Черное зеркало - Юрий Волузнев

— Ну вот и все… — облегченно улыбаясь, сказала Аля через некоторое время. — Видите, не так уж это и сложно. А Господь услышал вашу молитву и теперь поможет Ларисе на небесах… Тем более что она так странно ушла…

Все облегченно вздохнули и шумно уселись на свои места.

— А теперь можно? — спросил Барин, обращаясь непосредственно к Але.

— Теперь — да, — густо покраснев, чуть слышно ответила она.

— Ну так давай, Игорек. Ты, как самый близкий Ларисе человек…

— Я, кстати, ее брат… — обиженно вклинился Гоша.

— Ах да, прошу прощения. Тогда — вам первое слово.

Гоша встал и принялся нудно мусолить о своих родственных чувствах. Говорил долго, постоянно повторяясь и нажимая на то, что Лариса была для него самым близким и незаменимым человеком на земле. Его понесло в бескрайние рассуждения о душевных качествах Ларисы, о том, каким прекрасным человеком была его сестра, и о том, сколько усилий и самоотверженной братской любви стоило ему создать такого прекрасного человека. Постепенно эта спиралеобразная речь начала сворачивать в сторону собственного восхваления. И неизвестно, до каких дифирамбов самому себе он мог бы договориться, когда вдруг очнулся. И, скомкав последние фразы, прервался на полуслове…

— Короче, земля ей пухом! — резюмировал Барин.

Все в строгом молчании выпили. Аля и рыженькая Валя, едва смочив губы, опустили рюмки на стол.

— Э! Так не полагается!.. — начал было Петька. Но Барин примирительно махнул рукой.

Застучали вилки.

Следующее слово произнес Игорь. Затем еще кто-то… И поминальная трапеза, преодолев шероховатости первых минут, понеслась по накатанной колее с истинно русским размахом…

Через некоторое время народ отвалился от стола и разбрелся по квартире. Трагическое событие, послужившее поводом для происходящего пиршества, ненавязчиво уходило на задний план.

Произошла перегруппировка по интересам.

Петька с Серегой, соревнуясь в остроумии, развлекали дам и усиленно зондировали почву. Юрик сидел рядом, а Игорь покуривал чуть поодаль и, поддерживая разговор, изредка посматривал на окружающих.

Худенькая, изящная, словно девочка, Галина Николаевна и поражающая изобилием шарообразных форм Нина Леонидовна удобно устроились на диване и вели светскую беседу. Роман Владимирович и Сергей Сергеевич бубнили вполголоса за бутылкой в дальнем углу стола. Виктор Максимович что-то на пальцах доказывал Гоше, с пренебрежительным видом ковырявшемуся в тарелке. Барин увлеченно рассказывал Эдичке о самом, по его мнению, прекрасном периоде двадцатого столетия. Тот вежливо слушал.

— Алексей Кириллович, — обратилась к нему Нина Леонидовна. — Как там наш Эдичка? Хорошо работает?

Эдичка был протеже Игоря, какой-то внучатый племянник его соседки. Окончив колледж и отбрыкавшись от армии, он оказался не у дел. Попробовал было торговать в киоске, но тут же залетел на полтинник и без сожаления оставил эту деятельность. Нина Леонидовна слезно просила Игоря подыскать что-нибудь для ее не приспособленного к своеобразию нынешней жизни родственничка. И тот, когда прежний сотрудник Мишка, застигнутый Барином в излишне тесном контакте с Мариной, был вышвырнут за дверь, пристроил Эдичку в свой коллектив.

— Замечательно! — отозвался Барин. — У вашего племянника блистательное будущее. Пока обкатаю его в газете, а там такое местечко ему подыщу… Что потом, может статься, и самому к нему на поклон идти в самый раз будет…

Иришка с любопытством стрельнула взглядом на смутившегося Эдичку. Нина Леонидовна расплылась в умильной улыбке:

— Спасибо, Алексей Кириллович… Я вам очень признательна. И Игорьку тоже. Если б не он…

Внезапно Барин встрепенулся, заметив что-то неладное в группе своих подопечных.

— Эй, мужики! — рявкнул он. — Вы мне Юрика не спаивайте! Он мои бренные мощи оберегать должен.

— Ну еще соточку, Алексей Кириллыч… — обиженно протянул Юрик, здоровый и незамысловатый рослый детина.

— Соточку можно, — благодушно разрешил Барин. — Но не больше.

Иришка бродила по комнате. Подошла к пианино, открыла крышку, ткнула пальцем в какую-то клавишу. Высокий диез взметнулся к потолку, недоуменным вопросом отразился в хрустальной люстре и пропал без следа.

Нина Леонидовна вздрогнула.

— Что вы! Что вы!.. — испуганно воскликнула она. — Разве можно музыку на поминках?..

