«Крот» в генеральских лампасах - Чиков Владимир

— Что ж, придется выпить, — поморщился Топхэт. — Но прежде чем это сделать, хотел бы в последний раз спросить вас, мистер Мори, о доверии ко мне с американской стороны. Так скажите напоследок, вы все еще сомневаетесь во мне?

— Нет! — твердо ответил Джон. — Сомнения были у моего руководства, в том числе и у директора ФБР мистера Гувера. Эти сомнения возникали у них после каждой нашей встречи только из-за того, что сведения, которые вы передавали мне, а я — им, казались невероятными. Они не могли поверить, чтобы один человек мог располагать таким большим объемом сногсшибательной секретной информации. И поэтому они так долго не доверяли вам.

Удивленный откровенным признанием фэбээровца, Поляков долго и задумчиво вглядывался в прозрачную жидкость в рюмке, как будто надеялся что-то там увидеть. Пригубив рюмку, он от всего сердца продекламировал:

— Хотите верьте, хотите нет, но я получил большое удовлетворение от красивой жизни в Америке и от контактов лично с вами. И если нам удастся отвести мир от угрозы коммунизма и возникновения ядерной войны, то это будет означать, что наши усилия были не напрасными. Войны пока нет, и става Богу, а с коммунизмом мы еще поборемся. Разумеется, совместными силами.

— Вот и давайте за это выпьем! Итак, за нашу совместную борьбу! — воскликнул Джон. — За наши с вами успехи, мистер Поляков!

— И чтобы о них, наших успехах, никогда не узнала советская контрразведка! — добавил Топхэт.

Они чокнулись и, сделав глоток, продолжили беседу о необходимости борьбы с коммунистической идеологией. Вспомнив о том, что надо еще успеть на организованный им прощальный ужин в советской миссии Военно-штабного комитета, Поляков, предупредив об этом своего оператора, взял с края стола папку и вытащил из нее фотографии с отснятым текстом. Подавая их Джону, сказал:

— А теперь я плачу вам натурой вот этими документами за те подарки, которые вы преподнесли мне на предыдущей встрече…

— Что это? — удивился фэбээровец.

— Это переснятый мною секретный справочник об организации оперативной работы военной разведки за границей. В нем дается полное представление о разведывательной деятельности ГРУ.

— Вот это да! — не удержавшись, воскликнул Джон Мори.

— Кроме того, в справочнике есть все данные о Военно-дипломатической академии и о порядке подбора кандидатов на учебу в ней.

— Так это же стоит гораздо больших денег, чем врученные вам подарки на прошлой встрече!

— Но это еще не все… 3аписывайте… Или запоминайте… Джон Мори, потирая руки, расцвел от счастья.

— Чтобы доказать, что буду и впредь полезен Америке, сдаю вам последних двух разведчиков-нелегалов, выдачу которых я придержал до сегодняшней заключительной явки. Это самые перспективные нелегалы. В интересах собственной безопасности не буду называть их установочные данные, ограничусь лишь сообщением о местах постановки сигналов и о закладке тайников для них. Вам надо лишь установить постоянное наблюдение за местами постановки меток и ждать дня и часа выполнения тайниковых операций. На первую из них должна выйти симпатичная женщина лет пятидесяти пяти. Последующее наружное наблюдение позволит вам установить не только ее, но и нашего разведчика из резидентуры, который явится снимать поставленный сигнал о закладке или об изъятии тайника. Считаю, что этого будет вполне достаточно для разоблачения и ареста наших двух самых ценных нелегалов.

— А вы не могли бы назвать хотя бы приблизительную дату предстоящей тайниковой операции? — спросил Джон и замер в ожидании ответа.

— А вот этого я не знаю. Ведите негласное наблюдение за местом закладки тайника и за местом постановки сигнала русской буквой «К», засекайте и устанавливайте эту женщину, но арестовывать ее вы должны, как я говорил вам раньше, только после моего отъезда [29] из США. Где-нибудь через месяц, а лучше всего через два или три месяца.

