Возвышение Сталина. Оборона Царицына - Владислав Гончаров

Другие участники, как бы дополняя тов. Михайловского, рассказывают об этих боях:

«Наутро мы заметили среди белых большую суетливость и увеличение численности. К полудню к нам на участок прибыли тт. Ворошилов и Руднев. Я заметил прибывшим, что их появление на боевом участке почти всегда ознаменовывается со стороны казаков переходом в наступление и что уже сейчас заметно оживление в лагере противника. И действительно, вскоре казаки повели наступление. Мы установили, что наступают по крайней мере 7 цепей. Нужно заметить, что к этому времени наши части уже закалились. Вначале при появлении казаков, даже за 4–5 км, наши цепи поднимали неимоверную пулеметную и ружейную стрельбу. В последнее же время наши части приобрели выдержку и стойко выдерживали приближение неприятельских частей, сохраняя спокойствие. Было отдано распоряжение не стрелять до открытия пулеметного огня с командного кургана, на котором находились мы с тов. Ворошиловым. Тов. Кулику был отдан приказ открыть артиллерийский огонь, меткость которого произвела замешательство в рядах казаков, но наступления не остановила.

Подпустив казаков шагов на 400 к нашим цепям, когда у них раздалась команда „Вперед, в атаку”, мы открыли губительный пулеметный огонь, от которого, точно снопы, валились их цепи; но следующие цепи с обнаженными саблями мчались на нас, и тогда мы перешли в контратаку. Я уже расстрелял все свои патроны. В это время возле меня мчится на коне казачий полковник. Я крикнул Ворошилову, последний выстрелил вдогонку и сшиб офицера с лошади.

После мы установили, что казаки наступали так остервенело и рискованно потому, что были абсолютно пьяны, и, кроме того, их уверили, что это — последнее решительное наступление, после которого с нами будет покончено».

Успешные бои в районе Ближне-Осиновская, Нижне-Чирская, Ляпичев, Пятиизбянская сыграли решающую роль для сохранения в целости красных эшелонов и благополучного завершения героических работ по возведению пролетов железнодорожного моста через Дон. Эти бои еще более закалили волю к борьбе у красных бойцов, выработали у них упорство в преодолении всевозможных трудностей и обогатили их ценным боевым опытом.

Большой документальный материал говорит об исключительном внимании тов. Ворошилова к разведывательной деятельности. Он постоянно напоминал своим боевым соратникам, чтобы те научились даже из скудных, обычно отрывочных сведений о противнике составлять себе ясное представление о положении врага и на основе этих сведений принимать решение. Сотни раз за свою многообразную боевую деятельность в период Гражданской войны тов. Ворошилов лично выезжал на разведку. Заглянуть в расположение врага, узнать, что делает противник, было постоянным его стремлением. Это стремление не раз ставило тов. Ворошилова в рискованное положение, из которого он выходил благодаря мастерскому умению действовать сообразно с боевой обстановкой, а главное — никогда не терять присутствия духа.

Вот один из многочисленных боевых эпизодов, характеризующих эту сторону деятельности тов. Ворошилова.

Во время боев в районе строящегося моста через Дон было известно, что белоказаки из частей под командованием генерала Фицхелаурова сосредоточивали значительные силы в районе станций Голубинская, Пятиизбянская для удара в южном направлении, с тем чтобы сорвать работы по постройке моста. Тов. Ворошилов решил поехать в броневом автомобиле на разведку и направлении Пятиизбянской.

«Автомобиль при въезде в деревню внезапно врезается в гущу белогвардейцев-казаков. Броневик завяз в узкой уличке и не может развернуться: задний ход плохо действует, шофер теряется… Казаки, как горохом, осыпают выстрелами в упор машину. Они, визжа и крича, почти налетают на нее. Ворошилов успокаивает шофера и советует ему, пока казаки в раже не догадались перекопать дороги, постепенно разворачиваться. Шофер начинает разворот. Два метра вперед — два назад. Два вперед — один назад… Двадцать минут дьявольской трескотни пуль о броню, и вдруг машина рванула влево, застонала и понеслась по дороге. На сей раз командующий возвратился к своим, и только когда он, пошатываясь, выходил из броневика, видно было, как с шеи его тонкими струйками сочилась кровь от осколков брони»[44].