Иришка снисходительно покосилась на пышную даму, фыркнула и закрыла крышку фортепиано. Ничего не ответив, отвернулась и принялась рассматривать развешанные по стенам холсты. Ее внимание привлек небольшой пейзаж — мрачноватый лес в лучах закатного солнца и отдаленные готические постройки на холме. Несмотря на вполне безобидный, идиллический ландшафт, от этой картины исходила какая-то тревожная энергетика. Словно нечто жуткое и демоническое пряталось в таинственной глубине буро-зеленой листвы, за толстыми корявыми стволами деревьев. Мистический настрой подчеркивали и нервозные оранжевые блики на островерхих черепичных крышах…

— Во! — восторженно закричала Иришка. — Картинка прикольная!.. Брат, подари мне ее. А то у меня стенка голая…

— Рейсдаль, между прочим… — ни к кому не обращаясь, произнес Гоша.

— Чего? — не поняла Иришка.

— Нет, я так…

— Брат, что он сказал?

— Рейсдаль, — ответил Игорь, зажевывая только что опрокинутый стопарь. — Художник такой был лет триста назад. Голландский, кажется. Это его картина…

— Настоящая?! — взвизгнула Иришка. — Ну отпад!.. Небось много бабок стоит…

— Нормально…

Гоша зыркнул на Игоря. Промолчал.

Галина Николаевна посмотрела на Иришку и снисходительно улыбнулась.

— Забавная девчушка, — сказала она.

— Уж чересчур… — отозвалась Нина Леонидовна, оторвав взгляд от семейного альбома Липских.

Рыженькая Валя, сидя на диване возле них, делала какие-то пассы вокруг головы Натальи Сергеевны, матери Игоря. Аля молча наблюдала за этим сеансом.

— Теперь не болит? — в надежде на утвердительный ответ спросила Валя.

— Вроде бы полегче… — с сомнением в голосе ответила Наталья Сергеевна.

— Вот видите! — обрадовалась Валя и обратилась к Галине Николаевне: — А вы не хотите?

— Нет, нет! — со смехом отмахнулась она. — Предпочитаю таблетки. Я закоренелый аллопат.

— А вы что, экстрасенс? — спросил Барин у Вали, подсаживаясь к ним.

— Да, — ответила она. — Занимаюсь вопросами оздоровления по методу Порфирия Иванова. И мануальной терапией…

— И что же? Лариса Михайловна тоже этими делами занималась?..

— Да, некоторое время…

— Я слышала, что метод Порфирия Иванова помогает продлевать жизнь, — встряла в беседу Нина Леонидовна. — Давно интересуюсь этим. Даже книжку читала… Но как-то трудно себя преодолеть… Не могу представить, как это — босиком по улице ходить.-.. Здороваться с каждым встречным-поперечным…

— А вы приходите к нам, — пригласила ее Валя. — Сами все узнаете. Не понаслышке… Его учение многим помогает избавиться от болезней всяких… От излишнего веса, например…

— Ну уж! — отпрянула далеко не худенькая Нина Леонидовна, словно ее окатили из ведра. Густо покраснела, поджала губы.

Валя запнулась. Тоже покраснела. Глаза Галины Николаевны весело сверкнули из-под очков.

— Значит, следуя элементарной логике, основатель вашей школы прожил на свете не менее, чем библейские патриархи? — пршцурясь, спросила она с нескрываемой иронией в голосе.

— Да нет, конечно, — смутилась Валя. — Как все…

— А вот у меня был такой случай, — вклинился Барин. — Точнее, у моего друга. Еще в добрые доперестроечные времена… Короче, поехал он на Кавказ по заданию газеты… Дело в том, что прошел слух, будто живет там какой-то чабан чуть ли не полуторавекового возраста… Ну так вот, приятель мой пришел к нему и спрашивает… Точнее, интервью берет… Какой, мол, он вел образ жизни, что сумел дожить до таких лет. А тот ему отвечает: «Не пью, — говорит. — Не курю, с женщинами не балуюсь…» Приятель сидит, записывает. Вдруг в соседней комнате — шум, грохот, крики всякие… Он интересуется, что там происходит. А чабан махнул рукой и отвечает: «Да это брат мой старший домой пришел. Опять где-то надрался…»

Дамы прыснули. Валя разочарованно протянула:

— Так это же анекдот…

Барин хитро прищурился:

— За каждым анекдотом стоит конкретный, когда-то случившийся жизненный факт. Как говорится, нет дыма без огня… Ну хорошо. Тогда я вам про другого своего друга расскажу.

— Вероятно, у вас столько же друзей, сколько вы знаете анекдотов, — лукаво улыбнувшись, предположила Галина Николаевна.

— Не совсем, — хохотнул Барин. — Но в данном случае это действительно из жизни… Дочь у этого моего друга тоже всякими такими делами занимается. — Он повернулся к Вале: — Она у него с кришнаитами связалась…