Западноевропейская поэзия XХ века - Антология

ХЬЮ МАК-ДИАРМИД

Хью Мак-Диармид (род. в 1892 г.). — Псевдоним крупнейшего шотландского поэта Кристофера Меррея Грива. Лидер так называемого «Шотландского литературного возрождения», ставящего своей целью возрождение традиций национальной поэзии и создание новой поэзии на родном языке. X. Мак-Диармид — один из основателей Шотландской националистической партии. Впоследствии стал коммунистом. В 1970 г. и 1972 г. вышли в свет поэтические книги Хью Мак-Диармида «Еще раз избранные стихи» и «Антология стихов». Поэт обращается к истории Шотландии, критикует современное буржуазное общество, воспевает простой люд своей родины. Он пользусчся как традиционными балладными размерами, так и свободным стихом. Пишет на шотландском и английском языках.

С ГОРДОСТЬЮ

Перевод А. Ибрагимова

Шотландия! Уже давноЖелание одноВ душе моей сыновьей:Воспеть в бессмертном словеДа будет мне даноТвой трудный путь. Я вправеВ неповторимом сплавеСоединить презреньеИ светлое прозренье.Так на лице постылойЗабывчивой рукоюРисуют с тайным пыломЛицо совсем другое.

РОБЕРТ ГРЕЙВЗ

Роберт Грейвз (род. в 1895 г.). — Родился в Лондоне; его отец— известный ирландский поэт А.-П. Грейвз. Во время первой мировой войны Р. Грейвз пошел добровольцем на фронт; служил в одном полку с 3. Сассу-пом. После войны учился в Оксфордском университете, преподавал историю английской литературы в Каире и на Майорке.

Грейвз начал печататься в 1910-е годы. Его перу принадлежат несколько томов прозы и множество поэтических сборников. Последние из них — «Стихи 1971–1972» (1972), «Трудные вопросы, легкие ответы» (1972). Дисгармонии современной жилш и современных человеческих отношений противостоит в стихах Р. Грейвза мечта о вечно прекрасном. Сложная звуковая система, внутренние рифмы, ритмическое богатство придают своеобразное звучание каждому стихотворению поэта.

В 30-е годы стихи Р. Грейвза на русский язык переводила С. Map. В 1965 г. вышла в свет книжка его детских стихов «Скрипка за пенни» (изд-во «Детская литература», перевод А. Сергеева). Стихи Р. Грейвза публиковались также в журнале «Иностранная литература» (1968 г.).

ЧЕРТ ДАЕТ СОВЕТЫ ПИСАТЕЛЮ

Перевод А. Сергеева

Пускай читатель рассуждает злобно,Что, дескать, надо врать правдоподобно,Его слова — пустая болтовня.Писатель, лучше слушайся меня.Во-первых, не усердствуй в описаньеХарактеров, страстей и злодеяний:Чтоб ложь твоя не потрясла основ,Бери пример с отъявленных лгунов, —А не лгунишек, врущих что попало,Об истине не думая нимало.Надергай отовсюду громких фраз,Нелепых сцен и пошленьких прикрас,И пусть без всякой связи меж собоюСкитаются бесцветные героиИ удивляют вздорностью своейСебя, тебя и остальных людей.Когда найдешь, что дальше врать нет мочи,Поставь лирическое многоточье:Рассказ мой, дескать, кончен, как ни жаль,К чему еще идея и мораль?А что концы не сводятся с концами —Так в жизни тоже так. Судите сами.

ВЕДЬМИН КОТЕЛОК

Перевод А. Сергеева

Внезапно пал туман, окутав местность,И пешеход, взобравшийся на холм,С дороги сбился — без ориентировИ без тропинки он пытался триждыСпуститься вниз, но трижды выходилК дымящемуся, словно котелок,Поросшему осокой водоему,Перед которым был огромный камень.И, выйдя в третий раз на это место,Он понял: это ж «Ведьмин Котелок» —О нем ему рассказывали раньше,А вот теперь, благодаря туману,Он ползает вокруг него, как муха.

Замшелые округлые каменьяСкользили вниз, сквозь папоротник мчалисьБурлящие хмельные ручейки —Он разомкнул порочный круг блужданийИ шел все вниз и вниз, а на путиВстречались то озера, то болота,То крепостные стены валунов.Разбитый при паденье локоть саднил,Кровь запеклась лепешкой на щеке,Пот лил ручьями, и в глазах рябило.

В конце концов, как будто пожалевШального пешехода, перед нимВозник шалаш, и рядом груды торфаИ долгожданные следы колес.По колеям он вышел на дорогу,Которая вела и вверх и вниз.Туман по-прежнему скрывал окрестность,И пешеход избрал легчайший путьИ зашагал, как прежде, вверх и вниз.

