Агент силовой разведки - Михаил Нестеров

– Он действовал один?

– Крайц за год сколотил группировку – все поляки, все без проблем изъясняются на русском.

– Крайц все еще работает в московском офисе?

– Был уволен месяц назад, когда в компании узнали, что он использовал серверы в личных целях.

– Численность его группировки тебе известна?

– Как и большинство преступных кибергруппировок, она немногочисленна: три человека, включая самого Крайца. Существуют хакеры-одиночки, и выйти на них гораздо труднее, чем на группу.

– Знаешь их имена?

– Да, конечно. Это сам Станислав Крайц, Марцин Качмарек и Сибор Возняк.

Три человека, прикинул Лугано. Во время обмена двое будут на подстраховке, но не на виду. Один из них – на дальнем рубеже, и он ответственный за передвижение. Скорее всего от машины, на которой бригада Крайца приедет в Мальборк, он ни на шаг. Будут ли они вооружены? Неважно. Важно, что сам Лугано будет вооружен.

Паузу, которую он взял, Габриэла истолковала по-своему. Она отлучилась на минуту и вернулась с картонной коробкой из-под обуви. Внутри лежал новый револьвер фирмы «Манюра». Прежде всего обращала на себя внимание светло-коричневая рукоятка и золотистый спусковой крючок. Лугано закрыл крышку и вернул коробку Габриэле.

– Встретимся послезавтра, в среду, на парковочной площадке фирмы «АГАЗ». Это на Сулькевича, напротив российского посольства.

Габриэла покивала:

– Я знаю, где это. В котором часу мы встречаемся?

– В половине второго. Оденься построже. Меня не приветствуй – мы виделись пару часов назад в посольстве. Изобразишь недовольство. Передашь мне вот этот портфель. – Виктор положил на столик кейс из-под ноутбука, купленный им накануне. – Набьешь портфель бумагами. Заряженный револьвер положишь сверху. Уйдешь по-английски.

– В сторону посольства?

– Да. К тому времени прием граждан там будет закончен. Но это неважно. Крайц даже не посмотрит тебе вслед. Вечером встретимся здесь, у тебя.

Она помотала головой, отказываясь, и поставила свои условия:

– Я приглашаю тебя к себе домой. Что скажешь насчет романтического ужина при свечах?

– Отличная идея!

Габриэла улыбнулась и, быстро перестроившись на деловой тон, спросила:

– Значит, твоя цель – Крайц?

– Да.

– Мелковатая сошка. – И Склодовская выразительно посмотрела на газету, с которой на нее смотрел маршал Сейма.

23 июня, среда

Марцин Качмарек считал затею Крайца «дурацкой и бестолковой», о чем неоднократно говорил ему.

Он был высоким и сильным, имел дан по дзюдо и шесть лет назад променял татами на круглый ринг боев без правил. Сломанные уши и нос, блеклый взгляд, сто килограммов веса – он мог напугать кого угодно. Марцин всегда работал в паре с Крайцем, и один дополнял другого. Единственный раз он остался не у дел, и случилось это в Москве. Крайц объяснил ему: Лугано можно обыграть только на интеллектуальном уровне, пояснив, что intelligence – и есть разведка. «Смотри, не доиграйся в разведчиков», – предупредил его Марцин. На него не подействовали слова Крайца о том, что противника нужно бить на его поле и его же оружием. Все это философия, не более того. Жизнь – она куда более лаконична. У Качмарека были свои взгляды на жизнь: ты либо идешь прямо, либо сворачиваешь.

Марцин четвертый день кряду дежурил у российского посольства, расположенного по адресу: Бельведерская, 25С, отрабатывая или подтверждая, черт его знает, версию Крайца о получении Лугано денег в посольстве. Хотя имелись варианты: в одном из банков, например. Но все равно, контактов с посольскими работниками Лугано не избежать.

Агент пятый день в Польше, а около посольства в рабочие часы замечен не был. По идее нужно было разорваться, чтобы зафиксировать встречу Лугано с российским консулом, например. Консульские отделы работали в Варшаве, Гданьске, Кракове, Познани, и каждый консульский округ включал четыре воеводства. У каждой консульской двери не поставишь своего Качмарека.

Марцин улыбнулся этой мысли, показавшейся ему забавной, и улыбка застыла на его лице: как раз в этот момент он увидел объект.

Ну да, это был он, Виктор Лугано. Качмарек «срисовал» его еще в Москве, когда тот входил на территорию автостоянки. Лугано был небрежно ухоженным и походил на персонаж из рекламы мужского одеколона: тонкий шлейф душистого запаха тянулся за ним, притягивая всеобщее внимание.

Одетый в деловой костюм, с кейсом-атташе в левой руке, он прошел на территорию посольства.

