Поиграй со мной в любовь - Мария Жукова-Гладкова

– Какое это имеет значение? – устало посмотрел на меня свекор.

– А такое, что сейчас Слава позвонит в полицию и сдаст вас им.

– Лучше не в полицию, – хмыкнул Слава. – Мне есть кому его сдать. Обрадую людей, которые потом окажут мне ответную услугу. Сколько там процентов накапало на вывезенные денежки?

– Ты что, не знаешь, что произошло со вкладами на Кипре?!

– Так… Значит, денежки тю-тю? – Слава усмехнулся. – И ты приехал за новой порцией?

– Но там же вроде бы только какой-то процент сняли? – вставила я. – Единовременный налог или что-то в этом роде?

– Так все равно жалко, правда, папа? И кое-что заморозили, да? Ты, небось, в банке «Лайки» все хранил, ну или не все, а большую часть? Да и если только брать, а не класть, то деньги имеют свойство заканчиваться, и гораздо быстрее, чем думаешь. А брать-то откуда?

– Но проценты с капитала? – вставила я.

– А папочка всегда любил жить широко. Ты просто была с ним не знакома лично, Лариса. И еще папочка всегда любил молоденьких девочек. А они требуют денежек. Закончилось все, что вывез? А то, что не закончилось, киприоты заморозили? И ты решил воспользоваться моей болезнью? Так тебя неправильно информировали о состоянии моего здоровья. Выжил я и поправился, как ты видишь.

– Но у тебя же амнезия…

– Правда?

«А если у него на самом деле нет никакой амнезии?!»

Отец Славы явно ожидал другого приема. И явно ожидал увидеть сына совсем в другом состоянии. Но что ждать мне?

– Ну а теперь поговорим о том, как ты будешь отдавать мне украденное, – спокойно продолжал Слава. – Монаху деньги не нужны, и вообще у монаха не может быть денег. Так что ты мне добровольно отпишешь все, что у тебя есть на Кипре и в других странах, и с чистой совестью отправишься в любую сторону света. Или на самом деле пострижешься в монахи. У нас, на Кипре, в Греции – где угодно.

– Ты не веришь, что я…

– Не верю.

Разговор пошел о бизнесе, в котором я совершено ничего не понимала. Я даже не слышала про предприятия и банки, которые упоминали отец с сыном. Я увидела, что Слава – жесткий бизнесмен, к тому же прошедший суровую школу жизни. Но неужели он не раскусил меня? Этого не может быть! Или они в последние годы мало общались с Ларисой? Не просто же так она подсела на иглу? Она стала другой… Они отдалились друг от друга.

Внезапно зазвонил домофон.

– Иди открой, – бросил мне Слава, продолжая прессовать отца, который совсем скис.

Я увидела на экране незнакомого мужчину средних лет. Еще один родственник? Дядя?

– Вы к кому?

– К Вячеславу Анатольевичу. Я привез рукопись.

А вот и первый автор! Я-то думала, когда они появятся?

Я крикнула Славе, сообщая, кто идет к нам в гости.

– Рукопись заберешь, в квартиру не пускать.

Я дождалась автора, который явно водил давнюю и тесную дружбу с зеленым змием, взяла распечатку, обещала передать Вячеславу Анатольевичу и закрыла дверь.

– Отнеси в кабинет, – крикнул Слава.

Я отнесла. И тут снова позвонили – на этот раз в дверь. Интересно, зачем нужен домофон, если жильцы пускают незнакомых граждан? Ведь этого папашу пустили, сейчас каких-то двух мужиков, которых на экран монитора вывела висевшая на площадке камера.

– Мы к Вячеславу Анатольевичу, – донеслось из динамика.

– Вы с рукописями? – спросила я.

– Открывай! – рявкнул Слава.

Я открыла. К нам в квартиру вошли двое мужчин лет по тридцать, спортивные, уверенные в себе. Меня легко и совсем негрубо, но уверенно подвинули в сторону и прямо проследовали на кухню. Я пошла за ними, ожидая развития событий. Интересно, как Слава их вызвал?

– Ты поедешь с ребятами, – сказал Слава отцу.

Тот промычал что-то неопределенное.

– Ну неужели ты думал, что я оставлю тебя ночевать здесь?

– Но я…

– Ты погостишь в другом месте, пока не созреешь вернуть мне украденное.

– Но предприятие создавал я, а ты подключился только потом! И…

– Уведите! – бросил Слава двум молодцам.

Славин отец попытался сбежать. Один из парней сделал какое-то незаметное движение – вроде легко ткнул монаха в живот или чуть выше, и тот буквально обмяк у него на руках. В таком состоянии его и увели из нашей квартиры. Я была в шоке.

– Подогрей-ка курицу еще раз, – велел мне Слава.

Я, как сомнамбула, отправилась к плите.

– А завтра испеки чего-нибудь. Пирога хочу домашнего.

