Неожиданные встречи - Павел Мариковский

Вот и такыр. Он сияет от лунного света и среди темных зарослей сверкает, будто озеро. По привычке я сворачиваю к нему и останавливаюсь. По светлой площадке колышутся едва заметные и неясные силуэты. То сольются вместе, то разойдутся в стороны. Иногда они замрут, не шевелятся, иногда неожиданно замелькают в какой-то воздушной пляске. И все это бесшумно: над такыром, озаренным луной, царит тишина. Странный такыр с силуэтами-тенями кажется каким-то нереальным, и я будто вижу его не наяву, а во сне.

Зачаровало меня необычное видение. Но пора очнуться, узнать, в чем дело. Начинаю всматриваться и постепенно все узнаю, все понимаю. Оказывается, по такыру носятся зайцы. Некоторые из них дерутся, колотят друг друга ногами. Здесь что-то вроде стадиона, на котором разыгрываются заячьи турниры. Об этом я нигде никогда не слышал и не читал.

Ну что же. Такыр удобен для этой цели, на нем хорошо видно вокруг, и врагу не подобраться незаметно. Вот и сейчас, едва хрустнула ветка под моими ногами, как тени-силуэты все сразу застыли, множество ушей поднялось кверху, и множество глаз уставилось в мою сторону. Еще мгновение — и никого не осталось. Будто всех ветром сдуло. Опустел такыр, продолжает светиться тихим озером среди темных тугаев…

Во время путешествия по каньонам Чарына вдвоем со спаниелем Зорькой я часто встречал зайцев. Особенно когда среди нагромождения скал по пути оказывался небольшой тугайчик. Один такой тугайчик неугомонная Зорька тотчас же отправилась обследовать: здесь была настоящая светлая земля, по которой так приятно ступать лапами, а не жесткий щебень да острые скалы. Дел для собаки масса. Всюду надо понюхать, под каждый листик, в каждую норку засунуть свой нос, а если встретится ящерица, то непременно погнаться за нею, а потом, фыркая и ожесточенно работая лапами, попытаться откопать ее из убежища. Больше всего хлопот доставляли свежие следы зайцев. Ну а если заяц выскакивал из укрытия — тогда раздавался жалобный лай, нет, не лай, а скорее плаксивое завывание.

Один заяц лежал под кустом совсем близко от нас. А когда, не выдержав, вскочил, собака взвыла как-то особенно плаксиво. Еще бы, какое оскорбление! Устроился почти рядом, да еще и притаился. Помчалась за ним, сбилась со следа, пока же его распутывала, заяц, взобравшись на каменную горку, остановился и стал внимательно и, как мне показалось, без всякого страха следить за странным созданием с неимоверно длинными ушами, некстати попадавшими на бегу под передние лапы.

В общем, что поделаешь, забот у моего друга было по горло!

В одном из тугайчиков каньона Чарына под кустом терескена, куда заглянула Зорька, раздался громкий негодующий крик. На мгновение собака замешкалась, я же успел вовремя схватить ее за ошейник и увидел… совсем маленького зайчонка. Он, очевидно, недавно родился, быть может, всего лишь день назад, серенький пушистый клубочек с маленькой белой отметинкой на лбу, сжался, запрокинул на спинку ушки, зажмурился. Осторожно я положил зайчонка на ладонь. Сердечко малыша билось невероятно часто, тельце мелко дрожало. Сколько страха и жажды жизни чувствовалось в этом тщедушном малыше!

Осторожно я уложил зайчонка на прежнее место, под куст терескена, погладил и, придерживая собаку, стал отступать. Щелки глаз зайчонка раскрылись, показались большие темно-карие глаза, на головке неожиданно выросли торчком длинные тоненькие ушки. Но вот они прижались к затылку, глаза снова стали шелками, комочек теснее прижался к земле и замер.

— Будь здоров, зайчонок! Расти, набирайся сил!

Но моя Зорька негодовала. Подумайте — какое кощунство! Отобрать у нее добычу и еще к тому же грубо тащить за ошейник по всему тугайчику от куста терескена.

Новорожденные зайчики обычно лежат поодиночке в укромных уголках. К ним наведываются зайчихи. Каждая мать кормит необязательно своего собственного зайчонка, а просто первого попавшегося по пути. Поэтому зайцы воспитывают свое потомство сообща. Молоко зайчих очень концентрированное, и, получив порцию, зайчонок сыт несколько дней, лежит, не шелохнется, не выдает себя врагам. А недругов — масса, и много беззащитных зайчат погибает в это трудное время их формирования…

Узенькая полоска из таволги и кустарников — эфедры и терескена — вьется вдоль берега Чарына. Пригревает солнце, начинается жара. Совсем близко выскакивает заяц, потом, успокоившись, не спеша ковыляет от кустика к кустику, останавливается. Приподнявшись, внимательно оглядывается. Зорька взяла след, но куда ей! Теперь в азарте не может как следует принюхаться.

Пока собака путается в следах, заяц далеко. Потом исчез куда-то, как сквозь землю провалился. Должно быть, ушел. Но когда спаниель скрывается впереди, заяц выкатывается шариком из-под ног и бежит в обратную сторону.

Какой смелый! Подпустил так близко собаку, проскользнул мимо человека, выдержал, не дрогнуло заячье сердце.

— Доброго пути! — машу ему рукой. А он уже сидит на пригорке как ни в чем не бывало, посматривает на меня, поблескивает глазом…

В жаркое время дня заяц-песчаник становится строго ночным животным. Да иначе и нельзя, особенно в песчаной пустыне, когда песок так нагрет, что обжигает руку, прикоснувшуюся к его поверхности. Вот из-под куста саксаула, напуганный моим приближением, выскочил заяц, промчался по барханам и исчез за горизонтом. Оказывается, заяц под кустом с его западной стороны выкопал ямку и улегся в ней поудобнее на день. Но потом, когда солнце перешло на юг, переселился на северную сторону. В тени ему не только прохладнее, но и спокойнее: он незаметен. Но как необычны отпечатки лап убежавшего зайца: следы задних ног точно поставлены в ямки следов передних. Покажите рисунок этих следов охотнику из европейской части России, где обитает заяц-беляк, и он ни за что не поверит, что так могут наследить зайцы. Не только не поверит, но и подумает, что над ним вздумали посмеяться.

Наверное, в том месте, где прикоснулась передняя лапка, сдвинут самый горячий поверхностный слой песка, и уж если обжигать передние лапки, пусть прохладнее будет задним. Во всяком случае, в холодное время года заяц-песчаник никогда так по песку не бегает.

В пустынях Средней Азии прежде было очень много зайцев-песчаников, и при изобилии сайгаков, джейранов, горных козлов и горных баранов на них никто не охотился.

Ботаник П. Массагетов, совершивший путешествие в 1921 году на двухколесной повозке от Семипалатинска до Ташкента, так рассказывает в своей книге о зайцах в пустыне Мойынкум (Заветные травы. М., 1985): «Дальше на север наш путь проходил буквально через царство зайцев. Их было необыкновенное множество. Они выскакивали из кустов, из-за бугров, повсюду виднелись протоптанные ими тропы… охота на зайцев проста: сядет охотник у заячьей тропы за кустом с палкой, заяц проскочит, он его палкой бац! — и в сторону. Одну тропу обработал, на другую переходи». Сопровождавший его человек запретил стрелять зайцев, чтобы не тратить зря патронов. Так при помощи палки он принес на ужин четырех зайцев.