Митерикон. Собрание наставлений аввы Исаии всечестной инокине Феодоре - Авва Исаия Отшельник

104. Видишь, добрая сестра моя, как Давид учит нас убегать и родных, и неродных, если желаем спастись. Владычица наша Богородица, удалившись от всех и приседя единому Богу в храме Его святом, видишь, какой почтена славой, что сподобилась быть Матерью Бога по плоти? И ты, если не забудешь всего: дел мирских, родных, сношений с людьми и соводворения с ними, – поверь мне, не узришь лица Божия. Смотри сама и избери, что хочешь: или безмолвие и спасение души, или сообращение с людьми и вечную пагубу.

105. Девы, укрывающиеся от всех и никем не зримые, бывают хвалимы всеми, красивы ли они или не красивы. Если же для временной славы решаются на такое заключение, то как не заключиться на безмолвие, молчание и молитву Царства ради Небесного и такой славы пред лицом ангелов и святых, чтоб и Христос возжелал доброты твоей?!

106. Желающий безмолвствовать и подвигать спасение свое в суетном веке сем заключает слух даже от крика малых птиц, потому что и это препятствует совершенству безмолвия. Сколько же тому должно препятствовать сообращение с людьми? Как человек благородный и честный забывает о своем благородстве, когда опьянеет и подвергается бесчестию и осмеянию даже от самых рабов своих, так и целомудрие души повреждается от беседы и сообращения с людьми, которыми приводится в забвение чин безмолвия, изглаждается память Божия из души и расстраивается доброе и мирное устроение сердца. И если даже по временам только бывает сообращение с кем-нибудь, то и это причиняет вред душе. Что же сказать о повседневном таком поведении и непрестанном почти смятении? Поистине, Господь Бог праведно осудит их на вечную пагубу, ибо апостол учит нас: Всяко слово гнило да не исходит из уст ваших (Еф. 4, 29). А произносящий тьмы слов как дерзнет сказать, что не испустил ни одного гнилого слова? Если трепещешь при мысли об аде и жаждешь Царства Божия, никогда не произнесешь праздного слова, ибо Сам Господь сказал, что мы дадим отчет о всяком праздном слове. Все же те слова, которые не приносят пользу душе, есть слова праздные. Итак, необходимо, добрая сестра моя, со всем вниманием устраняться от сообращения с людьми, от которого не бывает никакой пользы. Ибо пророк говорит: От многословия не избежиши греха (Притч. 10, 19) и: При друге и враге не говори много[113]. Особенно же тебе, юной, нужна всякая осторожность. Потому, имея такое множество свидетельств, удаляйся от бесполезных связей и душевредного празднословия, памятуя слово, сказанное Господом: Аминь, аминь глаголю вам, яко всякое праздное слово, еже аще рекут человецы, дадят о нем слово в день судный[114], всегда безмолвствуй и прилежи Божественному чтению. Как лишенные сего видимого света никогда не ходят право, так и не читающие Божественных Писаний и не приседящие молитве часто претыкаются и неизбежно заблуждают, будучи окружены бедственным мраком. Божественное Писание то же для души, что дождь для земли жаждущей. Сколько ни сей человек на земле неодожденной, она ничего не произрастит ему; так и без чтения Божественных Писаний душа не даст прозябаний духовных.

107. Как вино веселит сердце человека и утишает скорбь, так и духовное вино, то есть Писание, на радость прелагает[115] душу. И не насыщаема сладость Божественных Писаний. Когда читаешь и не понимаешь силы слова, не унывай, но прочитай то дважды, трижды и многажды, призывая Господа нашего Иисуса Христа, да отверзет очи ума твоего.

108. Оставь метущие суеты и приседи чтению Божественных Писаний, и обретешь спасение души твоей. Всегдашнее безмолвие и чтение, умеренное бдение, пост и молчание скоро приводят подвизающегося к дверям спасения. Если же он несколько дней посвящает на то, а потом опять вдается в развлечения, то он – в прельщении и одной рукой разоряет то, что созидает другой.

109. Зри, добрая госпожа моя, что скажу тебе. Творящих милостыню и целомудренно, благочестиво и праведно живущих много в мире, но делателей Божиих, то есть ревнителей доброго и блаженного безмолвия, возводящего к святой чистоте сердца и непрестанному лицезрению Бога, мало найдешь и между оставившими мир. Избери же малую часть избранных Божиих и не страшись идти этим путем.

110. Земной царь чтит славой и властью тех, которые не щадят трудов в верном ему служении; не тем ли более Царь наш и Бог, Иисус Христос, сподобит Божественных даров тех, которые по любви к Нему благодушно переносят скорби безмолвия?!

