Тигр. Тигр! - Альфред Бестер

23 сентября Одди Голь сделал поразительное мирное предложение, которое было принято остатками двух государств всеобщего благосостояния. Для этого потребовалось соединить две антагонистические экономические теории, что привело к полнейшему отказу от всех экономических теорий вообще и слиянию обоих государств в единое Солнечное сообщество.

1 января Одди Голь по анонимному представлению был навечно избран Солоном Солнечного сообщества.

И сегодня все еще молодой, полный сил, красивый, искренний, идеалистичный, щедрый, добрый и умеющий сопереживать, он живет в Солнечном дворце. Он не женат, но известно, что он прекрасный любовник; раскованный и очаровательный хозяин, преданный друг; демократичный, но жесткий лидер обанкротившейся Семьи планет, страдающих от бездарных правительств, угнетения, нищеты и бесконечных беспорядков, что, впрочем, не мешает им петь благодарственные осанны славному Одди Голю.

В последний момент просветления Джесс Мигг сообщил о том, как он понимает сложившуюся ситуацию, своим друзьям в клубе факультета. Это было незадолго до того, как они отправились к Одди во дворец, чтобы стать его доверенными и самыми верными советниками.

— Мы были настоящими дураками, — с горечью сказал Мигг. — Нам следовало его убить. Он вовсе не ангел. Он чудовище. Цивилизация и культура, философия и этика — все это были всего лишь маски, которыми Одди прикрывал свое истинное лиио; эти маски прятали примитивные стремления его подсознания.

— Ты хочешь сказать, что Одди был неискренен? — грустно спросил Юхансен. — Он хотел этого разрушения… этого ужаса?

— Конечно же, он говорил искренне, сознательно. Он и сейчас продолжает быть искренним. Он думает, что не хочет для человечества ничего иного, кроме добра. Голь честен, великодушен и благороден… но только на уровне сознания.

— А! Ид! — выдохнул Хррдниккисч так, словно его ударили в живот.

— Вы понимаете, Зигноид? Вижу, что понимаете. Джентльмены, мы были самыми настоящими кретинами. Мы ошибочно считали, что Одди сможет сознательно контролировать свою способность. Это не так. Контроль существует, но не на смысловом уровне. Способностью Одди руководит его ид — глубокий подсознательный резервуар, в котором хранится первобытный Эгоизм, присущий каждому человеку.

— Значит, он хотел этой войны, — сказал Белланби.

— Его ид хотел войны, Белланби. Это был кратчайший путь к тому, чего желает ид Одди, — стать повелителем Вселенной и быть любимым Вселенной. Его ид контролирует силу Одди. У всех есть Эгоистичный, Эгоцентричный ид, живущий в подсознании; он постоянно стремится получить удовлетворение, он бессмертен, существует вне времени, не знает ни логики, ни этических ценностей, не отличает добро от зла, ему незнакомо понятие морали. Именно ид и контролирует Одди. Он всегда будет получать желаемое — не то, что его учили желать, а то, к чему стремится его ид. Судьба нашей системы, возможно, зависит от этого неизбежного конфликта.

— Но ведь мы будем рядом с ним, чтобы давать ему советы… направлять его… удерживать… — запротестовал Белланби. — Он же сам пригласил нас.

— Он будет прислушиваться к нашим советам, точно послушный ребенок, каким он на самом деле и является, — ответил Мигг. — Он будет с нами соглашаться, станет пытаться подарить всем райскую жизнь, а в это время его ид очень медленно и постепенно ввергнет всех нас в преисподнюю. Одди не уникален. Мы все являемся жертвами такого же конфликта… только у Одди есть его замечательная способность.

— Что мы можем сделать? — простонал Юхансен. — Что мы можем сделать?

— Не знаю. — Мигг прикусил губу, а потом кивнул папаше Юхансену, словно хотел извиниться перед ним. — Юхансен, вы были правы. Обязательно должен быть Бог, хотя бы только затем, чтобы противостоять Одди Голю, которого, вне всякого сомнения, породил Сатана.

Это были последние разумные слова Джесса Мигга. Сейчас, естественно, он обожает Голя Ослепительного, Голя Великого, Голя Вечного Бога, который добился того первобытного, Эгоистичного удовлетворения, о котором все мы подсознательно мечтаем с самого рождения, но которое оказалось доступно только Одди Голю.

О ВРЕМЕНИ И ТРЕТЬЕЙ АВЕНЮ

Мэйси раздражало то, что незнакомец скрипел.

Может быть, скрипели туфли, но Мэйси подозревал, что скрипела одежда. Он глаз не спускал с этого незнакомца, усевшегося в отдельной комнате его кабачка под плакатом, вопрошавшим: «Кто боится говорить о битве при Бойне?»

Незнакомец был высокого роста и худощав, несмотря на молодость, почти лыс — его голову покрывал только редкий пушок. Такой же пушок заменял ему брови. Но вот незнакомец полез в карман пиджака за бумажником, и сомнения Мэйси рассеялись. Скрипела действительно одежда!

— Мистер Мэйси! — пролаял незнакомец. — Очень хорошо! За наем этого заднего помещения, учитывая исключительную его полезность, на один хронос…

— Какой нос? — нервно спросил Мэйси.

— Хронос. Неправильное слово? Ах да, извините меня. Один час.

— Вы иностранец? — спросил Мэйси.

— Нет, не иностранец, — ответил незнакомец. Его глаза быстро обшарили помещение, — Величайте мою личность Бойн.

— Бойн?! — недоверчиво переспросил Мэйси.

— М. К. Бойн, — Мистер Бойн открыл бумажник, сделанный в виде гармошки, перебрал разноцветные бумажки и монеты и вытащил стодолларовую банкноту. Он ткнул ею в Мэйси и сказал: — Арендная плата за один час. Не впускайте сюда никого, кроме… Сто долларов. Берите и идите.

Под взглядом колючих глаз Бойна Мэйси взял деньги и побрел к бару. Через плечо он неуверенно спросил:

— Что будете пить?

— Пить? Алкоголь? Фу! — ответил Бойн.

Он резко поднялся и устремился к телефонной будке. Пошарив рукой под телефоном-автоматом, нащупал провод и прикрепил к нему маленькую блестящую коробочку, которую достал из бокового кармана. Потом он снял трубку.

— Координаты. Долгота: семьдесят три тире пятьдесят восемь тире пятнадцать, широта: сорок тире сорок пять тире двадцать. Расформировать сигму. Я вас плохо слышу… — После паузы мистер Бойн продолжал: — Стэт! Стэт! Помех нет. Засеките Найта. Оливер Уилсон Найт. Вероятность с точностью до четырех значимых цифр. У вас есть мои координаты… девяносто девять целых девять тысяч восемьсот семь десятитысячных? Будьте готовы к приему…

Бойн высунул голову из будки и стал наблюдать за входной дверью. Он ждал до тех пор, пока в кабачок не вошел молодой человек с хорошенькой девушкой. Тогда Бойн вновь нырнул в телефонную будку.