Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока - Коллектив авторов История

Судьбы русских земель после нашествия претерпели существенное изменение. Киевская земля после нашествия утратила свое былое значение. Власть над Киевом была передана в 1243 г. монголами владимирскому великому князю Ярославу Всеволодовичу, а после его смерти — его сыну, новгородскому князю Александру Невскому (1249 г.). Но Александр не отправился княжить в Киев, а предпочел объединить под своей властью Новгородское и Владимирское княжения (в 1252 г.). Таким образом, князь, признанный Ордой «старейшим» на всей Руси, избрал в качестве своей столицы не Киев, а Владимир. До начала 90-х годов XIII в. киевскими князьями считались преемники Александра Невского на владимирском столе. В 80-е годы Киев вошел в сферу влияния Ногая, правителя западной части Орды (от Дуная до Днепра), ставшего практически независимым от ханов, правивших в столице Орды Сарае на Волге. В 90-е годы XIII в., с начала борьбы Ногая с сарайским ханом Тохтой в Киеве по воле соперничавших ордынских предводителей начали княжить незначительные южнорусские князья. Таким образом, Киев перестал входить во владения князя, признаваемого главным на Руси.

В конце XIII в. Киев утратил и роль резиденции митрополита всея Руси: в 1299 г. митрополит Максим ушел во Владимир. Тем самым Киев лишился последнего атрибута номинальной общерусской столицы. В 20-е годы XIV в. Киевская земля попала в зависимость от Великого княжества Литовского, а в начале 60-х годов окончательно вошла в его состав.

В Черниговской земле во второй половине XIII в. усиливается политическая раздробленность, формируется большое количество княжеств под управлением разных ветвей местной династии Ольговичей. В середине XIII в. сильнейшим в земле становится Брянское княжество, чьи князья одновременно являлись и князьями черниговскими. Но в середине 90-х годов того же века Брянское княжество перешло (видимо, по воле хана Орды Тохты) в состав владений смоленских князей. В результате возможная объединяющая роль Брянска на Юго-Востоке Руси осталась нереализованной. Титул черниговского князя, главного князя земли, к XIV в. превращается в значительной мере в номинальный. Еще в XIII в. начались набеги на Черниговскую землю Литвы (где в середине этого столетия сформировалось сильное государство), а в 60-70-е годы XIV в. большая часть Черниговской земли оказалась подчинена великим князем Литовским Ольгердом. Лишь северо-восточные, верхнеокские (так называемые «верховские») ее княжества сохранили самостоятельность.

В Юго-Западной Руси к 40-м годам XVIII в. победу в борьбе за Галич одерживают волынские князья. В результате объединения Волынской и Галицкой земель под властью Даниила Романовича и его брата Василька здесь сформировалось сильное государство — Галицкая Русь, сумевшее избежать значительного территориального дробления. Признав в 1245 г. власть Батыя, впоследствии Даниил вышел из повиновения и в 50-е годы успешно противостоял ордынскому натиску. Рассчитывая на помощь католической Европы против Орды, в 1253 г. он принял от римского папы королевскую корону. Но в конце 50-х годов галицкому князю все-таки пришлось под давлением превосходящих воинских сил признать зависимость от ордынского хана (преемника Батыя Берке).

Потомки Даниила Романовича по мужской линии княжили в Галицко-Волынской земле до 1323 г., а по женской — до 1340 г. В первой половине XIV в. усилилось давление на Юго-Западную Русь со стороны соседних государств — Литвы, Польши и Венгрии. В 1352 г. после продолжительной борьбы Галицкая земля отошла к Польскому королевству, а Волынь — к Великому княжеству Литовскому.

В Смоленской земле удельные княжества не закрепились за определенными княжескими линиями, как это произошло в Черниговщине. Тем не менее политическое значение Смоленского княжества в середине XIII–XIV в. уменьшалось. Уже во второй половине XIII в. смоленские князья признавали политическое верховенство великих князей Владимирских, а в 30-е годы XIV в. стали вассалами великих князей Литовских. В середине и второй половине XIV столетия литовские и владимирские великие князья (из московского дома) вели борьбу за влияние на Смоленск. Смоленские князья вынуждены были лавировать между этими силами. В конце концов в 1395 г. великий князь Литовский Витовт захватил Смоленск. В 1401 г. власть местных князей была здесь восстановлена, но ненадолго — уже через три года, в 1404 г., Витовт вновь занял Смоленск и окончательно включил Смоленскую землю в состав Литовского государства.

Территория Переяславского княжества после Батыева нашествия перешла под непосредственное управление Орды, а в 60-е годы XIV в., как и Черниговская земля, была присоединена к Великому княжеству Литовскому.

