Любовь Люцифера - Маргит Сандему

— Нет, просто мне интересно, чем у них закончится разговор.

— Постарайся не оставаться с ним наедине, — предупредил ее Марсель.

— Я и не собираюсь этого делать! Ведь за его блестящей внешностью кроется нечто жуткое… Марсель, я чувствую это, всю дорогу меня не покидает ощущение того, что рядом с нами какое-то зло.

— Да, — медленно произнес он. — Думаю, ты права. Но я буду с тобой все время. Я буду оберегать тебя, чтобы с тобой ничего не случилось.

Она инстинктивно ухватилась за его руку.

— Не покидай меня, Марсель! Будь со мной, не оставляй меня одну с этим… с этим чудовищем!

— Ну, это уж ты слишком!

И снова она почувствовала, что между ними царит какое-то безмолвное, непостижимое взаимопонимание. Это взаимопонимание висело в воздухе, и она знала, что способна полюбить этого человека. Горячо и восторженно, всем сердцем, как Сага Симон никого до этого не любила. Рука Марселя легко коснулась ее плеча. Осторожно, словно он боялся испугать ее. Она чувствовала его страсть, его… восхищение ею — и все это передавалось простым прикосновением его руки, и она видела краем глаза, как его изящные пальцы медленно-медленно ложатся на ее плечо.

— Пауль вернулся, — торопливо произнесла Сага, боясь довести до конца то, что маячило перед ними, боясь… и горячо желая этого.

С покорным вздохом Марсель убрал с ее плеча руку.

И когда Пауль подошел к ним, она тяжело вздохнула. Переживания ее были настолько сильными, что у нее пот выступил на лбу.

— Ах, одна из них просто красотка! — крикнул им Пауль и добавил: — Мы договорились с ней, что переночуем в амбаре.

— Все вместе? — спросил Марсель.

— Разумеется, без вас, — ответил Пауль, бросив взгляд на Сагу. — Девушка и я. Кстати, они шведки. Но норвежская граница совсем рядом. Утром мы отправимся туда.

Сага и Марсель были в замешательстве.

— Ты действительно хочешь…

— Нет, конечно, — усмехнулся Пауль. — Я пошутил. Неужели вы могли поверить, что я смогу оставить тебя, Сага, наедине с Марселем? Плохо вы думаете обо мне. Пошли же!

Сага вспомнила, что Марсель говорил ей о ревности. Было ясно, что Пауль сказал, что собирается переночевать с девушкой, специально для Саги.

Но это нисколько не трогало ее. Она чувствовала на себе вопросительный взгляд Марселя. Что он думал по этому поводу? Он в самом деле считает, что она поддалась воздействию Пауля?

Как раз наоборот! С его возвращением к ней вернулся страх. А ведь она никогда не знала, что такое страх! И вот теперь она вся переполнилась непонятным страхом.

Кем же был этот Пауль?

6

Они нашли хорошее место для ночлега на небольшом мысе, вдавшемся в лесное озерцо. Мужчины построили изгородь из поваленных деревьев и веток, чтобы чувствовать себя в безопасности на случай нежелательной встречи с людьми или дикими животными.

Уже наступила ночь. Луны не было видно, все небо было покрыто облаками, тем не менее, можно было различать близкие предметы. Сага занялась обустройством лагеря. Они не стали разжигать костер, не желая, чтобы их кто-нибудь заметил. Сага вынула остатки еды и соорудила постели. Сама она не привыкла к походной жизни, поэтому не знала, за что взяться, но Марсель помог ей расстелить на земле плащи. Ей предстояло лечь посередине, и она восприняла это с облегчением. Лес представлял для нее неведомый мир. А ночью в лесу бродило множество всяких тварей.

Наконец они улеглись, измотанные и уставшие. Все тело у Саги ломило. Она никак не могла улечься: то почва была неровной, то плащ подворачивался под ней.

Вскоре она заметила, что мужчины не спят. Они лежали и смотрели в небо так же, как и она. И она подумала, не чувствуют ли они то же самое нетерпение, почти паническое желание покинуть это место? Нет, она просто поддалась истерике, это было совсем на нее не похоже.

— Вы тоже не можете заснуть? — как можно спокойнее спросила она. Они подтвердили это.

— В воздухе разлито такое странное беспокойство, — сказала она. — Я не знаю, что это такое.

Марсель сказал, что он тоже чувствует это, но Пауль ничего не чувствовал.

— Лично я просто устал, поэтому и не могу заснуть, — пояснил он.

«Нет, ты даже ничего не замечаешь, — подумала Сага. — Потому что это беспокойство исходит от тебя самого!»

— Эти девушки, — сказала она, — они действительно шведки? Не финки?

— Откуда я знаю, — ответил Пауль. — Говорили они, во всяком случае, по-шведски.

— И они ничего не слышали об эпидемии холеры? — спросил Марсель.

— Не думаешь ли ты, что я спрашивал их об этом? — произнес Пауль, повернув к нему лицо. — Они ничего не говорили об этом.

— Хорошо, тогда мы можем быть спокойны, — сказал Марсель. — Ни слухов, ни заразы…

— Но ведь на пограничных станциях наверняка получили известие, — сказала Сага.

— Да, вполне возможно. Вот почему мы и пошли в обход по этим красивым и мрачным финским лесам.

— Красивым, да, — как-то задумчиво произнес Пауль. — В особенности в том месте, где живут эти девушки.

— Ты не спросил, как называется это место?

— Нет, я забыл. Девушки были такими милыми. Но теперь, когда ты спросил об том, я припоминаю, что у них были финские черты: высокие, скуластые и все такое. Да, я поступил бездумно, не спросив их об этом, но, с другой стороны, что бы это нам дало, а?

— Да, ты прав.

Некоторое время они лежали молча.

— Здесь в самом деле есть финны? — спросил Марсель.

Сага, знавшая довольно много о шведских лесах, сказала:

— Конечно, теперь они смешались со шведами, но здесь живет очень много людей финского происхождения, и они по праву гордятся этим. В данном случае я предпочла бы быть финкой, нежели шведкой.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Пауль.

Она вздохнула:

— Когда речь заходит о шведах, история финских лесов не кажется такой уж красивой…

— Расскажи, что тебе известно об этом! — попросил Марсель, глядя на нее сквозь темноту. Сага усмехнулась:

— Я мало что знаю. Таких, как я, называют дилетантами: они говорят о многом, ни в чем по-настоящему не разбираясь. Я узнала это от матери, она была очень умной женщиной. Во всяком случае, Финляндия когда-то принадлежала шведам. Поэтому шведским господам кажется, что они могут обращаться с финнами по своему усмотрению. В конце 1500-х годов король решил заселить эти пустынные места, чтобы получать дополнительный доход и укрепить границы с Норвегией. До этого граница здесь была открытой, а места совершенно дикими. И поскольку в те времена часто бывали неурожайные годы, финны из Тавастланда и Саволакса охотно переселялись на запад. К началу 1700-х годов в Швеции насчитывалось около сорока тысяч финнов.