В конце июня, когда еще продолжали строить мост, тов. Ворошилову удалось побывать в Царицыне. Здесь от товарища Сталина он получил полную информацию о положении на всех фронтах республики и о перспективах борьбы на Царицынском фронте. Товарищ Сталин указал, что необходимо возможно скорее сконцентрировать все силы, находящиеся под командованием тов. Ворошилова, к западу от Царицына, в район Кривомузгинская, Карповка, переформировать части в цельные оперативно-тактические единицы, а также произвести мобилизацию, с тем чтобы собрать новые силы и выполнить директиву Владимира Ильича Ленина об обязательном удержании Царицына в руках советской власти в эти критические дни, когда контрреволюция Юга пытается объединиться на линии Волги с контрреволюцией Востока.

В конце июня мост через Дон был восстановлен.

Постройка моста почти под непрерывным пулеметным и артиллерийским огнем взбешенного противника — одна из самых замечательных страниц в истории нашей великой Гражданской войны, в истории упорной борьбы луганских металлистов и донбассовских шахтеров, «иногородних» — крестьян, бедняков и середняков Донбасской области за свою родную рабоче-крестьянскую власть. Обуздывая водную стихию, люди, «бутившие» двадцать суток своенравный глубокий Дон, совершили поистине легендарный подвиг. Тысячи и тысячи рук бросали камни в воды Дона, превращая, как казалось очень многим, «несбыточную затею» в реальную явь в виде новых пролетов железнодорожного моста. Белоказаки с издевкой, наблюдая людей, муравьями сновавших у разрушенных железнодорожных ферм, почти ежедневно предлагали красным бойцам прекратить сопротивление и сдаться[45]; эти предложения подкреплялись постоянной артиллерийской пальбой. Белоказачье командование не допускало и мысли, что голыми руками можно восстановить разрушенные фермы огромного железнодорожного моста, да еще через такую реку, как Дон[46]. С необычайным энтузиазмом принялись за эту работу бойцы и командиры под руководством тов. Ворошилова, пристально изо дня в день следившего за постройкой. Очевидцы постройки разрушенных пролетов моста рассказывают:

«Материал подвозили паровозом, вагонами, носили руками, реку засыпали камнями, щебнем, землей. Работали все. И вот на поверхности воды появились первые признаки насыпи (это значит, что Дон „забутился”). Фундамент был заложен, насыпь была сделана, потом начали накладывать шпалы все выше и выше, шпалы клали в клетку, пока не сровняли с уровнем моста. Тогда наложили рельсы, и по рельсам пошел паровоз. Он шел осторожно, и за каждым его движением следили тысячи напряженных глаз. Не было предела ликованию бойцов, когда первый паровоз прошел через этот необычайный мост и выехал на твердый, верный железнодорожный путь. Потом под обстрелом неприятеля (к счастью, многие снаряды у белых не разрывались) стали пропускать состав».

Об этом же волнующем событии другие участники этой необычайной, закончившейся так успешно стройки рассказывают:

«Было необычайно торжественно, когда после долгих мучительных дней через мост, созданный руками бойцов, прошел первый эшелон. Казаки наблюдали за мостом и свое ожесточение выразили усиленнейшим орудийным обстрелом, но прочная связь с Царицыном была уже восстановлена. На станции Кривомузгинская, в 40–50 км от Царицына, мы устроили расширенное совещание из представителей всех частей… Было обрисовано фактическое положение дел, была дана всесторонняя информация, и это совещание вынесло резолюцию, что делегаты частей приложат все усилия для введения в своих отрядах надлежащей дисциплины. Наши части, ценою своей жизни сохранившие республике около 3000 вагонов всякого имущества, свыше сотни паровозов, массу вооружения, мало-помалу стали настоящей регулярной силой».

Прорыв «Группы войск тов. Ворошилова» к Царицыну после 700-км марша и месячной вынужденной остановки в районе между реками Лиска и Дон был огромной победой Красной армии и тяжким поражением германских интервентов и их ставленников — атамана Краснова, Денисова, Мамонтова, Фицхелаурова и других, которые, несмотря на все свои попытки, так и не сумели овладеть красными эшелонами.

В белом журнале «Донская волна» классовый враг писал:

«Ворошилов — бывший слесарь, выдвинувшийся благодаря революции. Под станцией Морозовская его войска были окружены казаками со всех сторон, но благодаря его энергии и помощи Сталина он пробивается к Дону, восстанавливает связь с Царицыном, восстанавливает железнодорожный мост и, наконец, соединяется с Царицынским гарнизоном, приведя ему свыше 15 000 штыков и многочисленные запасы. Эти заслуги, а вместе с тем ясный ум, здравые военные рассуждения сделали то, что Ворошилов через короткое время занимает выдающийся пост командующего 10-й армией Южного фронта»[47].