111. Будь в безмолвии твоем и молитве подобна херувимам, выну зрящим[116] единое лицо Божие, и содержи в уме своем, что, кроме тебя и Бога, нет в мире никого более, о ком бы тебе надлежало печься и промышлять. Если же придет тебе помысел печься о ком-либо из братии или сестер и внесет смятение и тяготу в сердце твое, то скажи помыслу своему: «Добр путь любви и милости ради Бога, но я ради Бога убежала от сей любви к сродникам». «Постой, – сказал один монах старцу, – ибо я ради Бога гонюсь за тобой». – «И я, – отвечал старец, – ради Бога бегу от тебя». И вот тебе закон безмолвия: молчание для всех, пост завсегда до 9-го часа и непрестанная молитва сердечная, которой я научил тебя.

112. Дерзай о Господе, сестра; не бойся этой дивной добродетели, ибо боязливый, особенно монах, непременно страждет следующими двумя недугами: телолюбием и неверием. Телолюбие всегда есть признак неверия; кто же презирает тело свое, тот показывает, что вседушно верует в Бога и несомненно чает будущих благ. Посмотри на мучеников и отцов наших, рассуди, вошел ли кто в Царство Небесное, услаждаясь пищей и питьем, шутя и смеясь? Только через труды, скорби и горькие муки. Как дерзнешь предстать бессмертному Царю ты, ничего не понесши такого? Не слышала ли ты о блаженной Феодоре, как, оклеветанная, она страдала вне монастыря день и ночь и благодушно переносила все мучительные горести и как прославил ее Бог? Не слышала ли ты о первомученице Фекле, какую страшную прошла она борьбу любви ради Божией? И что говорить о других? Посмотри на Саму Матерь Света! В каком безмолвии и молчании подвизалась Она, воистину Богородица и Матерь Господа и Бога Сладчайшего нашего Иисуса Христа? С трех лет от рождения, когда Она была введена в храм Божий, что ведала Она, кроме священного, и с кем беседовала, кроме Бога, день и ночь пребывая в молитве, безмолвии, посте и бдении и питаясь неизреченными сладостями Духа Божия? Конечно, они были люди, подобострастные нам, но ради трудов их и потов обильно вселилась в них Божественная благодать. Потому потрудись, злопостражди и ты, безмолвствуй, постись, молчи, бди, да и ты соделаешься дщерью Божией. Ибо Давид говорит: Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси (Пс. 81, 6). Но человек не может стяжать сего сыновнего дерзновения к Богу, если не убезмолвится, не будет приседеть молитве и переносить всякие скорби. Я хорошо знаю сердце твое, знаю, сколько оно мужественно, мужественнее даже души моей, потому свободно и открываю мысли свои твоему боголюбию и молюсь всемогущему Богу, чтобы ты скорее села на безмолвие, и тогда Бог откроет в тебе дивные Свои чудеса.

113. Послушай премудрого и святого отца нашего Иоанна Златоуста, как говорит он о суетном житии: «Оставившие суетные и тленные блага житейские не обращайте к ним опять сердца. Богатство минуется, слава приходит и исчезает, как тень»[117]. Суета суетствий – всяческая суета! (Еккл. 1, 2). Обаче всуе мятется человек, сокровиществует, и не весть кому соберет я (Пс. 38, 7). Любящие блага мирские поистине всуе мятутся, всуе подъемлют труды и подвергаются бедствиям, собирая то, что вмале[118] должно исчезнуть и чего не могут они взять с собой, ибо все оставят здесь и нагими отойдут на Страшное Судилище Христово, как нагими родились. Даже если бы кто собрал здесь все сокровища мира, то наг и беден, сокрушен и смирен, в страхе и трепете восстанет на то страшное зрелище; на нелицеприятный и неподкупный Суд, где трубят ангелы, поставляются престолы, раскрываются книги деяний наших, течет река неугасимого огня; где червь неусыпающий, тьма кромешная, тартар страшный; где неумолкающий скрежет зубов, непрестанные стенания и неутешный плач; где нет смеха, но непрестанное рыдание; где нет света, но непроницаемая тьма; нет согласного пения, но стоны и вопли. Страшно поистине и слышать, но сколь страшнее будет видеть своими очами всю тварь, мгновенно восставшую и дающую отчет о всяком слове, деле и помышлении, обо всем, кто в чем согрешил. Велик будет тогда страх, добрая сестра моя, велик трепет, добрая моя Феодора, какого еще не было доселе и не будет до самого того часа! Трубят страшные трубы, солнце меркнет, звезды падают, небо свивается, силы небесные подвигаются, и Суд готовится. О, страх, о, трепет, о, нужда в час неизбежного предстания Судилищу!

