Поиграй со мной в любовь - Мария Жукова-Гладкова

– А у кошек в вашем городе тоже памперсы? – спросила Катя.

– Иди вещи собирай! – рявкнул Гриша. – Нечего нам зубы заговаривать! Лариса, где ее манатки? Я ее сейчас саму спущу к машине, а ты ее манатки мне из окна выкинешь.

После этой угрозы Катя с мамой быстренько вскочили с итальянских табуреток и тронулись в направлении гостевой спальни.

– Гриша, сходи, пожалуйста, с Аллой Леонидовной! – попросила я.

– Не волнуйся, Лариса! – Гриша вручил мне коньяк и пошел наблюдать за сборами.

Я повернулась к Лане и предложила выпить кофе, поскольку я сама этого еще не успела сделать. Это соответствовало действительности. Сегодня с утра у меня кусок в горло не лез. Я выпила только простой воды.

Мы устроились на кухне, Лана спустила Джессику на пол, и та унеслась наблюдать за сбором вещей. Там как раз разгорался очередной скандал, а Джессике, конечно, хотелось оказаться в его центре. До нас доносился ее веселый лай.

– Слушай, а я ведь на самом деле не знаю, надевают памперсы на котов или нет, – задумчиво произнесла Лана.

Я пожала плечами. Меня эта проблема, признаться, не мучила. Хотя я понимала смысл памперсов для таких собачек, как Джессика – их ведь берут с собой в путешествия. На Гришиного Лорда, наверное, памперсов нет, хотя как знать…

– Я сейчас позвоню своей подруге. У нее три перса, – сообщила мне Лана, достала из кармана мобильный, запустила набор номера. – Ирочка? Да, я. Да что ты говоришь?

Лана посмотрела на меня и сообщила, что у этой самой Ирочки сейчас беременны все три кошки.

– От одного кота? – спросила я. Наверное, сморозила глупость.

– Ну что ты! Каждая от своего.

Оказалось, что у Ирочки живут голубой перс, рыжий перс и перс-шиншилла. Ирочка сводит их с котами примерно в одно время (представляю, что делается в квартире, или их относят к самцам-производителям?), чтобы и рожали примерно в одно время – так проще заниматься котятами, чем по очереди.

– Лариса, а ты не хочешь взять котеночка? – тем временем обратилась ко мне Лана. – Тем более раз у Славы проблемы с головой.

– Кошки вроде бы от давления помогают, – заметила я.

– Так у него, наверное, внутричерепное, – как само собой заметила Лана. – Ну и вообще… Ирочка говорит, что для любого больного человека хорошо иметь кошку.

Ирочке нужно пристроить котят от трех кошек, хотелось ответить мне, но я промолчала и задумалась. А не взять ли мне на самом деле породистого перса? Потом заберу в родной город. Улучшим там породу местных кошек. Я вообще сомневалась, что у нас в городе имеются породистые кошки.

– Возьму, – решила я.

– Какого? – тут же спросила Лана явно с подачи Ирочки.

Ответить я не успела. В кухню вбежала Алла Леонидовна с трубкой мобильного телефона в руке.

– Вячеслав Анатольевич звонит, – сообщила домработница и сунула мне трубку в руку.

– Так, какого кота ты хочешь? – рявкнула я в трубку вместо приветствия.

Мы с Ниной Петровной, Аленой и Константином прорабатывали различные сценарии моей первой встречи и первого разговора со Славой, но этот в список точно не входил. Интересно, наниматели одобрят мою импровизацию? Могла ли жена после долгого отсутствия, не здороваясь, не спрашивая о самочувствии только вчера покинувшего больницу мужа, требовать у него выбрать кота? Судя по тому, что я знала о Ларисе, могла.

Алла Леонидовна удивленно посмотрела на меня, потом на Лану. Лана быстро объяснила ситуацию. И как раз задала Ирочке вопрос про кошачьи памперсы, ради чего, собственно говоря, и звонила. Ирочка про такие не знала.

– Ты о чем, Ларочка? – тем временем спросил у меня робкий мужской голос после недолгого молчания.

– Тебе нужен кот, чтобы лечить голову, – безапелляционно объявила я. – Я уже договорилась. Нужно выбрать цвет. Есть голубой…

– Классический голубой, – подсказала Лана. – А рыжий – экстремал. Это, знаешь, с таким носом…

Слава мычал в трубку. Я же решила взять перса-шиншиллу, хотя бы потому, что даже не представляла, как он выглядит. И если рыжие коты в нашем городе были, голубого я представляла по фотографиям в Интернете, то перс-шиншилла оставался для меня тайной.

– Ларочка, а ты сама какого хочешь? – робко спросил Слава. Он такой подкаблучник? Может, мне на самом деле будет нетрудно с ним справиться?

– Шиншиллу.

– Давай шиншиллу, только, пожалуйста, мальчика.

