефти уже упала ниже тридцати, а когда в сентябре этого года Саудовская Аравия объявит об отмене всяческих ограничений в добычи нефти и начнет заливать рынки черным золотом невзирая на его цену, котировки на бирже вовсе просядут до десяти долларов. Минус двадцать долларов на барреле — это примерно минус двадцать миллиардов долларов внешней валютной выручки Советского Союза. И я, если честно, готов был пойти на любые меры, включая войну и преступления против человечества, чтобы не допустить случившегося уже один раз сценария.
— Попробовать зайти через Кувейтского эмира Джабера Третьего. Он вроде бы пользуется авторитетом в арабском мире. От Саудовской Аравии нам нужно в ответ перекрытие Иракского нефтепровода, хоть часть потока таким образом отсечь от рынка. Пообещаем в обмен на обрезание трубы поставку иракцам вооружения по льготным тарифам.
В 1982 году после начала Ирано-Иракской войны один из главных экспортных нефтепроводов Ирака Киркук-Банияс оказался перекрыт со стороны Сирии. В тот момент падение цен на нефть еще не было таким катастрофическим, и король Саудовской Аравии предложил Саддаму экспортировать нефть через его порты, для чего был построен соответствующий нефтепровод. Вернее, он как раз сейчас строился и должен был вступить в строй в середине года, если этого не случится, жить нем всем — в смысле экспортерам нефти — будет чуть проще.
— Сомнительно, но попробовать можно, — Примаков числился у нас как специалист по ближнему востоку, имеющий на этом поле обширные связи. — Что еще можно обещать королю Фахду?
— Пообещать в противном случае еще большую эскалацию.
— В каком смысле?
— Есть предложение начать поставки Саддаму ракет. Дальнобойных баллистических и противокорабельных. С условием применения их против нефтяных промыслов Ирана. Можно кстати подумать о том, чтобы и Ирану оружие продавать, заодно и свои финансовые дела поправим, — я на секунду задумался, и добавил, — а еще можно дать Саддаму зеленый свет на вторжение в Кувейт, он туда давно поглядывает, глядишь еще одного игрока с поля выбьем.
— Это не приведет к негативным внешнеполитическим последствиям, Михаил Сергеевич? — После короткого раздумья переспросил Примаков. Он явно был обескуражен оттого, с какой легкостью я говорю на темы, которые ранее среди коммунистов считались… Неудобными. Это капиталисты могут продавать оружие кому угодно, лишь бы платили, а СССР должен передавать вооружение, бесплатно естественно или под туманные обещания выбрать «социалистический путь развития» только «дружественным режимам».
Иногда правда случались казусы как с некоторыми Африканскими диктаторами или тем же Китаем, который вроде как и коммунистический, но теперь и не очень дружественный. Или с Ираком, где у власти Саддам Хусейн и откровенно фашистская партия Баас, а все левые политики истреблены на корню. Я же в данной ситуации смотрел на проблему максимально прагматично, отбросив идеологические шоры и считал, что, если они там все вместе убьются скопом, Советский Союз от этого ни капли не проиграет.
— А что скажете о возможности сауддитов начать неограниченную нефтяную интервенцию на рынок?
— Есть такие сведения?
— К сожалению есть, — я кивнул. Некоторое время мы шли по тропинке молча, Примаков думал, я любовался просыпающейся природой. На кустах начали вылезать первые зеленые листочки, зазеленела трава и вообще в воздухе пахло приближающейся весной.
— Это ударит по всем, победителей не будет, — выдал очевидное резюме Евгений Максимович.
— Будут. США, Германия, Япония, другие крупные потребители. Мы, к сожалению, подобного можем и не пережить, — Примаков, который явно был не в курсе наших большущих проблем в экономике удивленно приподнял брови. — Именно так, для СССР это вопрос жизни и смерти, так что и меры тут нужно принимать соответствующего масштаба.
В общем, отправил Примакова в большое турне по ближнему востоку с задачей как-то провентилировать вопрос и основной целью — не допустить того критически судьбоносного сентябрьского решения Саудовской Аравии.
Подписал документы о возрождении
