Грехопадение - Елена Владимировна Кардель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но свет от яркого солнца может пробиться и через лёд. Так и западные влияния пробивались сквозь толщу закрытых границ. И главным таким влиянием была музыка, потому что музыка всегда вне политики, хотя партийные функционеры так не считали.
Конечно, все новости сначала приходят в столицы, оттуда расходятся по провинциям и дальним окраинам, словно круги по воде. Так, вместе с популярными исполнителями из стран близкого нам соцлагеря, такими как Карел Готт, Дин Рид, Марыля Родович, Радмила Караклаич, в нашу страну проникали записи песен уже культовых к тому времени западных групп «The Beatles», «The Rolling Stones», «Led Zeppelin», а к концу семидесятых годов появились пластинки и магнитофонные записи «ABBA», «Boney M» и «Dschinghis Khan».
Хотя, к слову сказать, были у нас и свои музыканты, не жалованные властями: Владимир Высоцкий, Александр Галич, Юрий Визбор.
В крупных городах «подкованные» радиолюбители могли ловить зарубежные радиостанции, вещавшие для нашей страны и на русском языке – «Голос Америки» и «Радио „Свобода“». У нас они считались «запрещённой вражеской пропагандой», и за их прослушивание могли дать реальный тюремный срок.
Однако зима не бывает вечной, и постепенно приходит весна. Дряхлеющим представителям Центрального Комитета правящей партии становилось труднее удерживать привычный режим. Идеология слабела, доказывая свою несостоятельность, устои расшатывались, и начала ощущаться свобода. Конечно, не полная, но, образно говоря, уже можно было вздохнуть.
Наверное, в консервативной, устойчивой среде семидесятых была своя прелесть, но нам, молодым, хотелось другой жизни.
Лучшим приложением этой фонтанирующей творческой молодёжной энергии стали кинематограф и театр. Особенно популярны были «Театр на Таганке» и «Театр Ленинского Комсомола», который в народе прозвали «Ленком». Всем хотелось увидеть Высоцкого в «Гамлете» на «Таганке» и Караченцова в рок-опере «Юнона и Авось» в «Ленкоме». Но купить в кассах билеты на эти спектакли было практически невозможно. Зато их можно было приобрести в трѝдорога у спекулянтов, которых к тому времени развелось пруд-пруди.
Но было ещё одно направление для приложения сил молодёжи – стройка века «Байкало-Амурская магистраль». Сюда зазывали романтиков, жаждущих приключений.
Большие проекты – это, конечно, дело хорошее и перспективное, но после неудачного освоения целинных земель, обживать Сибирь с её непроходимой тайгой казалось малопривлекательным и авантюрным занятием.
Во все времена были люди, готовые вытерпеть трудности и неудобства ради хорошего заработка, но мало кто решался поехать на «БАМ» «…за туманом… и за запахом тайги».
Что же касается меня, то через год после свадьбы у нас с Марго родилась дочь. Марго назвала её Зиночкой, но я считал, что в перспективе сочетание имени с отчеством – Зинаида Парамоновна – будет звучать как-то нелепо. Хотя, видимо, и любое другое имя в сочетании с таким отчеством звучит, в общем, не очень.
– А почему назвали тебя таким редким именем? – поинтересовался Субъект в Чёрном.
– Я точно не знаю, но вроде кто-то из родственников отца носил это имя. Однако оно не самое странное. Например, в двадцатые годы часто детям придумывали имена, связанные с революционной тематикой: Октябрина, Кима, Владлен. А в сравнении с Даздравпермой, имя Парамон вполне сносное.
– Это что за галиматья такая? – спросил Субъект в Чёрном.
– Да здравствует Первое Мая! – ответил я.
После рождения Зиночки, Марго стала спокойнее, мягче и женственней. Теперь у неё были необходимые атрибуты для общепринятого социального статуса: муж, семья, дом. После свадьбы нам выделили небольшую комнату в нашем смешанном общежитии, которая на многие годы и стала для нас домом.
В трёхлетнем возрасте Зиночку приняли в детский сад, а Марго вернулась к работе. Ничего особенного в этот период не происходило. Мы жили так же, как и все, как наши соседи, наши друзья, как все в городе и, наверное, в стране.
– Ну, что ж, ничего травмирующего, на мой взгляд, в этом периоде нет, – подытожила Личность в Белом.
– Возможно, коллега, Вы и правы, – поддержал её Субъект в Чёрном. – Однако покой и стабильность удобны для старости, а в молодости нужно гореть, бороться, ошибаться, быть в поиске и движении. Даже, если семья. Вместе с семьёй развиваться, расти, выстраивать жизнь.
А болото… Оно всегда и везде болото. Даже, если в нём сыто, тепло и уютно…
Глава 19. Ветер перемен
«Если Вы стали для кого-то плохим, значит, Вы делали для него слишком много хорошего»
Лев ТолстойИ вот наступили восьмидесятые…Уже даже не «оттепель», а, скорее, «весна». Подул ветер свободы и надвигающихся перемен.
Эти годы были наполнены самыми противоречивыми событиями.
Одним из первых таких событий стала «Олимпиада-80». Наша страна впервые в истории приняла эстафету проведения всемирных Олимпийских Игр. И местом их проведения стала Москва.
Ещё в середине семидесятых годов началось строительство крупных спортивных сооружений и социальной инфраструктуры. Очень важно было продемонстрировать всему миру, что мы – прогрессивная, развивающаяся и успешная страна.
В преддверии московской олимпиады даже строительство «БАМа» отошло на второй план. Вся страна жила ожиданием этого удивительного события. Несмотря на то, что несколько стран – наших антагонистов – бойкотировало московскую олимпиаду из политических соображений, ничто не могло омрачить радостного настроения и успешного проведения грандиозного праздника.
На летнюю олимпиаду в Москву съехались представители разных стран и национальностей. Красочное действо открытия олимпиады напоминало оживший пёстрый восточный ковёр.
Но апофеозом праздника стало торжественное закрытие Олимпийских Игр в Москве, особенно, трогательное прощание с талисманом олимпиады под песню А. Пахмутовой и Н. Добронравова «До свиданья, наш ласковый Миша».
А спустя несколько дней после окончания Олимпийских Игр страна узнала о внезапном уходе из жизни Высоцкого. И разноцветная солнечная столица вмиг превратилась в огромную тёмную тучу, следующую за гробом великого поэта и артиста к месту его последнего земного приюта.
Потом снова были весёлые времена. Мы вместе с друзьями отмечали большие праздники и продолжали ходить на демонстрации, а вечерами, время от времени, ходили с Марго на дискотеку. Ведь мы всё ещё были молоды, и радовались жизни.
Зиночка подрастала, и осенью 1981 года пошла в первый класс. Жизнь шла своим чередом. А потом в стране начались траурные события, названные позднее «пятилеткой пышных похорон».
В ноябре восемьдесят второго скончался бессменный Генеральный Секретарь Леонид Ильич Брежнев, и на экранах всех телевизоров появился балет «Лебединое озеро», а также другие не очень весёлые произведения.
Впоследствии именно «Лебединое озеро» стало символом трагических событий в нашей стране.
Через год умер и следующий «кремлёвский старец», выбранный Центральным Комитетом на место руководителя государством. Потом был Андропов, который пытался «закручивать гайки», чтобы КГБешными методами «вернуть в стойло» тех, кто уже почувствовал ветер свободы.
Помню, как представители «органов» в транспорте, магазинах и кинотеатрах требовали у граждан
