Весёлый лес - Светлана Багдерина

Дровосеки для начала должны расставить всё по местам.

И всех.

Начиная с себя.

– Я не заяц, ваше высочество, – неожиданно серьезно и сухо прошептал лесоруб, – не индюк и не крыса. Я – человек.

Изабелла презрительно фыркнула:

– Человек бы был уже на полпути к логову этих тварей с топором наперевес! Но, похоже, твой топор, принц Агафон, гораздо больше твоей отваги, как бы ты ни пыжился. У тебя только слова льва – а сердце мыши!

– Это еще ничего, – прошептала Грета. – У одной моей знакомой слова соловья, а мозги курицы.

– Что?… – Изабелла ахнула от столь неслыханной дерзости.

– Кума Уня. Из дома напротив. С пионами в палисаднике. Я про нее говорю. Помнишь ее… а-а-а… э-э-э… Агафоникус?

– Конечно, – уверенным шепотом сообщил студиозус. – Кума Уня. Кто же еще. Как же ее не помнить… заразу… А ваше высочество, если не секрет, про кого подумало?

Холодная, кипящая льдом тишина была ему ответом.

– Ну, так что делать будем? – нарушила молчание дочка бондаря минуту спустя.

– Надо поглядеть, куда они его забросили, – не задумываясь, словно ожидал этого вопроса, выдохнул Лесли. – Я пойду.

– Куда ты пойдешь в своих бахилах! – тут же вскинулся маг. – Неслышнее тебя ступает только пьяный медведь на протезах! А там же красться надо! Пойду я!

– У вас у всех обувь на ногах, а у меня – портянки, – ни с того, ни с сего сообщила вдруг Грета, и не успел никто ничего понять, как она приоткрыла дверь и ловко выскользнула наружу, как злополучный Люсьен за полчаса до нее.

– Грета!!! – рванулся за ней Лесли.

– Тихо!!! – рыкнул на него маг, вцепляясь в запястье обеими руками. – Не ее услышат, так тебя!

– Грета…

– Тихо, парень… тихо… Она молодец. У нее получится, – успокаивая не находящего себе места лесоруба, говорил чародей, но так мало, так катастрофически мало верил своим же словам…

Озадаченная новым, непонятным для нее раскладом Изабелла хмыкнула, нахмурилась, но тут же дернула дровосека за рукав:

– А тебе не кажется, принц Агафон, суженый мой-ряженый, что ты не в ту сторону поглядывать начал? И это еще до свадьбы.

Еще час… да что там – час, полчаса назад вид ревнующей его принцессы пролился бы сладчайшим бальзамом на измученную душу Лесли, и он возрадовался бы, воспрянул духом и с готовностью бы повинился во всех грехах – мыслимых и немыслимых, даже если бы ни в чем и не был виноват… Но не теперь. Сейчас выбор его был сделан. И пусть оскорбленная и преданная Грета никогда не взглянет в его сторону, и плеваться будет при виде своего бывшего приятеля каждый раз, но и игрушкой он больше не будет – ни для вздорной королевской дочери, ни для непутевого фея.

– Я… – отважно собравшись с духом, проговорил Лес. – Я…

И тут в коридоре послышались тяжелые шаркающие шаги. Они приближались со стороны, противоположной той, куда ушла Грета – неспешно, вразвалочку, вальяжно шествуя по гладкому камню холодного пола, и с каждым неторопливым шагом напряжение в затихшем чуланчике росло и умножалось, кристаллизуясь в страх, отчаяние и слепую отвагу.

Топ-топ-шварк-топ-шварк…

Топ-топ-шварк…

Топ…

Стоп.

Шаги остановились прямо напротив их двери.

Агафон побледнел как полотно и выставил палочку перед собой.

Лесли, не издав ни звука, занес над головой топор и отступил на полшага, чтобы сподручнее было бить.

Принцесса замахнулась кочергой.

Дверь скрипнула, приоткрываясь…

Топор, кочерга и палочка просвистели в воздухе одновременно.[20]

Если бы у розовых валенок с рыбными калошами была голова, шея или хотя бы туловище…

– Ч-что это?… – пискнула ее высочество, потрясенно разглядывая остановившееся в проходе чудо современной магии. На случай, если принцесса от переживаний ослабела зрением, студиозус любезно проинформировал:

– Обувь Греты накупалась.

Непонятно как, но у всех троих создалось впечатление, что довольные, истекающие розовой водицей валенки близоруко оглядывали темноту чулана, выискивая хозяйку.

– Она… э-э-э… вышла, – едва понимая, что и, самое главное, зачем он делает, вежливо прошептал Агафон. – Скоро будет.

Валенки, причавкивая налитыми грязной водой калошами, неуверенно потоптались на месте.

