Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его собеседник, лорд Каннинг, со знанием дела присовокупил:
– Однако этот «призрак» отлично владеет оружием... такое умение не приходит в одночасье.
И Ридли поинтересовался:
– В доме имеется оружие?
– Конечно. Помимо прочего, здесь, в кабинете, у меня хранится набор дуэльных пистолетов... – Послышался звук отодвигаемой задвижки одного из шкафов, а потом удивленное: – Их здесь нет. Ничего не понимаю.
Ридли кликнул:
– Стивенс, проверьте мешки с награбленным, возможно, в одном из них найдется ящик с дуэльными пистолетами. Принесите его сюда...
Джек юркнул за ближайшую дверь – чужие комнаты нынче пугали его сверх всякой меры. От одной мысли, что он больше часа пролежал под кроватью со стылым трупом, его уже передергивало от ужаса...
Шаги констебля Стивенса, протопавшие дальше по коридору, раздались в обратном порядке, и Джек сквозь неплотно прикрытую дверь услышал его голос:
– Вот, сэр. Лежало в одном из мешков, как вы и сказали.
Секундная заминка, а потом констатация голосом лорда Каннинга:
– Одного не хватает. Я только на днях просил своего камердинера привести пистолеты в порядок... и они оба были на месте.
– В таком случае, вполне резонно предположить, что грабители были застрелены именно из вашего пистолета, сэр Каннинг, – произнес инспектор Ридли, рассматривая, как предположил Джек, оставшийся пистолет. – Не хватает помеченного вторым номером. – А потом: – Это ведь пистолет Кухенрейтера, если я не ошибаюсь?
Джек этого не видел, но голос лорда Каннинга заставил его предположить определенную долю смущения:
– Вы правы. Сделаны на заказ. И это скорее спортивное оружие, нежели дуэльное, если вы на это намекаете, инспектор! Могу вас заверить, я свято блюду запрещающее дуэли постановление парламента...
Хлопнула крышка дуэльного ящика с пистолетами, и Джек, движимый мальчишеским любопытством перед опасной «игрушкой», выбрался из своего укрытия и заглянул в комнату к беседующим мужчинам... тут-то его и поймал за ухо констебль Дрискоул.
– Что ты здесь делаешь, шалопай? – грозно осведомился он. – Разве инспектор Ридли не велел тебе ждать на кухне? Ну-ка, пшел вниз, пока ухо не оторвал...
– Дрискоул, постойте. – Ридли окинул Джека таким строгим взглядом, что у того сердце зашлось: засадит, как есть засадит... – Хочу попросить вас об одолжении...
Констебль выпустил ухо Джека и подобрался.
– Конечно, сэр. Все, что угодно...
И Ридли произнес:
– Отвези паренька на Риджент-стрит. Пусть миссис Вилсон присмотрит за ним до моего возвращения...
Дрискоул выпучил глаза – Джек бы расхохотался, не будь ему слишком боязно от мысли о некой миссис Вилсон, вынужденной присмотреть за ним до возвращения инспектора. Кто она вообще такая?
Только бы не матрона из работного дома...
Джек тяжело сглотнул и взглянул на мужчину почти жалостливо: «не надо». Но тот уже стоял в пол оборота и кинул почти неприязненно:
– Сбежишь – шкуру спущу. Пеняй потом на себя!
И Дрискоул крепко схватил Джека за руку.
Поднятая с постели миссис Вилсон хлопотала на кухне, одним глазом то и дело косясь в сторону Джека – тот шелушить горох.
Пухлая домоправительница со страдальческим выражением лица переняла на себя роль надсмотрщицы над тощим мальчишкой... Констебль Дрискоул просто-напросто не оставил ей выбора: сбыл того с рук на руки, словно ненужный товар, и был таков, и ей вот, мучайся вопросами...
Кто таков этот оборванец и почему хозяин решил привезти его в свой дом?
Не прибьет ли этот шалопай ее на собственной кухне и не удерет ли с серебряным сервизом, на полировку которого положено столько времени и сил?
Один из вопросов она все-таки решила озвучить:
– Откуда ты знаешь инспектора Ридли? Надеюсь, ты хоть не душегуб какой, – сказала и сама же испугалась, прикрыв рот пухлой ладошкой.
Джек улыбнулся. От всего сердца. Впервые за последние дни...
– Так работаем мы вместе, – сказал он, распрямив поникшие плечи. – Он без меня, как без рук... Я его наипервейший помощник в любом расследовании.
Домоправительница недоверчиво хмыкнула и подтолкнула к нему тарелку с ломтем хлеба и сыром.
– Врать-то ты мастак, я погляжу, – сказала она при этом. – Ешь лучше, иначе смотреть тошно: того и гляди переломишься, что та соломинка.
Джек надкусил предложенное лакомство, пожевал, потом незаметно рассовал по карманам оставшиеся куски и бодро вскочил со стула:
– Мне бы по-маленькому сходить... Очень хочется!
Миссис Вилсон недовольно сморщилась, решая трудную для себя дилемму: отпустить парня боязно: вдруг сбежит, но и запретить ему облегчиться было нельзя. Наконец, она махнула рукой – и Джек выскочил за дверь, радуясь предстоящей свободе...
Ридли, конечно, запретил ему выходить из дома, но того все еще не было, а он, Джек, обернется в считанные минуты... Только отыщет Старого Джима, что вечно колесит на своем кэбе в районе Беркли-сквер, да задаст ему пару вопросов.
Шелушить горох Джека все равно никогда не нравилось...
Старый Джим, которому на самом деле едва ли исполнилось больше тридцати, отыскался довольно скоро, и Джек вскочил на облучок, протягивая тому кусок припасенного хлеба с сыром.
– Угощаешь? – хмыкнул тот.
– А то, – Джек с хитринкой ему улыбнулся. – Сегодня я добрый. – И, как бы между прочим, поинтересовался: – Как жизнь? Что нового расскажешь?
Джим задумался, шумно пережевывая предложенное лакомство.
– Убийство на Беркли-сквер, слыхал? – произнес он наконец. – Да не одно – целых шесть. – И совсем тихо: – Говорят, банду Рыжего Джо положили... Всех, как одного.
Джек изобразил удивление, и Старый Джим удовлетворенно осклабился.
– Вот ведь подсобил кто-то шпикам, скажи? Всю банду разом перестрелял...
И Джек, понизив голос, поинтересовался:
– Так это они богачей грабили?
Собеседник глянул на парня с насмешливым превосходством.
– С луны что ли свалился, парень? Всяк знал об этом, ну ты даешь. – И заключил: – Поминки сегодня будут. В пабе на Флит-стрит. Приходи, коли хочешь... – Он положил в рот последний кусок, а Джек поспешил сказать:
– А девушка... слыхал, там и девушку мертвую нашли...
Джим пожал плечами.
– Говорят. – И насупился: – Если это та выскочка с замашками леди, то так ей и надо... Сама, верно, напросилась.
Джек встрепенулся, подобно боевому коню, услышавшему зов трубы:
– Так ты ее знал? Ого. И как? Скверная девица?
– Отвратительная, – подтвердил мужчина, почесывая затылок. – Вечно строила из себя невесть что. Я ее вчера
