Серебряная тоска - М Валигура

Допив кофе, Руслан отнёс пустую чашку на кухню и заглянул в холодильник.

"Сыр есть, колбаса тоже есть. О, и масло есть. Хлебу завались. Ну, угощу их бутербродами с маслом. Ладно, луку тоже дам".

Руслан усмехнулся и принялся нарезать колбасу и сыр, намазывать маслом хлеб и конструировать бутерброды.

В дверь позвонили. Руслан оставил свои кулинарные манипуляции и пошёл открывать.

- О! - обрадовался Серёжка вваливаясь в квартиру. - Кого мы видим!

- И кого? - Руслан завертел головой по сторонам.

- Тебя, дурило. Позвольте безешку запечатлеть. - Серёжка потянулся пухлыми губами к Руслановой щеке. Чмокнул. Повернулся к стоящему позади Кольке.

- А вот и Николай Васильевич, автор этой фразы, - отрекомендовал Серёжка. Колька залыбился.

- Николай Васильевич, - продолжал Серёжка, - принёс с собой коньяк "Армения".

Иных Николай Васильевич не пьют. А этот - пьют. Из розового бокальчика. О чём читайте воспоминания современников.

- С какой радости коньяк? - вяло спросил Руслан. - Что будем праздновать?

- Ничего праздновать не будем. Будем пить. Почему бы трём старинным друзьям не посидеть за бутылочкой изысканного коньяку.

- Гы! - сказал Колька.

- Николай Васильевич, как всегда, чётко отражает суть момента. Серёжка учтиво потрепал Кольку по щеке. - Ну, не будем держать нас в сенях, проследуемте в покои. Мы очарованны вашим гостеприимством, Руслан Людмилович.

- Проходите, а я пока на кухню.

- У вас там подрумянивается молочный поросёнок?

- Ну да, поросёнок. На букву "Б"

- Барашек! - догадался Колька.

Когда Руслан внёс в комнату поднос с бутербродами, Колька разочарованно скривил нос.

- А где барашек? - спросил он.

- На альпийских лугах. Прошу откушать, что Бог послал.

- В этот день Бог послал Руслан Васильичу бутерброды, - исказил цитату Серёжка.

- Николай, не гнушайтесь. Лёгкий а-ля фуршет более соответствует коньяку. Жирная колбаса, пар экзампль. Русик, фужеры у тебя есть?

Руслан достал рюмки из серванта.

Серёжка пошлёпал пухлыми губами.

- Во Франции, - заметил он, - коньяк подают в больших пузатых подогретых бокалах.

- Давно оттуда? - мрачно поинтересовался Руслан.

- Да он там не был, - добродушно объяснил Колька, - эт он в книжке прочитал.

- Николай, наливай! - Серёжка нахмурил брови.

Колька с готовностью выдернул пробку и разлил коньяк по рюмкам.

- За чё выпьем? - спросил он.

- За тебя, Громозека.

- А чё за меня?

- Шутка. Ни хрена не за тебя. Со встречей!

- Хороший коньяк, - сказал Руслан, ставя опустевшую рюмку на стол. Итак, я весь внимание.

- По какому поводу? - притворно удивился Серёжка. - А если мы просто пришли посидеть?

- И для этого нужно было сплавить куда-то Игу?

- Ну, так он же пьёт, как слон.

- Не юродствуй. - Руслан поморщился.

- Сдаюсь, сдаюсь. - Серёжка поднял руки вверх в знак полной капитуляции. - Вы, как всегда проницательны, мой Холмс. Речь пойдёт именно о нём, о нашем друге-поэте. Его нужно спасать. - Серёжка отбросил ёрничество и заговорил серьёзным тоном.

- От кого?

- От него самого. От его, так называемого, мира.

- Ребята, я уже говорил - без меня...

- Сказал Пилат и пошёл мыть руки. Милая у тебя позиция, Русик. Главное, чтобы ты остался чистеньким, да?

- А-а, значит, понимаете, что затеяли грязное дело?