Он шел в тумане, как во сне. УсталостьВалила с ног, но ровная дорогаУверенно вела его куда-то,И он почти бежал, когда из мглыВдруг выступил дорожный указатель.Он подбежал к нему и прочитал:«Семнадцать миль…», а до чего, неясно —Дожди и солнце превратили в ребусНаписанное на дощечке слово.Тогда он глянул на другую стрелку,Которая указывала вверх.На ней стояло: «„Ведьмин Котелок“ —Полмили». Быть не может! А ведь онКарабкался по кручам два часа!…Какой-то местный весельчак повесилНа эту стрелку дохлую змею.Вдали ревел охрипший бык. ТуманПо-прежнему окутывал окрестность…

…И тут он рассердился…

ВОЛШЕБНАЯ КАРТИНКА

Перевод А. Сергеева

Валялось где-то зеркальце,Нашел мальчишка зеркальце,Мальчишка глянул в зеркальцеИ вдруг как закричит:«Там злой противный карлик,Лохматый грязный карлик,Он рот разинул, карлик,И на меня глядит!»

Отец мальчишки был моряк,С медалью на груди моряк,Увидел зеркальце морякИ тоже закричал:«Ура! Да это Нельсон,Не спорьте, это Нельсон,Нет, право, это Нельсон,Наш славный адмирал!»

Тогда жена увидела,У мужа вдруг увидела,Предмет в руках увиделаИ глянула в предмет.Как закричит: «Ты разлюбил,Меня, проклятый, разлюбил,Ты дрянь такую полюбил,И вот ее портрет!»

«Позволь, да это ж Нельсон,Не видишь разве, Нельсон,В матросской форме Нельсон,И вот медаль видна».«Ты лжец!» — жена кричала,«Ты лжешь!» — жена кричала,«Не лги! — жена кричала. —Признайся, кто она?»

А мимо ехал пастор,На тощей кляче пастор,Услышал, значит, пастор,Что ссорится народ.Глядит — стоит мальчишка,Напуганный мальчишка,Дрожит, кричит мальчишкаИ в три ручья ревет.

Тут руку поднял пастор,Призвал к молчанью пастор,И спрашивает пастор:«Что здесь произошло?»Мальчишка крикнул: «Карлик,Противный злющий карлик,Лохматый грязный карликЗабрался под стекло!»

Жена рыдает: «Разлюбил,Отец, меня он разлюбил,Он дрянь такую полюбил,Смотрите, вот она!»Муж объясняет: «Нельсон,Отец, ведь это Нельсон,Смотрите сами — Нельсон,Пускай не врет жена!»

Тут пастор глянул в зеркальце,Увидел что-то в зеркальце,А что там было в зеркальце,Не понял пастор сам.И он сказал: «Я эту вещь,Необъяснимейшую вещь,Неизъяснимейшую вещьВозьму к себе во храм».

ВИТОЙ ПОЛЕТ

Перевод И. Озеровой

Капустницы полет витой(Его идиотизм святой)Не изменить, ведь жизнь пройдет,Пока поймешь прямой полет.Однако знать — не значит мочь!Она витает наугадК надежде, к богу — и назад.Стриж — акробат, но даже онТаланта этого лишен.

МОЕ ИМЯ И Я

Перевод И. Озеровой

Мне имя присвоил бесстрастный закон —Я пользуюсь им с тех пор,И правом таким на него облечен,Что славу к нему приведу на поклонИль навлеку позор.

«Он — Роберт!» — родители поняли вмиг,Вглядевшись в черты лица,А «Грейвз» — средь фамильных реликвий иныхДосталось в наследство мне от родныхСо стороны отца.

«Ты Роберт Грейвз, — повторял мне отец, —(Как пишется — не забудь!),Ведь имя — поступков твоих образец,И с каждым — честный он или подлец —Безукоризнен будь».

Хотя мое Я незаконно со мной,Готовое мне служить,Какой мне его закрепить ценой?Ведь ясно, что Я сгнию под землей,А Роберту Грейвзу жить.

Отвергнуть его я никак не могу,Я с ним, как двойник, возник.Как личность, я звуков набор берегу,И кажется, держит меня в долгуЗапись метрических книг.

Имя спешу я направить вперед,Как моего посла,Который мне кров надежный найдет,Который и хлеб добудет и медДля моего стола.

И все же, поймите, я вовсе не онНи плотью моей, ни умом,Ведь имя не знает, кто им наречен…В мире людей я гадать обреченИ о себе и о нем.

УТРАЧЕННАЯ ЛЮБОВЬ