Красный шторм поднимается - Том Клэнси

– Майкл…

– Уходи в другую сторону, – прохрипел в ответ лейтенант. – Осторожно!

Он увидел лицо, направленный на него автомат – и огненную вспышку. Эдварде упал направо, слишком поздно, чтобы уклониться от пуль, летящих ему в грудь. Он сделал несколько выстрелов в воздух, стараясь заставить русского десантника скрыться между валунами, а сам отступил назад. Куда делись все остальные? Справа раздавались выстрелы. Почему никто не оказывает ему помощь? Он слышал рев реактивных двигателей штурмовиков А-7, барражирующих над полем боя, не способных что-либо предпринять – они могли только смотреть вниз в бессильном отчаянии. Он проклял их, обливаясь кровью. Его раненную ногу пронзали приступы боли всякий раз, когда он пытался опереться на нее, а левая рука безжизненно свисала вниз. Эдварде держал винтовку одной правой рукой подобно огромному пистолету, ожидая появления русского десантника. Он почувствовал, как сзади его обхватили руки и потащили назад.

– Оставь меня, Вигдис, ради Бога, оставь меня и уходи. Молчание. Она тяжело дышала, пытаясь тащить его по камням. Из-за потери крови Эдварде видел происходящее словно в тумане. Подняв голову, он заметил, что штурмовики улетают. Слышался какой-то другой звук, вроде бы незнакомый. От внезапного ветра вокруг поднялась пыль, и послышался грохот длинной пулеметной очереди. Над головой показался огромный зелено-черный корпус вертолета. Из него выпрыгивали солдаты. Бой закончился. Он закрыл глаза. Значит, русскому офицеру удалось связаться с Кефлавиком, и оттуда прилетел Ми-24 с подкреплениями…

Эдварде был слишком обессилен, чтобы как-то реагировать. Он сделал все возможное, потратил массу сил, но проиграл. Снова прогремели автоматные очереди, и вертолет взвился в небо. Как поступают русские с военнопленными, убивавшими беспомощных людей?

– Это вы – «Ищейка»?

Эдвардсу потребовалось напрячь все силы, чтобы открыть глаза. Он увидел склонившееся над ним черное лицо.

– Кто вы?

– Сэм Поттер. Лейтенант Сэм Поттер из Второй разведывательной роты. Вы ведь «Ищейка», верно? – Он повернулся. – Быстро сюда санитара!

– У меня есть раненые солдаты.

– Мы занимаемся ими. Вывезем вас отсюда через пять минут. Держитесь, «Ищейка». Мне нужно кое-что сделать. – Он выпрямился и громко произнес:

– О'кей, парни! Проверьте русских. Если есть живые, сейчас же тащите их сюда для эвакуации с горы!

– Майкл? – послышался голос. Эдварде не понимал происходящее, все плыло перед глазами. Последнее, что он помнил, перед тем как потерял сознание, – склонившееся над ним лицо девушки.

– Кто этот офицер, черт побери? – спросил лейтенант Поттер через пять минут.

– Офицер-метеоролог с авиабазы. Он отлично проявил себя, – объяснил сержант Смит, морщась от боли.

– Как вы попали сюда? – Поттер подозвал к себе своего радиста.

– Шли пешком от самого долбанного Кефлавика, сэр.

– Да, это продолжительная прогулка, сардж. – На лице Поттера появилось изумленное выражение. Он отдал команду радисту:

– Сюда летит вертолет. Девушка отправляется с нами, верно?

– Да, сэр. Добро пожаловать в Исландию, сэр. Мы ждали вас.

– Посмотрите сюда, сардж. – Рука Поттера указала на запад. На горизонте виднелось множество серых судов, направлявшихся на восток к Стиккисхоульмуру.

Они все еще скрывались где-то поблизости – но где? После того как торпеды «Чикаго» потопили последнюю подводную лодку типа «танго», контакт с двумя другими русскими подводными лодками так и не удалось восстановить. Наградой за умелое маневрирование были восемь часов относительного спокойствия. Над головой по-прежнему кружили русские противолодочные самолеты, они продолжали сбрасывать акустические буи, но с их операцией что-то произошло. Теперь они уже не подлетали так близко, как раньше, и Макафферти пришлось прибегать к маневрам уклонения только четыре раза. В мирное время это потребовало бы немалого напряжения, но после того, что произошло за последние дни, это походило на каникулы.

Капитан воспользовался предоставившейся возможностью, чтобы дать отдых команде и отдохнуть самому. Несмотря на то, что каждый из них с благодарностью воспользовался бы предложением провести в постели месяц, четыре-шесть часов сна казались им чем-то вроде кружки воды для умирающего от жажды в пустыне, достаточно, чтобы продержаться еще немного. А продержаться оставалось действительно немного: ровно сто миль до остроконечной кромки арктических льдов. Примерно шестнадцать часов хода.