- Ассенизаторы тоже занимаются грязным делом. И хирурги, когда возятся в кишках, тоже не заботятся о чистоте своих перчаток.

- Об одном прошу тебя, Аркадий - не говори красиво, - поморщился Руслан.

- Ты чё, сдурел? - весело вылупился на него Колька. - Это ж Серёга!

Серёжка встал из-за стола и медленно прошёлся по комнате, ухватив себя за лацканы пиджака.

- Завидую я сейчас своему покойному дедушке, - вздохнул он. - Дедушка носил подтяжки и когда читал нравоучения, закладывал за них большие пальцы рук. Это придавало дедушке солидность, а словам его - весомость. Послушай, Руслан, - он неожиданно повернулся к столу, - скажи мне честно: ты любишь Игоря?

Руслан вздрогнул.

- Конечно... Как и все мы.

- Очень хорошо. Ты к нему даже как-то ближе, чем мы с Колькой. Опять же, живёте под одной крышей. Да и вообще. Ты пойми - ведь у него ближе тебя - я подчёркиваю - даже не нас, а тебя - никого нет. Как же ты можешь быть таким слепым?

- К чему ты клонишь?

- К земле. К грешной, но единственно данной нам матушке-земле. Николай, подливай.

Колька послушно забулькал коньяком в рюмки.

- Выпьем за Игорька, - предложил Серёжка.

Выпили, крякнули, огладив воображаемые усы.

- Давай сразу ещё по одной! - предложил Серёжка. - Уж больно коньяк хорош.

Молодец, Колян, умеет выбирать.

Колька зарделся.

- Ну, наливай, наливай, красна девица.

Колька разлил по-новой.

- За тебя, Русланчик. - Серёжка поднял рюмку.

- А чё за меня?

- А так. Человек ты больно хороший. Хотя и недалёкий.

- Почему? - хмелея спросил Руслан.

- По кочану. Друг твой гибнет перед самым твоим носом, а ты и бровью не ведёшь.

- Из чего же это следует, что он гибнет?

- Рассуди сам. Человеку скоро 28. А он до сих пор не знает толком кто он и что он в этой жизни. Стихов не печатают - да он и не пытается их издать, денег, соответственно, нет, угла своего нет...

- Есть.

- Ну, хорошо, хорошо. А не будь тебя? Ты ж пойми: он не живёт. Он сочинил себе какой-то там свой мир, какой-то Мировой Разум. Но мир-то выдуманный, для жизни не приспособлен. Однажды этот мыльный пузырь лопнет, и Игорёк шмякнется мордой о землю, где он совершенно беспомощен.

- Так предлагаешь шмякнуть его поскорее?

- Я предлагаю сделать так, чтоб Игорёк сам увидел, насколько иллюзорен тот его мир, сам осознал, сечёшь? И тогда он не шмякнется с высоты, но мягко спустится на парашюте. Колька, а ты чего хайлом мух ловишь разливай ещё.

- У меня не хайло, - робко воспротивился Колька, но по-новой всё-таки разлил.

Выпили с большим аппетитом, а Колька зажевал коньяк бутербродом с колбасой.

- Н-на парашюте, гришь? - Русланчик, как лошадь, тряхнул головой. - А мне вот другое думаесса. Вот спустим мы его с этим... с парашютом, а вдруг лишим самого главного.

- Чего, чего мы его лишим?

- Не зна-аю. Мож тот его мир и ессь настоящий. Ток мы об этом не знаем.... Мы ж там ни разу не были.

- А не обидно тебе, Русланчик, что он - в том мире без тебя, а ты - в этом.

- Зато в этом мире он со мной. И днём, и ночью. М-мужики, давайте ещё выпьем!

Н-николай, н-наливай.

Колька налил. Снова выпили.

- А так бы он всегда был бы с тобой, - усмехнулся Серёжка, с интересом разглядывая Руслана. - Тебе ведь хотелось бы этого, а, Русланчик?

- Хот-телось бы.

- Так ты нам поможншь?

- В чём?

- Спустить Игорька с небес на землю. Помочь ему обрести себя здесь, в этом мире.