Удар кобры - Тимоти Зан

Однако Пайер, тоже выросший в стесненных условиях, не находил эту ситуацию особенно некомфортной. Небольшая деревушка Благодарный, окруженная со всех сторон лесами, населенная остистыми леопардами, казалась весьма уютным местечком. Хотя после Пайер жил в больших городах, обеспечивающих большую обособленность, и на обширных просторах пограничных районов планеты, но тем не менее обладал способностью создавать для себя ощущение уединения даже в условиях их физического отсутствия.

Остальные десять пассажиров также в большей или меньшей степени сумели относительно хорошо приспособиться к жизни на корабле. Юстин и Джошуа привыкли делить комнату на двоих, и даже в тесноте каюты они ладили вместе лучше, чем большинство других братьев, знакомых Пайеру. Кобры, Линк и Уинуорт, только что прошли школу выживания в казармах Академии с курсом интенсивных тренировок, длившихся на протяжении нескольких последних недель, отчего им обоим корабельная жизнь показалась просто раем. Члены контактной команды, куда, кроме Джошуа, входили Юрий Серенков, Марк Ринштадт и бывший морской пехотинец Доминиона Декер Йорк, прошли предварительное сканирование на предмет выявления предрасположенности к неврозу, и Пайер очень сомневался в том, что на свете было что-то, что могло их вывести из себя или хотя бы обеспокоить, по крайней мере заметно. Двое ученых, доктора Вилмен Кристофер и Херш Ннамди, были так увлечены проверкой оборудования, программ и разработкой всевозможных запасных планов, что едва ли замечали отсутствие жизненного пространства.

Оставалась губернатор Телек.

Для Пайера ее участие в миссии до сих пор оставалось загадкой. Вопреки заявлению Совета о необходимости иметь в экспедиции своего высокого представителя, ему казалось невероятным то, чтобы генерал-губернатор Стиггур для участия в миссии, подразумевавшей военные цели, выбрал женщину. Подход Пайера к этому вопросу был чисто прагматическим. Он ничего не имел против женщин-врачей или инженеров, но военное дело – это совершенно другое. И уж Стиггур, выходец из Доминиона, не мог не знать это лучше других. Все эти обстоятельства позволяли сделать вывод о том, что решение носило чисто политический характер. Вслед за этим немедленно возникал и другой вопрос: зачем на борту находился он, Пайер?

И это всерьез тревожило его. Последнее время Пайер не имел доступа к закрытой информации, как в те дни, когда он жил поблизости от семейства Моро. Но и сейчас ему было ясно, что Стиггур вряд ли пошел бы на участие Телек в миссии, если бы не ждал от нее доклада и рекомендаций по Квасаме, которые в большей или меньшей степени должны были совпасть с его собственными ожиданиями. Пайер был хорошим другом Джонни Моро, который в свою бытность губернатором, а также почетным губернатором, не раз на заседании Совета вступал с Телек в прямую конфронтацию… и все же тогда на Авентайне она попросилась в его полевой дозор; потом она использовала его, Пайера, оценку стоимости расходов на экспедицию для представления на суд губернаторов; и потом снова его, Пайера, она выбрала командиром отряда Кобр для участия в миссии.

Почему? Или она ожидает, что таким образом сумеет добиться от него поддержки ее более агрессивной политики относительно решения по Квасаме? Или, может быть, она рассчитывает на то, что, предложив ему последний в его жизни шанс настоящей работы Кобр, прежде чем связанная с имплантацией инородных тел болезнь медленно, но неизбежно разобьет его тело, в знак благодарности за это она, когда он уйдет в отставку и займется инструкторской работой, получит надежного политического союзника? А может быть, она просто решила, что он является наиболее подходящим для этой работы человеком, и черт с ней, с этой политикой?

Ответа на этот вопрос он не знал, и очень скоро ему стало ясно, что и по дороге он также не получит его. Первоначальное образование Телек, полевого биолога, могло в какой-то степени пригодиться для выполнения миссии, но на «Капле Росы» в условиях его переполненности работать ей особенно не приходилось. И хотя она с искусством игрока старалась совместить в себе минимум общительности с ответственностью официальной главы миссии, было совершенно очевидно, что у него не будет никакой возможности заставить ее высказать свои истинные мысли и объяснить поступки. Может быть, только потом, когда они достигнут Квасами и высадятся, такая возможность ему еще предоставится, конечно, при условии, что у них вообще будет время.

Таким образом, все свое время на корабле он проводил, разрабатывая всевозможные планы для своей команды на всякие непредвиденные случаи. Он снова возобновил былую дружбу с близнецами Моро. Порой, вслушиваясь в однообразный гул двигателей «Капли Росы», он пытался вспомнить, что еще мог он упустить или забыть. Какой-то ночной кошмар, связанный с внезапной катастрофой, который он отчаянно пытался не замечать.

На оптимальной скорости движения с минимальным потреблением энергии сорок пять световых лет, отделявших их от Квасами, могли быть преодолены «Каплей Росы» за месяц. А при максимальной скорости с регулярной дозаправкой в системах трофтов, этот путь мог занять всего шесть дней. Капитан Рисон Фаль выбрал благоразумную золотую середину. Во-первых, он опасался за стареющую систему судна, во-вторых, как подозревал Пайер, он в силу старой привычки не вполне доверял трофтам.

Итак, на протяжении пятнадцати дней они обозревали лишь скучную черноту гиперпространства, и только остановки для пополнения баков горючим раз в пять дней разнообразили монотонность видимого за иллюминатором космоса. На шестнадцатый день путешествия они прибыли на Квасаму.

На протяжении многих веков поэты утверждали, что ни один фотографический снимок, ни одна голографическая запись или компьютерная репродукция не в состоянии передать всей цветовой гаммы, ощущаемой человеческим глазом. Умом Джошуа был готов согласиться с этим, но только сейчас, глядя в иллюминатор своей каюты, он убедился в этом сам, на своем собственном опыте.

Они и в самом деле были правы: на свете было немного зрелищ, более величественных, чем целый мир, медленно и торжественно проплывающий под тобой.

Буквально прилипнув к небольшому трехслойному пластиковому овалу, он даже не заметил, как кто-то вошел в каюту и приблизился к нему, пока голос Юстина не вернул его к реальности:

– Уж не собираешься ли ты здесь свить себе гнездо, а?

Он не стал даже оборачиваться.

– Иди и найди себе другое окно. Это по праву первого принадлежит мне.

– Ну-ну, подвинься, – сказал Юстин, шутя толкая брата. – Разве ты не должен сейчас находиться с Юрием и всеми остальными?