Поиграй со мной в любовь - Мария Жукова-Гладкова

Слава рассказал про банк «Лайки», клиенты которого пострадали больше всех. Новостью для меня стало то, что пострадали клиенты только двух банков – «Лайки» и Банка Кипра, потому что только они зарегистрированы на Кипре. Но масса людей держали крупные счета именно в «Лайки» – из-за процентных ставок (киприоты и англичане) и из-за того, что там открывались секретные счета (когда имя владельца неизвестно и о происхождении денег не спрашивают).

Мне было очень интересно, да и говорил Слава доступным языком, отвечал на мои вопросы, разъяснял, если я что-то не понимала. Какой умный и знающий человек! И где же тут амнезия?

– И твой отец держал деньги в «Лайки»?

– Точно не знаю, но думаю, что да. Многие наши предпочитали именно этот банк. Но, конечно, папаша держал деньги не только на Кипре. Хотя их банковская система считалась одной из самых надежных в мире… С другой стороны, откуда у папаши взяться прибылям? Денежки подходят к концу. А я снова выплыл, снова раскрутился. И он решил воспользоваться возможностью меня «постричь». Но я ее пресек в самом зародыше.

– А что с ним будет дальше?

– Тебя это волнует? Ты же не была с ним знакома.

– Просто любопытно.

– Я еще не решил. Может, на самом деле сдам его в монастырь. Пусть грехи замаливает. Грешил он немало… Можно весь список смертных грехов огласить, да и не только их.

– Ты не думаешь, что он реально принял постриг?

Слава долго смеялся.

– Ты на самом деле не знала моего папашу, если могла такое подумать.

– Но как ему удалось всех обмануть? Ведь были же похороны…

– В дорогом гробу под стеклом.

Я вопросительно посмотрела на «мужа». Он объяснил, что тело из-за его плачевного состояния не было открыто, так сказать, для широкой публики, да и для родственников тоже. Стреляли в голову, от нее мало что осталось, ее собирали по кусочкам, потом еще добавляли искусственные детали, ну и чтобы это все не разрушилось, поместили под стекло. Анатолий Александрович был не первым и не последним, кого хоронили в таком гробу со стеклянной прослойкой.

– То есть похоронили другого человека?

– Или восковую куклу. Я не знаю точно. Откапывать не буду. Какое это имеет значение теперь?

Слава еще раз поел, я выпила еще чаю. Потом он сказал, что ляжет в кабинете, – пояснил, что не хочет случайно задеть мою грудь. Может, на самом деле импотент? Но я обрадовалась. Я не была готова к сексу с этим мужчиной. К сексу с любым мужчиной.

Но неужели он не понял, что я – не Лариса?!

Глава 12

Утром я встала, чтобы приготовить Славе завтрак. Он предупредил, что должен подняться в половине девятого. Я попросила оставить мне денег. Он выдал несколько тысяч, не считая, и еще сказал, что через пару дней я получу карточку. Он уехал, не чмокнув меня в щеку, просто кивнув на прощание, а я отправилась по магазинам. Требовалось купить яблоки и сливы, а также мясо и много других продуктов. Да еще и выяснить, какие магазины находятся здесь поблизости. Выходить пришлось два раза, так как за раз мне все было не донести. Машиной я пользоваться не решалась. Мне следовало еще попрактиковаться в вождении в сопровождении Константина.

Я приготовила ужин, поставила тесто для пирога и отправилась к дочери в больницу – естественно, на метро, которое было в пешей досягаемости от Славиного дома. Настенька как раз проснулась к моему приезду. Маму, конечно, беспокоило, как прошла встреча с «мужем».

– Он тебя признал? Как у него с головой-то? Псих или нет? В постель тащил? Не маньяк?

Мне стало смешно.

– Вообще-то он мне понравился, – сказала я маме и тут же добавила: – Как человек. Как личность. Его очень сильно била жизнь…

– Ты там смотри не влюбись!

– А почему бы и нет? Ведь легче жить с человеком, которого любишь, чем с тем, кто тебе безразличен или тем более неприятен. А мне со Славой жить. По крайней мере какое-то время.

– А что будет потом? Лида, ты о будущем хоть немного думаешь?

Я покачала головой. Моя жизнь уже не раз показывала мне, что нельзя ничего планировать. Ничего не сбывается! Так пусть все идет как идет.

После общения с дочерью (хотелось бы побольше, но…) и мамой поехала назад. Маме оставила денег на продукты. По пути зашла в магазин нижнего белья и… потратила все оставшиеся деньги. Интересно, когда Слава мне еще выделит какую-то сумму? Или придется ждать карточку? Но я ведь не умею ею пользоваться!

Ничего, Костя научит. Как раз по возвращении домой (то есть в квартиру Славы) позвонила Константину, вкратце отчиталась.

– Обалдеть! – воскликнул Костя, когда узнал о возвращении в мир живых родного отца, которого искренне считал давно умершим. – И что делать маме?

