Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства - Алексей Бычков

Мстислав Удалой, конечно, согласился, и скоро по его приглашению в Киеве состоялся большой княжеский съезд для решения вопроса об общем походе против нового неслыханного врага. Половцы усиленно задаривали князей конями, верблюдами, буйволами и невольницами; они говорили: «Если не поможете нам, то сегодня мы будем иссечены, а завтра вы».

На съезд собрались трое старших князей: Мстислав Романович Киевский, Мстислав Мстиславович Галицкий, бывший душой съезда, и Мстислав Святославович Черниговский, а также много младших князей; в числе последних были Мстислав Ярославович Пересопницкий, по прозванию Немой, Всеволод Мстиславович — сын киевского князя, Михаил — сын покойного князя Всеволода Чермного и Даниил Романович Волынский; брата же его Василька, за молодостью лет, не было. Не было также и великого князя Юрия Всеволодовича Суздальского; но на решение съезда он прислал свое согласие.

После продолжительного обсуждения съезд постановил: «Лучше нам принять татар на чужой земле, чем на своей». Затем все стали деятельно готовиться к большому общему походу. Войска собралось очень много. Выступили и все божьи люди — 70 богатырей, приведенных в Киев Александром Поповичем. Конница шла степью, а пехота спускалась по Днепру на ладьях. Судов было столько, что по ним можно было пройти пешком с одного берега Днепра на другой. Галицкие воины и часть волынских спустились по Днестру, переплыли Черное море и поднялись по Днепру до порогов, где ожидали соединения с остальными.

Шел отряд и от Юрия Суздальского. Его вел Василько, сын покойного старшего брата Константина; но отряд этот несколько опоздал в своем движении и не успел соединиться с остальными нашими силами.

Проведав про поход русских, татары прислали нашим князьям послов, которые держали такое слово: «Слышали мы, что вы пошли против нас, послушавшись половцев, а мы вашей земли не занимали, ни городов ваших, ни сел, на вас не приходили; пришли мы попущением Божьим на холопей своих и конюхов, на поганых половцев, а с вами нам нет войны; если половцы бегут к вам, то вы бейте их оттуда и добро их себе берите; слышали мы, что они и вам много зла делают, потому же и мы их отсюда били». Русские этим словам веры не дали, а самих послов перебили. Когда войска наши стояли на Днепре, не доходя Олешья, то татары прислали новых послов, которые объявили: «Если вы послушались половцев, послов наших перебили и все идете против нас, то ступайте, пусть Бог нас рассудит, а мы вас ничем не трогаем». На этот раз послы были отпущены живыми.

Когда собрались все полки русские и половецкие, то Мстислав Удалой с тысячей человек перешел Днепр и обратил в бегство татарских сторожей, причем было захвачено несколько людей, выданных половцам на смерть.

После этого все князья переправились через Днепр; скоро дали знать, что появились татары осматривать наши ладьи. Даниил Романович с половцами поскакал их смотреть. Вернувшись в стан, все стали рассуждать о татарах; большинство склонялось к мнению, что враг не страшен, даже хуже половцев, но опытный галицкий воевода Юрий Домамерич утверждал, что они добрые воины. А между тем татары все отходили назад; стрельцы наши встретили их тыловые отряды в половецком поле, победили их и, захватив много скота, пригнали его к своим полкам. Ободренные этим успехом, русские продвигались все дальше и дальше вперед и, наконец, дошли до реки Калки, впадающей в Азовское море. Здесь был встречен опять небольшой татарский отряд и был отогнан нами.

Тогда Мстислав Удалой, идя в сторожах, приказал Даниилу Галицкому перейти реку, а вслед за ним перешел ее и сам, послав вперед половцев с их вождем Яруном; прочим же князьям об этом движении не было дано знать, и они стали станом. Последнее было сделано Мстиславом Удалым, как говорит летописец, чтобы одному одержать победу, так как у него была ссора с Мстиславом Киевским; но возможно и другое объяснение: идя далеко впереди в сторожах, Мстислав, может быть, и не мог своевременно известить киевского князя о появлении противника, потому что не успел он с Даниилом Романовичем перейти реку, как сейчас же появилось огромное количество татар, готовых к бою. Это было 16 июня 1224 года.

