Освещенные шрамами (ЛП) - Марсо Иви

Рангар перевел Брин:

— Заклинание разведки моей тети сообщает, что большинство преследующих нас солдат Мира повернули назад. Только двое все еще идут по нашему следу. И они еще не преодолели предыдущий подъем.

Брин выдохнула с облегчением. Она все еще не могла избавиться от воспоминаний о том, как эти солдаты грубо говорили об убийстве ее семьи, и о том, какие мерзкие вещи они собирались с ней сделать.

После короткого отдыха они снова сели на коней и продолжили путь. Деревья постепенно начали заменяться на камни. Холмистые лесные тропинки вскоре уступили место настоящим горам, где лошади должны были следовать друг за другом в одном строю по скальным выступам. Чем выше они поднимались, тем ниже становились деревья, поредевшие от ветра и недостатка богатой почвы.

Брин не могла оторвать глаз от пейзажа. За каждым поворотом и на каждом подъеме перед ними расстилалась новая захватывающая панорама. Мир славился своей ровной, суглинистой почвой, которая идеально подходила для сельского хозяйства.

Она всегда слышала, что о Внешних землях говорят пренебрежительно. Если земля не годилась для выращивания урожая или разведения скота, значит, это была пустошь. Всю свою жизнь она не понимала, зачем кому-то жить там, особенно по своему желанию.

Это тоже была очередная ложь.

Стало очевидно, почему люди любят Внешние земли, даже если жизнь там нелегка. Свежий воздух с нотками полевых цветов. Умиротворяющая тишина, нарушаемая лишь птичьим криком.

Небо и горы, насколько хватало глаз. Когда на третью ночь они разбили лагерь на поляне у вершины скалы, Брин не стала сразу же ложиться и засыпать, как раньше. Вместо этого она взяла из седельной сумки Рангара расческу и принялась чистить его коня.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Вы не служанка, леди Брин. Вам не нужно чистить лошадей.

— Я хочу быть полезной. Я могу делать больше, чем плакать на одеяле.

С другого конца лагеря Валенден крикнул что-то, чего она не поняла. Рангар усмехнулся и перевел:

— Он говорит, чтобы ты была осторожнее с его кобылой. Она кусается.

Брин бросила на Вал раздраженный взгляд.

— Я ее не виню. Ей не может понравиться, что ее хозяин пьян полдня. — Вал мог не понять слов Брин, но ее тон был предельно ясен. Он дьявольски подмигнул ей.

— Будь осторожна рядом с моими братьями, — тихо предупредил Рангар. — Они понимают Мирский больше, чем говорят на нем. Их гордость не позволяет им признать это.

Брин посмотрела на Вала, который ел яблоко, не обращая на нее внимания. Она послушно подошла к кобыле Вала, потом к лошади Рангара, а затем Трея. Лошади были покрыты засохшей грязью, образовавшейся в ручьях и на пыльных тропинках. Комки грязи отваливались, и вскоре пыль и лошадиные волосы покрывали ее с головы до ног, но она не возражала. Ей начинал нравиться запах лошадей.

— Хорошая девочка, — тихо сказала она кобыле Рангара. Когда лошадь Вала попыталась укусить ее, она сильно шлепнула ее по носу, и та затихла.

К тому времени, когда она приняла предложенные магом Марной сухари и куски жареного кролика, то была уже измотана. Когда они поели и все улеглись отдыхать, Брин подошла к краю лагеря и стала смотреть на открывающийся вид с выступа скалы. Спустились сумерки, и над головой начали появляться звезды. Горы были полуночно-черным покрывалом, небрежно наброшенным на землю.

Она услышала, как кто-то что-то жует, и, оглянувшись, увидела, что Валенден все еще ест свое яблоко, любуясь видом. Она оглянулась на лагерь в десяти шагах от них. Рангар был рядом, если ей понадобится, хотя и не смотрел в их сторону.

Валенден что-то сказал на Берском языке и указал на вид.

Брин скрестила руки и подозрительно спросила:

— Ты правда не понимаешь Мирский?

Валенден моргнул, посмотрев на нее с совершенно озадаченным видом. Но она заметила в его глазах озорство. Он снова откусил от яблока.

— А если я скажу, что считаю тебя пьяницей и хамом? — допытывалась она.