– А почему?! – рявкнула я.

– Нет, конечно, можно и девочку… Если ты хочешь девочку, то давай возьмем девочку.

– Ладно, они еще не родились. Когда поедем смотреть, определимся, – объявила я.

– Очень хорошо, Ларочка. А эти мои родственницы…

– Уезжают на вокзал. Вон как раз Гриша их выводит.

Гриша весело помахал мне рукой. Я помахала в ответ. Родственницы гневно зыркнули и даже не удосужились попрощаться.

– Больше ты их не увидишь, – объявила я законному Ларисиному, то есть теперь моему супругу.

– Кто такой Гриша? – спросил супруг.

– Ты ревнуешь?! Гриша – мой друг и очень надежный человек.

Возможно, этого говорить не стоило. Хотя ради расплывшегося в широченной улыбке Гриши – стоило. Пока Славик не успел ответить, я добавила:

– Наш сосед снизу. Хозяин Лорда.

– А…

– Когда ты приедешь?

– Только вечером, Ларочка. У меня очень много дел… Ларочка, а… откуда ты приехала?

– Из Швейцарии, – ответила я. – Слава, давай поговорим об этом дома. Побыстрее решай свои проблемы и приезжай.

Законный муж заявил, что очень по мне соскучился.

Я вернула телефон Алле Леонидовне, которая отправилась убирать квартиру, ругая себе под нос двух нерях, которые за один вечер успели ее загадить. Слава богу не всю, а только комнату и ванную. Насколько я поняла, она убрала квартиру к возвращению Славы из больницы. Он вернулся вчера днем, и эти две дамы появились уже после ухода Аллы Леонидовны.

Но кто же их вызвал? Может, какая-нибудь очередная «Нина Петровна» с семейством? Но мои наниматели говорили мне, что единственный родственник – это Константин. Хотя, как доказывает врученный мне Ларисин паспорт, подделать можно любые документы. Или все-таки Ларисины документы – подлинные? Но штампы в загранпаспорте? И эти тетки на самом деле могут быть родственницами, о которых не знали Константин и Нина Петровна.

Вскоре вернулся Гриша, отчитался о проделанной работе – баб высадил перед вокзалом, а куда они отправятся дальше, его мало интересовало. Никто из нас не собирался покупать им обратные билеты. Пусть хоть милостыню перед вокзалом просят, если не взяли денег на обратный билет.

Гриша с Ланой выпили коньячку, я нагло продемонстрировала новую грудь (Гриша отвесил челюсть, Лана восхитилась), пояснила, что пока мне коньячку нельзя (на самом деле было уже можно, но я не хотела под влиянием алкоголя ляпнуть что-нибудь лишнее). Мы все выпили кофейку, из разговоров я поняла, что Ларису в доме любили и ценили, а в жилконторе (еще одно популярное в Питере словечко, которое в моем городе не используется вообще) боялись до смерти, но за четыре месяца сотрудники этой самой конторы распоясались без должного пригляда. Насчет жилконторы и предоставляемых услуг придется консультироваться с Ниной Петровной. Я-то всю жизнь прожила в частном секторе, в деревянном доме и была далека от проблем жителей мегаполиса. У нас не было никакой жилконторы и даже ее подобия.

Лана, а вместе с ней и Гриша очень интересовались сделанной мной пластикой.

– Да, я заметила вблизи, что у тебя немного изменилось лицо, – кивнула Лана. – Очень хорошо сделали. А грудь еще долго отходить будет?

Я ответила на вопросы любопытной соседки. Гриша восхищенно качал головой и приговаривал принесенный им же коньячок.

После ухода соседей я отправилась в ванную, потом легла спать, приказав Алле Леонидовне не будить меня, даже если начнется третья мировая война. Та тут же закивала и объявила, что уйдет после того, как приберется.

На самом деле она ушла довольно скоро. Я тут же встала с супружеской постели и отправилась изучать и примерять вещи Ларисы, на которых еще сохранился запах ее духов. Вещи пахли перцем и гвоздикой. Флаконы духов также обнаружились, а вот косметики было очень мало. Даже у меня дома и то было больше. Хотя косметика имеет срок годности. Может, Алла Леонидовна выбросила старую? Или забрала себе, думая, что Лариса больше никогда не вернется? Оставила только духи, потому что, по-моему, далеко не всякая женщина рискнула бы душиться такими…

Белье у Ларисы в основном было кружевное. Мне кружевное нельзя было носить еще два месяца (после операции на груди его запрещается надевать три месяца). И вообще белье я собиралась носить свое. Ну не могу я после другой женщины белье надевать! Мне одежду-то Ларисину носить не хотелось, но я раньше неоднократно покупала вещи в секонд-хенде. Постираю, почищу, хотя все вроде бы было в пригодном для ношения виде. Может, Алла Леонидовна за этим следила, может, сама Лариса. Но белье, пусть и стираное… Нет!