114. Послушай, что говорит Даниил: Зрях, дондеже престолы поставишася, и Ветхий денми седе… престол Его пламень огнен, колеса Его огнь палящ; река огненна течаше исходящи пред Ним; тысяща тысящ служаху Ему, и тмы тем предстояху Ему; судище седе, и книги отверзошася… Вострепета дух мой в состоянии моем, аз Даниил, и видения главы моея смущаху мя (Дан. 7, 9-15). Увы, добрая госпожа! Пророк вострепетал, увидев одно видение будущего Суда. Что же будет тогда с нами, бедными, когда предстанем на него самым делом, когда от востока и запада соберутся все языки и дела каждого с ним? Тогда те, дела которых добры, святые жены и мученики, будут радоваться и веселиться, а те, дела которых злы, подобно мне, грешному, будут плакать и стенать, но, увы, без всякой пользы. Где тогда родители? Где отец и мать? Где сродники и друзья? Где величавость царей и сила вельмож? Где тираны и властители? Где рабы и рабыни? Где нарядность одежд и красота лиц? Где вся пышность мирская? Где не верующие часу тому и говорящие: Да ямы и пием, утре бо умрем (1 Кор. 15, 32)? Где говорящие: «дай мне ныне и возьми завтра»? Где говорящие: «насладимся здесь, а о тамошнем посмотрим после»? Где говорящие: «человеколюбив Бог и не будет мучить грешников»? Сколько будут раскаиваться говорящие так? Восплачут, и не будет утешающего, восстенят, и не будет милующего! Сами себя начнут они обличать, говоря: «Увы! Увы! Погубили мы себя! Слушали слова и не внимали; были учимы и не уразумели; положились на разум и заблудились. Праведен на нас суд Божий. Достойно и праведно предает Он нас мукам, что ради суетной и тленной славы презирали славу Божию». Напротив, добрая госпожа моя, тогда возрадуются те, кто ни во что вменял все мирское; восторжествуют те, кто истончал плоть свою постом и бдением, кто очищал душу безмолвием и молитвой и обогащался всеми добродетелями. Тогда плакавшие здесь о грехах своих будут там веселиться вечно, а нерадивые и беспечные отойдут в муку вечную. Потому, госпожа моя, покаемся достойно и мы, прежде нежели постигнет нас последний конец, чтоб и нам не вопиять вместе с теми неразумными; ныне же покаемся, ибо не знаем, что родит находящий день. Убезмолвимся, прежде нежели придет вор душ наших, то есть смерть. Потечем, добрая сестра моя, пока есть время; пробудимся от сна беспечности и нерадения о душах наших; воздеем руки свои к Всемогущему и скажем: «Иисусе! Спаси нас, погибаем!» Потщимся прежде, нежели зайдет солнце, прежде, нежели заключится дверь, прежде, нежели застигнет ночь. Поздно будет браться за дело, когда постигнет конец жизни. Потечем убо! Нужно течь, и течь быстро, да постигнем, чтоб, опоздавши, не услышать и нам: Не знаю вас (Мф. 25, 12). Убезмолвимся, умоляю тебя, начнем путь добродетели, да в день Суда обретем милость у праведного Судии. Время близко, преклоняется день, видны знамения смертной ночи! Потщимся! Тогда взыщет грешник одного часа на покаяние и не обрящет. Горе грешнику и нерадивому! Ибо последнего его зрят в дно адово. Горе неверующему и некающему ся! Ибо его ожидает горькое содружество в адских муках с бесами. Потерянные золото и серебро, может быть, можно еще найти, а потерянного времени жизни никак уже не возвратишь, добрая сестра моя. Не пожалеем же плоти, но сокрушим ее, ибо Господь ублажает алчущих, жаждущих и плачущих ради Христа. Тело есть прах; придет день неотлагаемый и час урочный: земля обратится в землю и прах опять станет прахом. Не будем прельщаться легкомыслием! Велик страх, госпожа моя, в час смерти, страшная минута разлучения души с телом, неописанная нужда, когда умолкнет глас, свяжется язык и не будет сил произнести ни одного слова. Только очи свои будет обращать тогда человек туда и сюда, хотел бы сказать что, но язык не повинется[119]. Все это небезызвестно самой тебе, госпожа моя; потому из многого не многое только напомнил я твоей во Христе любви. И аще хощете, и послушаете Мене, – глаголет Господь, – благая [Царствия Небесного] снесте; аще же не хощете, ниже послушаете Мене, мечь вы пояст! (ср.: Ис. 1, 19–20). Не мое слово это, но пророческое, великого в пророках Исаии. Так, если и ты не послушаешь моей бедности, бремя на тебе! Но если с богатством добродетелей ты отойдешь от жития сего, радуйся, ибо войдешь в чертог Небесного Жениха со святыми ангелами.