«Чикаго» плыл в пяти милях перед остальными двумя субмаринами. Каждый час Макафферти поворачивал на восток и с помощью буксируемой антенны определял их точное положение. Это было непросто: услышать «Бостон» и «Провидено» было трудно даже на таком расстоянии.

Капитан пытался понять ход мыслей русских. Тактика навала, к которой прибегали группы «криваков» и «гриш», не оправдала себя. Русские поняли, что одно дело использовать эти корабли для заградительных операций против группы «кипанч», но совсем другое – против современных подводных лодок, несущих торпеды и ракеты дальнего действия и пользующихся компьютеризованной системой управления огнем. Их зависимость от акустических буев, действующих в активном режиме, снизила эффективность противолодочных самолетов, а тактика, едва не принесшая им успех – когда русские помещали дизельную подводную лодку между полосами акустических буев и затем спугивали цель сброшенной наугад торпедой, – тоже потерпела неудачу. Слава Богу, подумал Макафферти, что они не подозревают, насколько близко оказались от успешного осуществления этого плана. Их подводные лодки типа «танго» являлись опасными противниками, бесшумными, с трудом поддающимися обнаружению, однако русским все еще приходилось расплачиваться за недостаточно совершенное гидролокационное оборудование. Короче говоря, теперь Макафферти был почти уверен в благоприятном исходе операции – более уверен, чем на протяжении нескольких последних недель.

– Ну, как дела? – обратился он к офицеру у прокладочного столика.

– Похоже, они движутся по тому же курсу, что и раньше, в десяти тысячах ярдов позади нас. Мне кажется, что вот это – «Бостон», он маневрирует заметно больше. «Провидено» тащится по прямому курсу. Мы сумели точно определить ее позицию.

– Лево руля десять градусов, переходим на новый курс три-пять-пять, – скомандовал Макафферти.

– Есть лево руля десять градусов, переходим на новый курс три-пять-пять. Сэр, руль положен на левый борт, десять градусов.

– Отлично, – отозвался капитан и отпил глоток горячего какао. Это была приятная перемена после кофе. «Чикаго» медленно поворачивал на север. В кормовом машинном отделении механики подводной лодки следили за приборами, контролирующими действия реактора, работающего сейчас на десяти процентах своей мощности.

Единственное, что было плохо, – это шторм, бушевавший на поверхности. По какой-то причине по шапке мира один за другим проносились шквалы, а этот бушевал всерьез. По мнению акустиков, волны, разгоняемые ветрами в сорок узлов, превышали пятнадцать футов, что было необычно для арктического лета. В результате шторма чувствительность гидролокаторов снижалась на десять-двадцать процентов, однако по мере приближения к паковым льдам условия будут приближаться к идеальным. Бушующие волны станут ломать льдины площадью с акр, превращая их в ледяное крошево, а при таком грохоте обнаружить американские субмарины будет невозможно. Шестнадцать часов, сказал себе Макафферти. Шестнадцать часов – и мы покинем опасную зону.

– Рубка, докладывает гидропост. Обнаружен контакт на пеленге три-четыре-ноль. В данный момент у нас не хватает данных для более точной характеристики.

Макафферти прошел вперед к акустикам.

– Покажите.

– Вот здесь, шкипер. – Старший акустик постучал пальцем по дисплею. – Я не могу сосчитать число оборотов, сведения слишком отрывочные. Похоже, это атомная подводная лодка, – добавил он.

– Попытайтесь смоделировать ситуацию.

Старший акустик нажал на кнопку, и на соседнем экране появилась модель ситуации, показывающая приблизительное расстояние, рассчитанное компьютером на основании местных гидрологических условий. Расстояние прямого гидролокационного обнаружения чуть превышало тридцать тысяч ярдов. Глубина была еще недостаточной для возникновения зон схождения, но уже прослушивались отдаленные низкочастотные шумы от паковых льдов. Эти шумы скоро начнут мешать акустикам различать гидролокационные контакты, подобно тому как яркий солнечный свет мешает видеть горящую электрическую лампу.

– Различаю постепенное изменение пеленга, слева направо, пеленг на цель сейчас три-четыре-два…, немного затихает. А это что? – Старший акустик посмотрел на новую расплывчатую линию в нижней части дисплея. – Возможный новый контакт на пеленге ноль-ноль-четыре. – Линия исчезла на две минуты и появилась снова, теперь на пеленге ноль-ноль-шесть.