Марцин тут же связался по телефону с Крайцем:

– Он здесь. Зашел в посольство. Ты гений, Стас!

– Ты сомневался?..

– Что мне дальше делать?

– Дождись его, – отдавал команды Крайц, – проследи за ним, насколько это возможно. Если он возьмет такси, оставь его в покое.

– О’кей.

Качмарек до сегодняшнего дня был смущен Крайцевой дерзостью: миллион – это много, лично он настаивал на двухстах тысячах. И вот его взгляды переменились: миллион – это мало.

Он оборвал связь. Внутренний голос подсказал ему, что нужно отметить время, в котором часу появился объект: 11 часов 30 минут. Для рапорта. Марцин довольно рассмеялся. События разворачивались на его глазах, буквально превращаясь в деньги. Интеллектуальный план Крайца набирал обороты.

Качмарек перешел на четную сторону улицы. Прикурив, отметил одну важную деталь: Лугано помахивал кейсом в такт своим шагам, что говорило о пустом кейсе. Сколько весит миллион долларов в стодолларовых купюрах? Около десяти килограммов. Для Марцина Качмарека вес дипломата стал неким эталоном.

12 часов 05 минут. Лугано находился в особняке ровно тридцать пять минут – до обозначенного в расписании приема посетителей. И вышел оттуда так же, как и вошел: легкой походкой, помахивая кейсом в такт своим шагам.

– Курва! – выругался Марцин.

Он ожидал, что Лугано возьмет такси и назовет водителю адрес банка, однако ошибся. Его клиент перешел дорогу в районе транспортной фирмы «АГАЗ», расположенной по адресу: Сулькевича, 5, и присел на скамейку неподалеку от проходной. Вздернул рукав пиджака, отмечая на часах время.

«Какого черта он вырядился в строгий костюм?» – недоумевал Марцин. Туристы так не одеваются. Исключая, конечно, безнес-туры. Он даже представил Лугано в поезде «Москва – Варшава». Первое, что он делает, устроившись в купе, это укладывает в портплед свой костюм.

Без четверти час. Сорок минут прошло. Похоже, терпение начал терять и сам Лугано: он трижды за последние двадцать минут взглянул на часы.

Кого он поджидал, Качмарек узнал в половине второго. Лугано встал навстречу женщине. Лет сорока с небольшим, она тоже была одета в деловой костюм. «Эта баба из посольства», – уверенно заключил Качмарек. К этому времени он перегнал свой «Лендровер» на парковку транспортной фирмы и наблюдал за объектом через опущенное стекло.

Сколько весит миллион долларов? На этот вопрос могла ответить эта женщина. Черный портфель для ноутбука она поставила на скамейку, села рядом, с минуту молчала, глядя прямо перед собой. Наконец перевела взгляд на Лугано. Несколько отрывистых, как показалось Марцину, фраз, брошенных собеседнику, и она была готова встать... но осталась на скамейке...

– Отлично, ты вовремя. – Лугано бросил взгляд на Габриэлу; более продолжительным взглядом удостоил портфель. Он был тяжелым. Склодовская, подходя к проходной, дважды поменяла руку. – Что там, кирпичи?

– Глянцевые журналы. Тяжелые, зараза!

Лугано окинул ее более продолжительным взглядом. Одета она была строго, как он и рекомендовал. Но к ее классическому офисному туалету от Тома Клайма не подходил гарнитур: серьги и кулон на цепочке с изумрудами чистой воды.

– За тобой следят?

– Да, здоровенный парень, знакомый мне по Москве, – подтвердил Лугано. – Там он был за рулем джипа, и у него не было зажигалки. Здесь у него другая машина, и он палит одну за другой. Планы поменялись, Габи. К тебе в аптеку я сегодня не приду. Встретимся завтра. Утром садись в свою машину и поезжай в Мальборк. Там жди моего звонка. Все, Габи, иди.

– Можно смерить тебя недовольным взглядом?

– Ты уже это делаешь. Что случилось?

– Я рассчитывала на сегодняшний вечер, как ты не понимаешь! Только не говори: может быть, в следующий раз.

– Не собираюсь этого делать.

– Да, это твоя любимая присказка.

Габриэла Склодовская встала, изящным движением одернула юбку и направилась в сторону российского посольства. Ей не хватало сумочки или кейса, она не знала, куда девать руки. Лугано горько усмехнулся: ему было жаль эту женщину.

Он выждал минуту. Встал, перекинул ремешок портфеля через плечо и подхватил со скамейки пустой кейс.

Марцин Качмарек задергался было: идти за посольской бабой или держать под наблюдением Лугано? Он выбрал второе, зафиксировав результат: Лугано получил деньги, и это было главным.

Жалко, что рядом нет Крайца, вздохнул он. Можно было бы огорошить агента прямо здесь и сэкономить ему время и нервы.