В Ларисиной тетрадке рецептов выпечки не было. Или они записаны в других тетрадях, которые мне еще предстояло найти? Меня тренировали на основные блюда, которые нужно готовить каждый день. Не до пирогов было. Нужно будет поискать еще тетрадочки в квартире. Ну а завтра… я испеку свой фирменный пирог с яблоками и сливами.

– Слушай, а как же мать Константина снова вышла замуж? – спросила я у Славы, стоя у плиты спиной к нему.

– Она была уверена, что муж мертв. Свидетельство о смерти имелось. И она испугалась. А тут представилась возможность уехать в Германию. Она и уехала.

– То есть она была давно знакома с этим немцем?

– Да никакой он не немец! То есть не немецкий немец, а наш. Это ее одноклассник. Я не знаю, как они снова встретились. А может, и не прерывали связь. В общем, она очень быстро отсюда свалила. Правильно сделала.

– А почему не взяла Костю?

– Он сам не хотел уезжать. И зачем ему жить с отчимом? Он был не уверен, что сможет жить там один. Языка не знает. Модельеры там свои есть, да он и не модельер. Что бы он там делал?

– Но если отец оставил вам такие проблемы…

– Он оставил их мне. Костя не имел отношения к тому бизнесу. Он был слишком молод, да и интересовало его совершенно другое. Наши партнеры и кредиторы вообще считали его «голубым» и еще и по этой причине не хотели иметь с ним дел. Ну где это видано, чтобы мужик занимался шмотками? Все же знают, кто из особ мужского пола занимается шмотками. Костя продолжил дело матери, до сих пор занимается одеждой, и это у него неплохо получается.

– С него никто не пытался получить долги?

– Нет. Со всеми расплачивался я. Ну а теперь со мной расплатится папаша. Он очень удачно приехал. Я как раз думал о расширении предприятия.

– Но если он потерял деньги… Слава, объясни мне, пожалуйста, что произошло на Кипре.

– С кем? С моим папашей?

– Да нет, со вкладами!

Слава странно посмотрел на меня. Возможно, настоящую Ларису такие вещи никогда не интересовали, а я на самом деле хотела знать. Я прочитала пару статей в Интернете, но мало что поняла – только что киприоты ради спасения своей экономики от неконтролируемого дефолта были вынуждены принять определенные меры как условие помощи от Евросоюза и МВФ.

– Ты знаешь, почему на Кипре случился кризис? – спросил Слава.

– Так он же вроде бы мировой, – заметила я.

– Но Кипр он мог и не затронуть, если бы не три обстоятельства. Во-первых, строительные фирмы не смогли вернуть кредиты. Там был строительный бум, народ активно покупал квартиры, причем не только наши граждане, но и европейцы, в первую очередь англичане. Гостиницы стали перестраивать под апартаменты – на Кипре запрещено строить новые здания на побережье, можно только перестраивать старые. И закон един для всех. Одному нашему известному олигарху, прикупившему большой участок на побережье (еще задолго до кризиса), не разрешили. Так и стоит участок пустым. Потом спрос на квартиры резко упал.

Сейчас он возрождается, квартиры со временем все будут проданы. Если бы проблема была только эта, Кипр бы справился.

Но кипрские банки также покупали греческие облигации – эти две экономики всегда были тесно связаны. Начались проблемы в Греции, облигации обесценились, ну и соответственно это ударило и по Кипру. Банки опять потеряли деньги. И если деньги, выданные строительным фирмам, еще можно вернуть (теперь квартиры продают банки или их представители), то потраченное на покупку греческих облигаций, вероятно, не удастся вернуть никогда. Хотя кто знает? Вдруг греческая экономика поднимется? Но когда это произойдет? Людям нужно жить сейчас, а восстановление теоретически возможно только лет через десять-пятнадцать.

И была еще третья причина – авария на электростанции. Все это вместе и ударило по экономике Кипра. Они попросили кредиты, а кое-кто, похоже, решил воспользоваться возможностью ударить по офшорам или даже непосредственно по нашим гражданам и фирмам, которые хранили и до сих пор хранят деньги на Кипре.

– И наши граждане потеряли много денег? – спросила я.

– По некоторым данным – порядка двух миллиардов. Естественно, не рублей.

Эту сумму, даже в рублях, мне было не представить.

– Но правительство Кипра сделало все возможное, чтобы облегчить удар по своим гражданам, – продолжал объяснения Слава. – Кипр – страна для людей. Правительство там думает о людях, хотя, конечно, этот налог на банковские вклады ударил по массе простых людей, в первую очередь – по пенсионерам, которые всю жизнь копили деньги и в старости жили на проценты с капитала. Но как только там началась безработица, все гастарбайтеры получили пинок под зад. Ведь раньше улицы и пляжи там подметали ливанцы и пакистанцы, в номерах убирались индусы, было много официантов-индусов, да и наших там полно – и постоянно живущих, и приезжающих на сезон, то есть раньше приезжали, теперь – нет. Теперь если работодатель берет на работу не киприота без веской причины (например, отсутствие подобных специалистов на Кипре), придется платить огромный штраф.