Спасти Брэда - Шивон Дэвис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я знаю, каково это. И это самое одинокое чувство во всем мире.
Просыпаться с адским похмельем и встречаться лицом к лицу с одиночеством и всеми теми мыслями, от которых ты так сильно хотел избавиться.
Это худшее на Земле.
Кроме того, мне все еще нужно спросить его о том, что я подслушала, выйдя из бара со смузи в понедельник, таким образом я смогла бы убить двух зайцев одним выстрелом.
– Я отправлюсь к тебе и пригляжу за Брэдом. Не думаю, что его стоит оставлять одного, – говорю я. Фэй и Кай обмениваются многозначительными взглядами.
– Я побывала в его шкуре и знаю, каково это – просыпаться с похмельем, чувствуя себя разбитым и в полном одиночестве. Я забочусь о нем как о друге, не более того, так что вы можете забыть о любых идеях сватовства. В этом плане Брэд меня не интересует.
«Конечно, нет, маленькая врунишка», – с насмешкой заявляет мой внутренний голос, когда я слезаю с табурета и иду в свою комнату, чтобы одеться.
* * *Когда спустя полчаса я поворачиваю ключ в замочной скважине и вхожу в квартиру Брэда и Кая, слышу звук пожарной сигнализации.
– Черт! – Я бегу на кухню.
Брэд валяется на кухонном столе, крепко спит, храпит и совершенно не обращает внимания на клубящийся дым, быстро заполняющий собой все пространство. Я направляюсь к плите, разгоняя руками дымное облако. Плита включена, на ней стоит фритюрница.
Вся квартира могла сгореть.
Я вздрагиваю от вставших перед глазами образов.
Замотав руку влажной тканью, я выключаю плиту. Пламя уже облизывает основание фритюрницы, когда я хватаю огнетушитель со стены и распыляю его на плиту. Я снова начинаю дышать только тогда, когда угасает последний язык пламени. Очень осторожно выношу искалеченный предмет на балкон, прикрывая руки мокрой тканью. Кладу на пол, возвращаюсь внутрь, сильно кашляя, оставляю двойные двери открытыми, чтобы рассеять дым. Глаза болят, в горле пересохло, и оно начинает саднить спустя всего пару минут.
Брэд стонет, схватившись руками за голову, когда я вхожу обратно в кухню. Пожарная сигнализация все еще работает, поэтому я подбегаю к ней, скачу и размахиваю тканью перед устройством, пока оно, наконец, не замолкает. Мои уши благодарны мне за это.
– Какого черта? – рявкает Брэд, в замешательстве оглядываясь по сторонам. Он сидит за кухонным столом в одних лишь боксерах, но я слишком зла, чтобы размышлять, что с ним творится.
– Ты чуть не сжег тут все! – кричу я, и он автоматически прикрывает уши руками.
Непонимающе смотрит на меня, наморщив лоб.
– Что ты здесь делаешь?
– Спасаю твою жалкую задницу! – Я оседаю на стул рядом с ним, внезапно чувствуя себя опустошенной. – Черт, Брэд! – Я смотрю на него другими глазами, когда на смену гневу приходит обеспокоенность. – Ты мог погибнуть, если бы я не решила зайти проверить тебя. Могли погибнуть и другие люди.
Его лицо становится болезненно-зеленым, он бледнеет от моих слов, подпрыгивает, роняя стул, и бросается к раковине. Я чувствую укол боли, пока наблюдаю, как он выворачивает в раковину содержимое своего желудка. Это слишком задевает за живое. Сколько раз меня рвало в одиночестве после того, как я сознательно напивалась? Острая изощренная боль пронзает все мои внутренности.
Насколько легко я могла совершить ту же ошибку, что и Брэд? Быть настолько пьяной, чтобы поставить фритюрницу на плиту вместо того, чтобы включить ее в розетку?
Слишком легко. Это ужасающая правда.
Я встаю и подхожу к нему, нежно поглаживаю по спине вверх и вниз. Протягиваю пачку бумажных полотенец. Он берет их у меня из рук, а затем, когда его желудок в последний раз опустошается, возводит глаза к потолку. Печаль и ранимость в его взгляде практически сводят меня с ума. Единственный раз мне доводилось видеть такую же истерзанную душу, когда я смотрелась в зеркало. Его глаза наполняются слезами, и я без колебаний прижимаю его к себе, обняв за талию. Он цепляется за меня, его голова падает мне на плечо, тело содрогается рядом с моим. Беззвучные слезы катятся по моим щекам. Не знаю, оплакиваю я себя или его, но мои голова и сердце сейчас болят так сильно, что я не могу понять чувства, охватившие меня сейчас.
Спустя некоторое время он перестает дрожать и поднимает голову. Смотрит в мои полные слез глаза, а затем прижимается лбом. Я почти теряю сознание от тяжелого запаха, но специально задерживаю дыхание и даю ему минуту, прежде чем вырваться из хватки. Беру его за руку.
– Тебе нужно проспаться. Иди.
Я провожаю его в спальню и помогаю забраться в постель. Накрываю одеялом и освобождаю немного места на его прикроватной тумбочке.
– Я принесу тебе воды и таблеток. Скоро вернусь.
Я касаюсь его щеки и слабо улыбаюсь.
А когда возвращаюсь обратно, он уже крепко спит. Оставляю таблетки и воду у его кровати, наклоняюсь и смотрю на него спящего. Он выглядит таким невинным, таким юным и спокойным. И таким прекрасным. Брэд Макконахи многогранен, но нельзя отрицать, что он красивый мужчина. Его волосы намного короче, чем в первую нашу встречу, но эта короткая стрижка ему идет.
С его лицом можно многого добиться. Длинные ресницы, потрясающие голубые глаза и точеные черты лица легко обеспечили бы ему модельное будущее. Если его футбольная карьера пойдет в гору и он станет знаменитостью, то я смогу видеть его лицо на обложках журналов, и он будет органично смотреться на глянце.
Очень тихо, на цыпочках выхожу за дверь и направляюсь в комнату Кая, где сразу же вырубаюсь, как только моя голова касается подушки.
Когда я просыпаюсь, через открытое окно струится солнечный свет. Тру глаза, давлю зевок и тянусь за телефоном, удивляясь тому, что уже половина одиннадцатого. В горле стоит ощущение, что я проглотила наждачную бумагу. После быстрого похода в ванную я прохожу в комнату Брэда и заглядываю внутрь. Он лежит на другом боку, обнаженной спиной к двери. Одеяло сбилось у него в ногах, и он храпит достаточно громко, чтобы разбудить всю округу. Я, должно быть, была в полной коме, раз не