– Вошли бы вы, что ли? – ворчливо пробормотал лесоруб. – Или топали бы отсюда. А то понабежит сейчас всякой твари по две пары…

Его премудрие мог бы поклясться, что в ответ на эти слова сотворенная им в лесу обувка грустно вздохнула и пожала отсутствующими вместе с головой, шеей и туловищем плечами. После чего аккуратно протиснулась в расширенную ей же щель и скромно встала у дальней стены.

Стоять в ожидании им долго не пришлось: совершенно неожиданно для застывших в молчаливом и сконфуженном удивлении людей дверь приотворилась снова, и на этот раз в чулан вбежала та, кого все ждали.

– Грета!..

– За тобой не гонятся?

– Тебя видели?

– Ты видела?…

– Да, видела, – дрожащим голоском шепнула крестьянка. – Там, направо, есть комнатка… вроде подсобки… на одно окно… дверь на той стороне… Так вот они в ней пристроились… Сидят за столом, в кости играют… а Люсьен у окна лежит… связанный… И руки, и ноги…

– Оружие далеко у них? – спросил Лесли.

– На ремнях висит… на них же самих… ножи… рядом топоры лежат… и мечи… доспехи… тоже есть… хоть и на груди только…

– Шлемы?

– Нет…

– Значит, если всадить им в спину топор, или огреть по голове… – задумчиво проговорила принцесса.

– Угу… господа бугни, не толпитесь… поворачивайтесь… всаживание топоров в спины – дело индивидуальное… ждите своей очереди… подходите по одному… – тут же оптимистично пробормотал школяр.

– А что? – откликнулся дровосек. – Если бы по одному – так я бы, поди, и тупым топором с ними справился.

– По одному-то мы их вызывать будем, что ли? – волшебник взорвался, как целый склад сарказма. – Или номерки выдадим?

– Н-да… – почесал в затылке перед лицом неразрешимой проблемы Лесли. – А хорошо бы было…

– А если… – хватая воздух ртом, чтобы восстановить нервно сбивающееся дыхание, прошептала Грета. – Если мы их сможем по одному выманить?

– Как? – угрюмо процедил маг.

– Ну… двое спинами к двери сидят, один мордой. И вот если бы нам сначала того, что мордой к нам, выманить… а потом тех двух… по очереди…

– Женщина!!! Не надо объяснять мне, в каком порядке мы должны выманивать бугней, когда я спросил, как мы их должны выманить!!!

– Не ори на Грету! – сурово прицыкнул Лес.

– Я не ору, я выражаюсь, – хмуро оправдался маг.

– И не выражайся! – не прошла отговорка.

– А слушай, Агафон…никус, – было слышно, как дыхание крестьянки снова прервалось, но уже не от волнения, а озарения. – А если бы выманивали его не мы… а, скажем, повар?

– Повар? – не понял идеи студент. – Ты хочешь перетянуть его на нашу сторону?

– Да нет же!!! – дочка бондаря нетерпеливо притопнула замотанной в тряпку ногой. – Никого я перетягивать не хочу! Тем более, его. Просто… помнишь, ты же смог наложить на нас чары этой… илюси… когда все на нас смотрели, а видели кого-то другого?

– Н-ну? – настороженно протянул волшебник, косясь с подозрением в сторону принцессы – не сообразила ли дамочка, когда и по какому конкретно поводу такие чары накладывались.

– Ну так вот! – радостно продолжила Грета. – Ты наложил бы снова на кого-нибудь такие чары, будто это повар, и он подошел бы тихонько к двери той комнаты и поманил одного! А Лес… То есть, как только бы тот вылез, я хотела сказать… принц дал бы ему топором по башке!

– М-м-да?… – задумался Агафон, и почти физически ощутил на себе нетерпеливые вопросительные взгляды троих товарищей и одной пары обуви.

– Ну?… – не выдержал затянувшегося молчания лесоруб.

– Пожалуй… я смогу. Попробовать, – торопливо договорил маг, пока у его аудитории не сложилось неверного впечатления. – На тебе.

– На мне?… – смешалась дочка бондаря. – Н-ну, я готова… конечно… но рост…

– Для магии иллюзии ни рост, ни вес, ни отпечатки пальцев значения не имеют, – выспренно фыркнул студиозус, засунул палочку в карман и в предвкушении возвращения к истокам профессионального мастерства потер руки. – А тебя я выбрал потому, что с момента последнего наложения такого заклинания суток еще не прошло, поэтому процесс по накатанной колее должен пойти скорее. Ну а теперь стой смирно и молчи…

Заклинание на этот раз и впрямь сработало раза в три быстрее, чем в городе, и через несколько минут довольный плодами трудов своих Агафон утомленно вздохнул и опустил руки.

– Готово.

– Точно готово? – въедливо поинтересовалась крестьянка, ощупывая себя со всех сторон и даже похлопывая по макушке и ушам. – А я ничего не…

– Грета, а чем, по твоему мнению, иллюзия отличается от трансформации? – усталым скучным голосом вопросил маг.