Оскорбление не смутило его, и он только снова моргнул, притворяясь, что ничего не понимает. Брин внимательно его изучала. Потребуется что-то более хитроумное, чтобы заставить его прервать свою игру.

Она решила сменить тактику и провела рукой по коре дерева позади себя.

— Фух, хорошо. Значит, ты действительно не понимаешь меня. Наконец-то я могу признаться, что с тех пор, как я впервые увидела тебя, я хотела только одного — чтобы ты прижал меня к дереву и поцеловал до потери сознания.

Его лицо осталось безучастным. Он откусил еще один кусочек яблока, затем пожал плечами и произнес на Берском несколько слов, которые звучали примерно так: «Понятия не имею, о чем ты говоришь».

Она прищурилась. Валенден издевался над ней. У нее возникло четкое ощущение, что он понял каждое ее слово… по крайней мере, достаточно, чтобы уловить суть.

Король Алет обратился к Валендену. Он откусил последний кусочек и вытер рот рукавом. Затем, без предупреждения, внезапно приблизился к ней. Глаза Брин вспыхнули от удивления. В следующее мгновение он прижал ее к дереву, упершись одной рукой в дерево, а другой обнимая ее за талию.

— Негодяй! — кричала она. — Я знала это! Знала, что ты понимаешь меня! — Он посмотрел на ее губы, и она зарычала. — Вал, я не серьезно…

Он наклонился к ней, словно для страстного объятия, и она закрыла глаза и зажмурилась. Брин нужно остановить его. Какой дурой она была, когда дразнила его! Но когда она подумала, что он прильнет к ее губам, принц лишь лизнул кончик ее носа, а затем отпустил, мрачно рассмеявшись и бросив яблоко на край скалы.

Тяжело дыша, Брин прижалась спиной к дереву, пытаясь собраться с мыслями.

— Вал, ты!..

Он усмехнулся, когда присоединился к остальным. Взгляд Брин сразу же устремился к Рангару, но тот зашивал седельную подушку.

Отлично.

Неизвестно, что бы сделал Рангар, если бы увидел ее в объятиях Валендена, даже если это была всего лишь хитрость. Она плохо знала Рангара, но уже разгадала его кипящий, задумчивый нрав.

Он считал, что Брин принадлежит ему; она сомневалась, что ему будет приятно видеть на ней руки своего брата. Она вернулась в их лагерь и села у костра, бросив на Валендена холодный, обвиняющий взгляд. Он лишь усмехнулся, передав флягу Трею.

В ту ночь Брин дрожала под медвежьим плащом, который ей одолжила маг Марна. Чем дальше на север они продвигались и чем выше над уровнем моря, тем сильнее падала температура. Ветер был холодным и пронизывающим до костей.

Даже если бы ей удалось захватить с собой одежду из замка Мир, тонкая ткань не пригодилась бы. Ее юбка уже порвалась на подоле. Белая блузка приобрела серый оттенок и все еще была испачкана кровью ее отца. Она с завистью смотрела на шерстяное платье мага Марны.

Утром, когда она села на свое место перед Рангаром на его коне, он сказал ей на ухо:

— К вечеру мы прибудем в Барендур Холд.

Она не могла думать ни о чем, кроме историй, которые ей рассказывали в детстве. О том, что Барендур Холд был темным, безжалостным местом. Что даже королевская семья спала на полу. Что мужчины брали любую женщину, какую хотели, а иногда женщины делали то же самое с мужчинами.

Она почувствовала дыхание Рангара на своей коже и задрожала.

Лошади начали спускаться по крутому спуску с выступа. Тропа впереди резко уходила вниз, и была видна только пустота. Брин зажмурила глаза, вцепившись пальцами в гриву кобылы, чтобы успокоиться.

— Открой глаза, — приказал Рангар сзади нее. Она резко покачала головой. — Открой глаза, Брин. — На этот раз его голос был мягче.

Когда она все-таки приоткрыла один глаз, то сначала не могла понять, на что смотрит. Неужели они пролетели так высоко, что небо заполнило всю землю? Затем различила слабую линию горизонта, прорезавшую голубую стену; нижняя половина неба была более темного оттенка, переходящего в зеленые пятна.

— Это океан, да? — прошептала она.

Она узнала об океанах из книг по географии. Брин знала, что они состоят из соленой воды и в них водятся сотни видов рыб и более крупных морских животных. Она знала о волнах и приливах и о том, как на них влияют фазы луны.