Рыцари порога.Тетралогия - Антон Корнилов

На это мог быть только один разумный ответ: потому что Кай был заодно с предателями-заговорщиками.

Но Оттар просто не мог поверить в такое. Чтобы рыцарь Порога, чтобы тот, кто держал оборону в Крепости против нечеловеческих Тварей, оказался способным на измену? Да ежели это так, что тогда надежного остается в этом мире?!

Оттар очень плохо помнил подробности своего пленения – видимо, магическое воздействие здорово ушибло его рассудок. Лишь одно накрепко впилось в его память: как генерал Гаер точно и умело бьет коротким мечом Ганелона снизу вверх прямо под ребра. Как насаженный на клинок король, шатнувшись от удара, хватается за руки своего убийцы, чтобы не упасть, но тот отбрасывает его в глубь опочивальни, одновременно выхватывая меч из тела короля.

Вот это хорошо помнит Оттар. А насчет Кая… Какие-то обрывки воспоминаний кружат в мутной магической завесе, словно чайки в тумане, но ничего определенного Оттар вспомнить не может. Вроде болотник что-то швырнул в него? Нет, не оружие, что-то другое… Уж не он ли это наложил на северянина сковавшее того заклинание? Да нет, нет, не может того быть… Или может?

Сколько раз здесь, в застенке, Оттар собирался обдумать и решить что-то для себя про болотника, но постоянно упирался в тупик.

– А что сэр Кай? – повторил Мон и, судя по интонации, пожал плечами там, за дверью. – Как обычно – он всегда с принцессой и никуда от нее не отходит. Давеча-то все придворные почти что на Площадь Плах подались, и господин Гавэн, и сэр Гаер, и другие явились к принцессе, чтобы и ее зазвать, – так Мини рассказывала, а принцесса-то погнала их от себя, ну и сэр Кай тоже не поехал, с ней остался… А ведь там, на Площади, еще и предателей казнили, изменников-то, которые его величество порешили…

– Что? – не веря своим ушам, прохрипел Оттар. – Что ты говоришь, несчастный? Изменников казнили на Площади Плах? Великий Громобой! Да почему ж я до сих пор тут гнию? Про меня забыли, что ли? Ну-ка погоди… Ты говоришь, Гавэн… и Гаер… Генерал Гаер?!

– Так оно и есть, – простодушно подтвердил Мон. – Заговорщиков-то, которые всю смуту и затеяли, генерал-то со своими славными воинами изловил всех до единого… А теперча во дворце большой пир поэтому… Не только вельможи, но и кое-кто из слуг пьяным-пьяны…

– Гаер изловил всех изменников?! Да я своими глазами видел, как генерал Гаер всадил меч его величеству под ребра! – выкрикнул Оттар.

– Сэр Гаер? – тут Мон понизил голос и тихо-тихо зашептал: – Никак нельзя так говорить, добрый сэр Оттар. Сэр Гаер вовсе не изменник! Это другие которые – изменники! Из наших некоторые тоже разговоры вели: мол, генерал-то его величество и порешил, так за такие слова кого плетьми пороли, а кому… и голову с плеч. Тиля-то и вовсе насмерть зарубили, когда узнали, что он генерала поносил и на сэра Кая напраслину возводил. Нам всем объяснили, что изменников и убивцев, которые его величество жизни лишили и многих во дворце поубивали или покалечили, как сэра Эрла, – кого казнили, а кого в подземелье кинули! Нет их больше, изменников-то! А сэр Гаер – он верный сын и ревнитель Гаэлона. Вот как нам сказали!

– Чего ты плетешь, пес?! – взревел Оттар. – Ты мне, что ли, не веришь, дурья твоя башка! Я ведь сам все видел! Сам! Я кровь королевскую еще теплой видел, идиот паршивый!

– Не кричите, добрый сэр Оттар! – едва не заплакал Мон. – Чего доброго, охранники сюда придут.

– Я, по-твоему выходит, тоже изменник и государев убивец? А? Чего ж я в подземелье торчу-то? Хоть бы немного шевелили пингвиньими мозгами своими, уроды дурные!

– Не кричите, добрый сэр Оттар, – умолял Мон. – Беда будет! Чего ж вы так рассерчали-то? Мы ж люди темные. Как нам объяснили, так мы и понимаем. Да и не наше это дело – много понимать… Я уж пойду, добрый сэр, а то застукают меня… Чует мое сердце, что в нехорошее дело я ввязался.

Оттар заметил, как изменился голос слуги. Наверное, в его мозгах наконец-то сошлись объяснения о том, что все изменники, предатели и убивцы либо казнены, либо заключены в дворцовое подземелье, и осознание того, что «добрый сэр» Оттар находится именно в тюремной камере.

Пятна факельного света на полу камеры исчезли. Пламя зашаталось в зарешеченном оконце, удаляясь.

– Стой! – крикнул Оттар. – Стой, куда пошел, гад!

Никто ему не ответил.

– Эй ты, Мон! – что было сил завопил северянин. – Золото! Ты хочешь золота?!

Лохмотья пламени заколебались на одном месте.

– Я могу дать тебе столько золота, сколько ты и в жизни не видел! – чувствуя, что он на верном пути, продолжал Оттар. – Подойди к двери!

Факельный свет приблизился к зарешеченному оконцу, и пол камеры снова зажелтел, будто яркие осенние листья легли на него.

– Эй, Мон, ты здесь? – крикнул Оттар.

– Здесь я, добрый сэр Оттар, только не кричите так громко… О, Вайар, будь милостив ко мне! Теперь я и сам не рад, что поддался соблазну заговорить с вами…

– Опять треплешься… Слышь, Мон, сколько тебе нужно золота?

Слуга явно не понял вопроса.

– Как это? – глупо переспросил он.

– Сколько тебе нужно золота, чтобы до конца своей жизни жить припеваючи? – постарался как можно более точно сформулировать Оттар.

– Мне?..

– Тебе, олух, кому же еще?..

– Ну… Десять золотых гаэлонов… нет, больше…

– Сколько же?

– Десять и еще… десять… А почему вы спрашиваете?

– Итак, ровным счетов двадцать полновесных звонких золотых гаэлонов, верно?

– Чего? Я же говорю: десять и еще десять. И еще десять…

– Пусть так, – буркнул Оттар, догадавшись, что Мон дальше десяти попросту не умеет считать. – Значит, слушай меня. Ты поможешь мне выбраться отсюда. Ты принесешь мне кое-что, а потом отомкнешь дверь моей камеры. Ведь ежели ты заменяешь этого толстого пьяницу, у тебя есть его связка с ключами.

– Я не смогу этого сделать! – испугался Мон. – Что вы! Меня же за такое… Я ведь и так рисковал, принеся вам еды…

– Ты ведь согласился на золото, разве нет?

– Великие боги, да не нужно мне золота, ежели так-то! К чему деньги тому, кому голову отсекут?! Я не хочу, чтобы со мной, как с несчастным Тилем…

«Не такой он дурак, каким кажется, – с досадой подумал Оттар, – но просто так он от меня тоже не уйдет…»

– Послушай меня, Мон, – северянин заговорил тише. Голос его теперь отвердел и звенел сталью. – Слушай меня. Как ты думаешь, что сделает толстый Пал, когда я сообщу ему о том, что ты вознамерился освободить меня, а?