Завидя врага, двадцатитрехлетний Даниил Романович, в сердце которого с детства глубоко запали слова Писания: «Медляй на брань страшливу душу имать», разгорячил своего коня, вынесся вперед и первый врубился в татарские ряды; скоро он был ранен в грудь, но сильный своей молодостью и воодушевленный боем, он не заметил раны и продолжал рубиться с врагами, бешено на него наседавшими со всех сторон; «бе бо дерз и храбор, от главы и до ног его не бе на нем порока», — примечает летописец по этому поводу.

Видя опасность, в которую попал Даниил, двоюродный дядя его, любивший доблестного племянника своего как родного сына, князь Мстислав Немой кидается ему на выручку. С другой стороны храбрейший князь Олег Курский наносит страшные удары татарам. Конечно, и наши славные богатыри показывают чудеса храбрости. Битва делается все ожесточеннее и ожесточеннее. Уже победа, по-видимому, могла склониться на нашу сторону. Но вдруг побежали презренные половцы и стали топтать станы остальных князей, которые не успели еще построить полки для боя. Это решило дело в пользу татар. Скоро они нещадно начинают избивать полки Мстислава Удалого и Даниила, конечно, окружив их со всех сторон после бегства половцев.

Поражение русских было такое, какого не бывало еще от начала Русской земли. Мстислав Удалой, Даниил Романович и немногие из бывших в сечи успели бежать в направлении к западу; при этом, только нагнувшись к речке, чтобы напиться воды, Даниил заметил свою рану. Доблестные же наши богатыри все до единого сложили свои головы.

Видя бедственное положение части нашего войска, дравшегося под начальством Удалого и Даниила, князь Мстислав Киевский с зятем своим Андреем и князем Александром Дубровицким по неизвестным причинам не двинулся с места; он стоял на горе над самой Калкой и оградился здесь со всех сторон кольями.

Татары, направив часть своих сил для преследования бегущих, другой частью осадили Мстислава Киевского, который успешно отбивался от них три дня, пока дело не решило предательство. Вместе с татарами были и бродники, православные обитатели низовьев Дона. Воевода этих бродников, Плоскиня, целовал крест Мстиславу и другим князьям, что если они сдадутся, то татары их не убьют, а отпустят на выкуп.

Князья поверили, сдались и были задавлены: татары подложили их под доски, на которые сели обедать.

Шестеро других князей погибли во время бегства к Днепру, и между ними князь Мстислав Черниговский с сыном. Мстиславу же Удалому с Даниилом Романовичем удалось с большим трудом уйти за Днепр. Вообще вернулись домой не более одной десятой части ходивших на Калку.

Татары преследовали до Новгорода-Святополчского (на Переяславской земле), после чего вернулись назад. Жители русских городов и сел, лежавших на их пути, выходили им навстречу, но все были убиваемы. «Погибло бесчисленное множество людей», — говорит летописец.

Так произошло первое знакомство русских людей с татарами, но об этом племени надо рассказать подробнее.

Империя потомков Девы Марии

Чингиз-хан. Портрет выполнен неизвестным китайским художником

Перед нами прекрасный портрет Темучина. Но есть основания считать, что данный портрет весьма недостоверен. Китайский художник сделал Чингиз-хана китайцем. Европеец нарисовал бы его иначе.

Вот портрет одного и того же человека — хромого Тимура.

Первый выполнен китайским художником, второй — иранским, третий — восстановлен по черепу.

Как видите, каждый художник привносит немножко и от себя.

Поэтому к портрету Чингиз-хана надо отнестись скептически. Китайский художник просто никогда не видел европейца и не мог представить себе человека с «немонгольскими» глазами.

Чингиз-хан описывается европеоидом с голубыми глазами и большой бородой.

Китайский рисунок, изображающий арийцев. Так выглядели, по свидетельству китайских художников, наши предки, древние арийцы Чингиз-хан. Старинный китайский рисунок

«АЛТАН ТОБЧИ» — «Золотое сказание»[27] — сообщает родословную монгол и Чингиз-хана: От Шакьямуни родился Рахулла, который принял духовный сан, и род его пресекся.[28]

Сарба-хаган, сын Гусала-хана, царя Магадийского в Индии, имел пятерых сыновей. Младший из них от природы имел синеголубые волосы, ноги и руки с перепонками и глаза, мигающие снизу вверх. Его бросили в медном ящике в Ганг. Некий старец выловил ящик и спас удивительного младенца.