Самая лучшая свадьба - Линн Грэхем

– Твой отец и сестра будут присутствовать на свадьбе? – уточнил Чезаре.

– Да, – с усилием произнесла Лиззи, чувствуя, как сдавило горло. – Сейчас позвоню Кристи по поводу бумаг.

– Сомневаюсь, что мы увидимся до церемонии в церкви в пятницу, – тихо сказал Чезаре. – Потренируйся, чтобы не шарахаться в сторону, когда я приближаюсь к тебе. Это выдаст нас с головой.

Лиззи вспыхнула от унижения.

– Тогда потренируйся держать дистанцию.

«Она выдала себя этой фразой, – мрачно подумал Чезаре. – Обиделась». Конечно, он повел себя не очень дипломатично после телефонного звонка, случившегося так не вовремя. Но ведь он сказал правду. Неужели женщины всегда наказывают за правду? С другой стороны, ему надо проявлять больше сдержанности в отношениях, если он хочет соблюдать условия договора. Женщины гораздо более эмоциональны. Тревожное и несдержанное поведение Лиззи сегодня утром лишь подтвердило эту неприятную истину.

Более того, хотя Лиззи не скрывала, что предпочла деньги этике и морали, когда представилась такая возможность, он не вправе осуждать ее, ведь она столько лет жила в нищете. Разве преступление желать для себя лучшей доли? В конце концов, если бы не ее жадность до денег, ему никогда не удалось бы добиться согласия на сделку. Ее даже нельзя сравнивать с многочисленными любовницами, делившими с ним постель из корысти. Ведь Серафина, не задумываясь, бросила его и вышла замуж за человека намного богаче, но, правда, намного старше. Значит, вместо того, чтобы осуждать Лиззи, он должен быть щедрее и снисходительнее. В качестве его жены и, возможно, матери его ребенка Лиззи стоит рассматривать как долгосрочный проект. Нужно найти способ сделать ее счастливой и удерживать в таком состоянии, потому что иначе его планы могут рухнуть.

Демонстрируя свадебное платье, Лиззи сделала пируэт. Изящные плечи и тонкие руки окутывала легкая, прозрачная кисея, а пышная юбка подчеркивала узкую талию. Кристи не удержалась от восторженного крика:

– Ты выглядишь потрясающе!

– Мой брат тайный романтик. Он придет в восторг от этого наряда, – предсказала Маурисия и, услышав стук, вместе с Софией пошла открывать дверь.

– Здесь так весело. Жаль, что экзамен помешал приехать на девичник, – пожаловалась Кристи. На ее гибкой фигурке ладно сидело платье цвета топаза, такое же, как на остальных подружках невесты – сестрах Чезаре.

Лиззи с любовью смотрела на сестру. Вот кто в семье настоящая красавица: высокого роста, стройная, с правильными чертами лица.

– Тебе подарок от Чезаре, – объявила София, вручая изящный футляр.

На черном бархате сверкали изысканные украшения – роскошный бриллиантовый кулон и серьги. Лиззи замерла в изумлении. Подружки восхищенно заахали. Вероятно, ради сестер Чезаре решил сыграть роль счастливого и щедрого жениха, решила Лиззи. Она надела драгоценности и вдруг с ужасом поняла: она хочет, чтобы свадьба была настоящей. Она всем сердцем приняла семью Чезаре и готова многое отдать, чтобы войти в нее полноправным членом. Однако отныне ее будет угнетать мысль, что она обманывает милых, доверчивых людей, а скоро ей придется притворяться перед бабушкой Чезаре.

– Ты не жалеешь о своем решении? – прошептала Кристи на крыльце церкви, делая вид, что поправляет фату Лиззи за спиной отца, который раздраженно топтался рядом. – Еще не поздно пере думать. Я вызову такси, и мы уедем.

– Напрашиваетесь на неприятности? С какой стати она передумает? – возмутился Брайан Уитейкер. – Ей выпало негаданное счастье с этим парнем Сабатино. У него в голове есть хоть капля рассудка.

– Мы тоже так считаем, – бесцеремонно встряла Паола, – но бывает, что невеста сбегает из-под венца.

– Но только не я! – твердо заявила Лиззи, стараясь сгладить неловкость, вызванную грубыми словами отца.

Чезаре повернул голову и взглянул на Лиззи, только когда она подошла к алтарю. Ее заворожил свет золотых глаз, и она замерла, пораженная силой воли, сквозившей во взгляде. Он давал понять, что не испытывает сомнений. Чезаре точно знал, что делает: смирившись с несущественными обстоятельствами, он твердо шел к намеченной цели. Лиззи не оставалось ничего другого, кроме как следовать его примеру. Не стоит пытаться анализировать их отношения и гадать, поцелует ли он ее, когда их объявят мужем и женой, уговаривала себя Лиззи. Таким непристойным мыслям не должно быть места в деловом союзе.

– Ты великолепна, – тихо прошептал Чезаре, одевая ей на палец обручальное кольцо и следя, как Лиззи повторяет процедуру с видимой нервозностью.

По правде говоря, он был сражен ее изысканной красотой. Его даже встревожила острота реакции. Вероятно, виной были все-таки гормоны, оправдывал себя Чезаре. До тех пор, пока он следует правилам и не допускает эмоциональной привязанности, он спокоен и счастлив.

Наконец церемония закончилась. Они стали мужем и женой. Поцелуя не было – никто не попросил их поцеловаться. Лиззи положила дрожащую руку на локоть Чезаре, и он повел ее к выходу через толпу гостей. Вокруг них, как в тумане, колыхалось море улыбающихся лиц. Меньше всего это напоминало Лиззи скромную свадьбу: огромная церковь была полна. На крыльце Чезаре подвел ее к сухонькой женщине с пронзительными черными глазами на круглом морщинистом лице.

– Афина, познакомься с Элизабеттой, или просто Лиззи, – представил он. – Лиззи, это моя бабушка.

Несколько минут женщины болтали о пустяках под неусыпным оком Чезаре. Афина улыбнулась Лиззи озорной улыбкой и пожала ей руку.

– Поговорим позже, – весело пообещала она.

Дальше завертелась свадебная карусель: жених и невеста приветствовали гостей в загородном отеле, где в великолепном зале проходил торжественный обед, их развлекал известный певец, они слушали поздравительные речи и открыли танцы первым вальсом. Лиззи спотыкалась о собственные ноги, но Чезаре уверенно вел ее сильными руками. Слушая многочисленные пожелания счастья, Лиззи настойчиво напоминала себе, что свадьба ненастоящая. По правде говоря, когда Чезаре склонил гордую голову и поцеловал ее, он застал Лиззи врасплох. У нее закружилась голова, словно она падала в бездонный колодец. Его губы накрыли ее рот, язык легко преодолел преграду. Как под гипнозом, она откинула голову назад, обвила руками его шею, перебирая пальцами темные завитки на затылке, испытывая одновременно восторг и отчаяние: она убедилась, что не лишена сексуальности, но пробудивший вожделение мужчина делал это, только чтобы произвести впечатление на зрителей.

Унизительная мысль заставила ее отпрянуть.

– Довольно, – прошептала она, задыхаясь.