Записки об Анне Ахматовой. 1952-1962 - Лидия Чуковская

Едва бросив взгляд на присланный текст, я сразу обнаружила вмешательство чужой руки: нарушение ритма и прочее редакторское самоуправство. Менее всего было вмешательств цензурных, зато мелких стилистических – множество. Я сверила творение Малюковой со своим текстом, все восстановила, все перепечатала заново и послала в «Сибирские огни» с требованием: либо публиковать мою повесть по-моему, без всяких перемен, либо не печатать вовсе.

С той минуты, как я начала бороться за публикацию «Софьи Петровны», я завела для описания всех перипетий особую Записную книжку. Вот запись от 16 декабря 62 года: «Сверяла, выявляя «правку», Люша. Потом Таня (Литвинова). Потом я вместе с Оскаром Адольфовичем. Потом контрольно – Фрида.

Я от этого заболела. От гнусных «стилистических» поправок и от того, что даже друзья не понимают моей боли.

Написала письмо – сдержанное, благодаря Фриде, но бешеное.

«Редакторская работа над стилем» – все та же: вычеркивают местоимения, вычеркивают повторы, истребляют просторечье, рушат ритм, – вообще, это печальная иллюстрация к моей книге «В лаборатории редактора». Но я не для того писала и берегла «Софью Петровну», чтобы напечатать ее в конце концов не в подлинном виде.

Следовало бы мне полететь в Новосибирск, но, во-первых, с сердцем нехорошо, и, во-вторых, ходят слухи, что сюда летит Лаврентьев, главный редактор «Сибирских огней "».

Пока я переписывалась с Малюковой, редактор журнала «Москва» дал мне знать стороной, что моя повесть (в первом чтении) «запала ему в душу», что она «сильнее Солженицына» и он снова просит меня представить ему рукопись: хочет показать ее членам редколлегии. Я представила. Показал он «Софью Петровну» Аркадию Васильеву и Б. С. Евгеньеву («Добра не жду: оба – волки», записано у меня 4 декабря.) И в самом деле: 13 декабря Б. С. Евгеньев объявил мне отказ.

340 У меня… после разговора с Лаврентьевым не утихло сердцебиение. – Виктор Владимирович Лаврентьев (р. 1914) – главный редактор журнала «Сибирские огни». Он прибыл в Москву на «встречу руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства», состоявшуюся в Доме Приемов на Ленинских горах 17 декабря 62 года. Побывав на этой встрече, Лаврентьев сказал моему другу, – тому, кто несколько месяцев назад передал в «Сибирские огни» «Софью Петровну»: в повести «не хватает фона общенародной жизни». Тот дал знать об этой нехватке мне, и я вынуждена была, прервав свое дежурство возле Корнея Ивановича, срочно ехать в город и добиваться встречи с Лаврентьевым. Главный редактор «Сибирских огней» принял меня в гостинице «Москва» 20 декабря 62 года.

Цитирую свою записную книжку: «Двадцать минут я слушала Лаврентьева не перебивая. Фон общенародной жизни, который я должна отобразить, это челюскинцы, папанинцы, новостройки, перевыполнение плана по выплавке чугуна и пр. Моя героиня должна быть увлечена этим фоном, и тогда гибель ее сына «займет», как он выразился, «правильное место в нашей жизни – место роковой случайности, ошибки». Мне очень трудно было слушать не перебивая, но я сдержалась. Ошибка! Потом я взяла слово. Я сказала, что таких, как Коля, были миллионы; что выплавка чугуна, новостройки и челюскинцы – это авансцена под огнями рампы, кулисами же, т. е. истинным «фоном общенародной жизни» и было тб, что изображено в моей повести: миллионы матерей и жен у ворот тюрьмы. Что новостройки мною, впрочем, показаны: Коля с увлечением трудится на новом заводе в Свердловске, но увлеченность не спасает его от гибели. Что Софья Петровна задумана мною как героиня отрицательная: ослепленная огнями рампы, всеми этими челюскинцами и новостройками, она не видит подлинного «фона общенародной жизни»; добрая по природе, она, тем не менее, из-за своей ослепленности принимает всех женщин в очереди за жен шпионов и вредителей, хотя мужья их не большие вредители, чем ее сын. Софью Петровну, конечно, жаль, но она слепая курица. «Она у вас несимпатична», – сказал Лаврентьев. «Конечно, – сказала я, – она отравлена ложью газет и радио и потому лишена способности видеть общенародный фон. Но не ее в том вина. А тех, кто ее обманул». Лаврентьев понял, что спор наш зашел слишком далеко, и, не отвечая, предложил снять предисловие и дату. «Да ведь дата и указывает на документальность повести! – сказала я. – Если повесть представляет какую-нибудь ценность, то ценность ее – в дате написания». «Неважно, когда вещь написана, – назидательно ответил Лаврентьев, – важно, чтобы она была правдива. Подумайте о фоне общенародной жизни».

Мочало начинай сначала. Если человек выключает собственное мышление, то он недоступен доводам, он способен только попугайски повторять циркуляр. Я простилась и ушла, позабыв о Малюковой. Мне ясно, что печатать «Софью " они все равно не станут». Об окончании моих попыток опубликовать повесть в журнале «Сибирские огни» см. «Записки», т. 3.

341 Привожу стихотворение Вадима Шефнера полностью:

НЕВОССТАНОВЛЕННЫЙ

Вибрируют балки над темным проваломИ стонут, от ветра дрожа.Осенние капли летят до подвалаСвободно сквозь три этажа.

Осеннего дождика тусклые иглыЛетят сквозь холодную тьму, —И те, кого бомба в подвале настигла,Не снятся уже никому.

Сюда, где печалились и веселились,Где бились людские сердца,Деревья, как робкие дети, вселились,Вошли, не касаясь крыльца.

Подросток-осинка глядит из окошка,Кивает кому-то во мглу,И чья-то помятая медная брошкаЛежит на бетонном полу.

Вадим Сергеевич Шефнер (1914–2002) – поэт; в начале шестидесятых годов он, уже ранее посещавший Ахматову в Ленинграде и в Комарове, стал ее соседом по писательскому дому на ул. Ленина, 34. Он бывал у нее, читал ей свои стихи.

К 1962 году в свет вышло уже несколько сборников стихотворений В.Шефнера: «Нежданный день» (1958); «Стихи»(1960), «Знаки земли» (1961)и др.

Шефнер – не только поэт, но и прозаик, автор повестей, рассказов и романов. Повесть его «Сестра печали» (1970) посвящена ленинградской блокаде.

К столетию со дня рождения Анны Ахматовой 23 июня 1989 г. в газете «Ленинградская правда» опубликованы воспоминания Шефнера под заглавием «Сильнее, чем судьба».

В 1991 году в Ленинграде начало выходить собрание его сочинений в 4-х томах.

О Шефнере см. также 312.

342 12 декабря 1962 г. на Сессии Верховного Совета СССР Хрущев в докладе о международном положении (см. «Правда», 13 декабря), заявил, что «партия подвергла решительной и острой критике ошибки и злоупотребления Сталина, хотя она и не отрицает его заслуги перед партией и коммунистическим движением». (Курсив мой. – 71. Ч.)