– Думаю, что пока ничего ей сообщать не нужно. Слава настроен решительно. Так что в ближайшее время твоего отца ждет или путь в преисподнюю, или в монастырь. Твою мать вчера даже не упоминали. Кстати, а ты не хочешь к нам сегодня приехать? Как раз расспросишь Славу. Скажешь, что позвонил мне, я сообщила ошеломившую тебя новость…

– Приеду, – пообещал Костя.

Но его визит закончился грандиозным скандалом. Я не знаю почему. Слава велел мне выйти из кухни, где я кормила Костю, когда «муж» вернулся с работы. Когда входная дверь с грохотом захлопнулась, Слава зашел за мной (я сидела за компьютером) и велел больше никогда не пускать в квартиру Костю, его жену и тем более тещу.

– Почему? – спросила я. – Он же вроде бы твой единственный род…

Я осеклась. В последнее время вокруг Славы возникло слишком много всяких родственников. Но Костя-то в любом случае настоящий!

– Вот именно, – сказал «муж». – Много тут всякой родни развелось. Пошли ужинать.

Мой пирог ему очень понравился и на завтра он просил испечь что-нибудь еще.

– Слава, извини, но я потратила все деньги…

– Что ты такого накупила?

– Продукты. И белье. Мне же теперь придется все поменять…

Он бросил взгляд на мою грудь, сходил за бумажником и выдал еще денег. Я поблагодарила. Себе дала слово, что буду тратить разумнее. Но когда я зашла в магазин женского белья, я просто сошла с ума… У нас в городе не продавали ничего подобного. Но я теперь точно знала, что пошлю Верке на день рождения. Мне только требовалось, чтобы она себя соответствующим образом обмерила.

После того как Слава отправился спать, я опять села за компьютер. Нужно было проверить почту и похвастаться покупками перед лучшей подругой.

Но после прочтения Веркиного сообщения, которое пришло, пока мы со Славой ужинали, мне стало не до хвастовства.

Убили заведующую библиотекой, которая была моей начальницей на протяжении всей моей трудовой деятельности.

Она не вышла на работу. Заведующая жила одна после отъезда сына в Москву, все могло случиться. Но люди, которые пошли к ней, ожидали, что она просто заболела, но никак не умерла насильственной смертью!

Ее застрелили, явно из пистолета с глушителем, так как выстрела никто из соседей не слышал. Хотя кто бы у нас понял, что стреляли? Нет, охотники у нас, конечно, имелись, но в квартире? Заведующая жила в многоквартирном четырехэтажном каменном доме. Вроде бы ничего не взяли. По крайней мере, вещи были не раскиданы, нигде не рылись.

«Лида, я за тебя боюсь!» – писала подружка.

Но почему Верка связала смерть заведующей библиотекой со мной? Да, она знала истинную причину моего отъезда, но это же не повод для убийства? И кто бы стал ее убивать? Нина Петровна? Алена? Костя? Так они находились в Петербурге, а до нашего города путь не близкий. Зачем им нанимать киллера для убийства заведующей библиотекой? Что она могла сделать? Она же знала, что я сама согласилась. Ну неужели они могли подумать, что пожилая женщина поедет в Петербург, чтобы сообщить Славе о приготовленном для него обмане? Какое ей дело до Славы? Верка уже сообщила ей, что Настеньке сделали операцию и вроде бы успешно, и моя бывшая начальница порадовалась этому вместе с Веркой и просила передавать нам всем привет.

Хотя кому еще она могла помешать, кроме Нины Петровны и компании? Они же не знали, что она за человек, не могли предвидеть ее поведение. Но тогда им бы следовало убить ее сразу же – пока она не успела никому рассказать про все обстоятельства моего срочного отъезда из города. Ограбления в нашем городе были редкостью. Убийства случались – но только во время пьяных драк. Бывали семейные разборки. Но чтобы целенаправленно застрелить человека из пистолета…

Может, ошиблись адресом? Например, беглые зэки, которые иногда проходили через наш городок. Таджики с узбеками? Им-то с какой стати убивать одинокую немолодую женщину? И откуда у них пистолет с глушителем? Мне очень не хотелось думать, что смерть заведующей, которая всегда ко мне очень хорошо относилась, как-то связана со мной. С какой стати?

Хотя как я вернусь в родной город с переделанным лицом и грудью? Как это воспримут наши люди? Да, наши поверят (и, по словам Верки, уже поверили) в то, что мы сорвались с места всей семьей, чтобы делать операцию Настеньке, которую оплачивает какой-то фонд. Но кто поверит, что этот или другой фонд оплатил и мою физиономию с грудью? Это же не необходимость, а блажь! У нас в городе ни один человек за всю его историю не делал пластических операций. Как я буду их объяснять? Хотя лицо изменилось несильно… Наши могут и не догадаться, что я в нем что-то меняла. После годичного (или сколько оно продлится?) отсутствия точно мою внешность не вспомнят. Или скажу, что сделала безоперационный лифтинг. Да большинство наших таких слов никогда в жизни не слышали! А грудь… Кто на самом деле помнит мою грудь? Да и как она будет выглядеть через год, два, пять? Меня же предупреждали, что результаты операции не будут держаться вечно. Я могу снова забеременеть, потом начнет приближаться старость…