Полоцкая земля уже накануне Батыева нашествия была значительно ослаблена в результате натиска Литвы и немецких крестоносцев, обосновавшихся с начала XIII в. в Прибалтике. Окончательно она вошла в состав Великого княжества Литовского в конце XIII — начале XIV в. Тогда же попала под литовскую власть слабая Пинская земля.

В Новгородской земле во второй половине XIII–XIV в. окончательно складывается строй «боярской республики». При этом, если в домонгольскую эпоху местное боярство приглашало к себе князей из разных земель, то к середине XIII столетия сложилась иная система: Новгород признавал своим сюзереном великого князя Владимирского, т. е. верховного правителя Северо-Восточной Руси. Политическая система Новгородской земли не предполагала каких-либо общерусских объединительных тенденций, стремления к первенству среди русских земель. Признание вассалитета по отношению к великим князьям Владимирским давало возможность избегать непосредственных контактов с Ордой (они перелагались на князей-сюзеренов) и в то же время привлекать военные силы Северо-Восточной Руси к обороне западных рубежей Новгородской земли от Ливонского ордена, Швеции и Литвы. Управление городом и Новгородской землей в целом осуществлялось выбиравшимися из числа бояр местными магистратами — посадником и тысяцким, значительную роль играл и глава новгородской церкви архиепископ. Наиболее важные вопросы решались на вече — собрании полноправных горожан.

Натиск на западные рубежи Новгородской земли особенно усилился на рубеже 30-40-х годов XIII в., одновременно с монгольским нашествием на Русь. Тогда последовали попытки сначала шведов, а затем рыцарей Ливонского ордена захватить часть новгородских территорий (соответственно течение реки Невы и Псков с окрестностями). Эти поползновения встретили решительный отпор, которым руководил князь Александр Ярославич, сын тогдашнего владимирского великого князя Ярослава Всеволодовича. В 1240 г. молодой князь нанес поражение шведам на Неве (отсюда позднейшее прозвище Александра — Невский), а в 1242 г. крестоносцам на Чудском озере.

«Златые врата» Рождественского собора в Суздале. Начало XIII в.

К XIV в. фактическую независимость от Новгорода приобрела Псковская земля, где сложилась сходная с новгородской республиканская форма правления. При этом псковичи в течение XIV в. признавали сюзеренами то владимирских, то литовских великих князей.

Рязанская земля сумела сохранить относительную самостоятельность, хотя с конца XIV столетия ее князья стали признавать политическое старейшинство князей московских. Соседняя с Рязанской небольшая Муромская земля самостоятельной роли не играла, а в конце XIV в. перешла под непосредственную власть Москвы. Для Суздальской земли в период после Батыева нашествия характерно относительно «менее неблагоприятное» развитие, чем для других русских земель. Именно здесь в XIV в. начинается процесс объединения русских земель в новое единое государство, центром которого стала Москва. Этому способствовал ряд факторов.

Северо-Восточная Русь

В отличие от черниговских, смоленских и волынских князей князья Северо-Восточной Руси почти не участвовали в разорительной междоусобной войне, полыхавшей в Южной Руси накануне Батыева нашествия, в 30-е годы XIII в. К середине столетия князьям суздальской ветви удалось установить контроль над новгородским княжением. Новгород оказывался более выгодным из «общерусских» (не закрепленных в домонгольскую эпоху за какой-либо княжеской ветвью) столов, нежели Галич, лежавший на пограничье со Степью, занятой теперь татарами, или потерявший всякое свое значение Киев. В отличие от Волыни, непосредственно граничившей с Литвой, и Смоленской и Черниговской земель, к рубежам которой литовские владения вышли после подчинения в конце XIII в. Полоцкого княжества, Северо-Восточная Русь до второй половины XIV в. (когда уже укрепилось Московское княжество) непосредственно литовского натиска не испытывала, а вплоть до начала XV в. между ними сохранялся своеобразный «буфер» в виде Смоленского княжества. Поддержанию у владимирских князей «общерусских» притязаний способствовало то, что именно они были признаны Ордой «старейшими» (главными) на всей Руси. Сначала символом этого «старейшинства» являлось обладание великими князьями Владимирскими Киевом, но к концу XIII в. эта связь с прежней столицей всей Руси теряется. Право именоваться «князьями всея Руси» переходит непосредственно к великим князьям Владимирским. Наконец, важным фактором стало перенесение в конце XIII в. в Северо-Восточную Русь места постоянного пребывания митрополита. Будучи само по себе следствием усиления Суздальской земли, это обстоятельство еще более увеличивало ее престиж и оправдывало претензии на пребывание носителя высшей светской власти всех русских земель именно в этой части Древнерусского государства.