Подумав, Топхэт назвал ее оперативный псевдоним — Мэйси[30], затем стал рассказывать все, что знал о ней, и даже похвастался, что отвечал за ее подготовку и вывод за кордон.

Мэйси действительно была светлой личностью, вызывающей восхищение. Она родилась в Минске. Училась в школе, потом в музыкальном техникуме на отделении вокала и фортепиано. Педагоги предрекали ей учебу в Ленинградской консерватории и сцену в оперном театре. Но после замужества ей пришлось оставить все это и переехать к мужу в военный городок, где она поступила на высшие курсы иностранных языков при ленинградском отделении Академии наук СССР. Когда же заполыхала гражданская война в Испании, она попросилась в военкомате как человек, владеющий испанским языком, направить ее добровольцем на борьбу с фашизмом. Ее просьбу удовлетворили. Потом она вернулась в Россию. Годы Великой Отечественной войны — 900 блокадных дней и ночей — она провела в Ленинграде, работала медсестрой в местном госпитале. После войны ей, как знатоку английского, испанского и французского языков, предложили работу в Латинской Америке — референтом консульского отдела посольства СССР в Колумбии. После разрыва дипломатических отношений с Колумбией она вернулась в Ленинград. Стала работать старшим преподавателем иностранных языков в институте, одновременно училась в аспирантуре, по ее окончании защитила диссертацию и получила степень кандидата филологических наук. И тут в ее судьбе снова случился новый поворот — Мэйси пригласили в Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных сил СССР. После соответствующей подготовки она была выведена на нелегальную работу в США, где стала американкой Глен Морреро Подцесски, по легенде — косметологом высшей категории. В Нью-Йорке она легализовалась под видом хозяйки косметического салона, который вскоре приобрел популярность и знатную клиентуру. Из ее числа она стала вербовать жен высокопоставленных чиновников из верхушки политических, военных и деловых кругов. Получаемые от них сведения представляли для нашей страны большой интерес. Но самая большая заслуга Мэйси состояла в том, что благодаря ее своевременной и достоверной информации о планах США по уничтожению Кубы была провалена американская военная авантюра против этой страны. За вклад в успешную операцию в районе Плайя-Хирон и на побережье залива Свиней разведчица Мэйси была награждена орденом Красного Знамени…

По настойчивой просьбе своего оператора Топхэт все же описал расположение резервного для Мэйси тайника и место постановки сигнала «К». Однако фэбээровец продолжал настаивать, чтобы Топхэт назвал ему и подлинную фамилию Мэйси. Но Топхэт был непреклонен:

— Я совершенно не понимаю вас! Вы что? Хотите все-таки завалить меня перед возвращением на родину?! У меня невольно возникает вопрос: а не делаете ли вы это, господа американцы, чтобы провалить меня в ответ на несогласие мое остаться на жительство в США? Извините, мистер Джон, но я не буду вам раскрывать паспортные данные Мэйси[31]. Повторяю: устанавливайте сами ее личность! Но арестовывать ее вы должны только после моего отъезда из США! Вам это понятно или нет?! — с раздражением бросил Топхэт.

Джон Мори удивленно покачал головой: «Этого еще не хватало, чтобы он кричал на меня» — подумал он и, тяжело вздохнув, почтительно произнес:

— О’кей! Мы сделаем все, как вы сказали. — Затем он поднялся из-за стола, взял с журнального столика лежавший на нем портфель и начал выкладывать из него тоненькие папки с какими-то документами. — Это все инструкции, которые понадобятся вам для связи теперь уже с сотрудниками резидентуры ЦРУ в Москве. Кстати, вы даете свое согласие работать с ними?

— Да, я согласен, но при одном условии, — предупредил Топхэт.

— При каком именно? — нахмурился Джон.

— В Москве я готов сотрудничать с ЦРУ, но только на бесконтактной основе, то есть без личной связи.

— И чем же вы мотивируете такое решение?