Топить в вине бушующее пламя печали - Priest P大

— Среди гаошаньцев действительно было Бедствие, — сказал Шэн Линъюань, — некогда он был известен как правитель клана гаошань… Вэй Юй.

Едва это имя слетело с губ Шэн Линъюаня, как в голове Сюань Цзи тут же мелькнуло воспоминание. В его сознании возник соответствующий образ — высокий мужчина в роскошной одежде, с тщательно подстриженными бородой и висками. На первый взгляд он выглядел вполне достойно.

— Что я могу сказать о правителе Вэй Юе? — пока Шэн Линъюань говорил, их катер окружали детские трупы, что покоились в гробнице Вэй Юня. Снова поднялся ветер. Шэн Линъюань сунул руки в карманы, слегка наклонился вперед и посмотрел на тельце, которому почти удалось забраться на борт. — Он слишком многого хотел. Жадный, глупый, безнадежный… К тому же он был старым и уродливым.

В этот момент все покачивающиеся на воде трупы разом открыли глаза!

Ван Цзэ вздрогнул и едва не задохнулся от страха. Полупрозрачная водяная стена поднялась и окружила катер, преградив мертвецам путь.

— Брат дух меча, мы государственные чиновники, давай не будем переходить на личности.

Гу Юэси взволнованно спросила:

— Правитель Вэй Юй тоже был похоронен в этой подводной гробнице? Это что, парная могила?

— Нет, — отозвался Шэн Линъюань, — это мы5…

5 Линъюань вновь использует местоимение 朕 (zhèn) — Мы (император о себе).

Стоявший рядом с ним Сюань Цзи поспешно закашлялся, стараясь намекнуть Шэн Линъюаню. Но Шэн Линъюань, похоже, находил все это крайне интересным. Он улыбнулся юноше, моргнул и тут же добавил:

— Он был убит людьми, подвергся казни тысячи порезов.

— Казнь тысячи порезов? Линчи? Но если это Бедствие вырвется на свободу, куда ему будет деться? Наш командир не сказал… — Ван Цзэ не договорил, внезапно осознав кое-что. — Твою мать!

Глава 58

«Линъюань, я…»

Трупы начали карабкаться вверх по водяной стене. Вдруг, под катером забурлило, и он начал подниматься вверх. Тела скопились под дном, и подняли лодку в воздух!

Когда катер накренился, луч прожектора скользнул по воде и осветил кромешную темноту глубин. Дети вцепились в борт, раскрыли рты, обнажив неровные зубы, и запели в унисон, словно жуткий хор.

— О чем голосят эти чертенята? — осведомился Ван Цзэ.

— Род не прервется, Бедствие не умрет, — пробормотал Сюань Цзи. — Вы… смертные. Ты еще помнишь, на сколько частей разорвал мое тело?

— Я знаю, что ты хорошо понимаешь язык мертвых, но не нужно переводить слово в слово, достаточно объяснить общий смысл! — воскликнул Ван Цзэ.

Слова, что произносили эти дети, не были «языком мертвых», это был древний изящный язык, бывший в ходу три тысячи лет назад. До этого дня Сюань Цзи лишь мельком слышал его. Если описать уровень его знаний, то юноша больше напоминал человека, собиравшегося набрать четыреста двадцать пять баллов на экзамене по английскому языку, глядя одни только американские сериалы без субтитров. Ему вновь нужно было угадывать смысл, исходя из контекста и жестов действующих лиц.

Но вдруг он обнаружил, что изящные слова был ему так же хорошо знакомы, как и его родной диалект. Между ними больше не было такой огромной пропасти.

Он даже вовремя заменил «Шэн Сяо» на «смертные», чтобы избежать разоблачения личности Шэн Линъюаня.

— Помню, — стоявший неподалеку от него Шэн Линъюань, казалось, стремился устроить на борту настоящий хаос. Он спокойно перешел на старое наречие, — сто восемь частей, палач был не слишком искусен.

Дети хором засмеялись. Это был самый раздражающий звук. Они говорили, и их голоса смешивались с шумом волн:

— Здесь сто восемь трупов.

Как только они затихли, один из мальчиков вспыхнул, превратившись в сияющее лезвие, и устремился прямо к Шэн Линъюаню. Все произошло так быстро, что никто из присутствующих и глазом моргнуть не успел.

В мгновение ока Шэн Линъюань отступил на полшага назад, разминувшись с ребенком, но на тыльной стороне его ладони все равно остался порез.

Сюань Цзи подсознательно прикрыл собственную руку. На какой-то миг юноше показалось, что ранили его самого, и его душа затрепетала.

Мальчик рухнул на палубу. Ту часть тела, что коснулась крови Шэн Линъюаня, мгновенно разъело, обнажив обугленную кожу и кости.

— Кровь демона слишком сильна, — оскалившись в улыбке, сказал Вэй Юй, — но Ваше Величество, меч демона небес, способный уничтожить мир, сломан. Хватит ли у вас крови, чтобы окрасить целое море и уничтожить все сто восемь трупов?

Меч демона небес… сломан…

Меч демона небес…

Зрачки Сюань Цзи сузились, и в мгновение ока тысячи лет превратились в кувалду, ударившую юношу прямо в висок. Его душа и тело содрогнулись.

Ему вдруг показалось, что он снова оказался во дворце. Наверное, здесь было очень холодно, иначе почему держащий его человек все время дрожал?

Волосы замерзшего падали прямо на него, как парча в свете раннего зимнего утра. Сюань Цзи почувствовал знакомый аромат благовоний, исходивший от этого человека. У его ног находились ряды опущенных голов. Вид у стоявших на коленях людей был как у мертвецов.

— Ваше Величество, этот меч сломался в битве с королем демонов. Тьма разъедает его. Даже мастерам из клана гаошань не удалось его спасти. Клинок связан с вашим разумом. Если вы сохраните его, это только сильнее навредит вам.

— Вы всегда прислушивались к общественному мнению и сохраняли самообладание. Однако в последнее время вы стали действовать опрометчиво и совершать импульсивные поступки. Эта проклятая вещь принесет вам одни несчастья. Вы должны как можно скорее избавиться от него!

— Ваше Величество, с кланом демонов еще не покончено. В стране только-только начал устанавливаться порядок. Кости несметного множества солдат еще не остыли. Вы несете на своих плечах надежду всего народа…

Сюань Цзи невольно подумал: «Шэн Сяо и правда дрожит».

Дрожавший Шэн Линъюань похоже, больше не мог этого выносить. Юноша прервал шумные голоса и сказал:

— Кости солдат еще не остыли. Канцлер, вы тоже хотите замерзнуть в нищете1?

1 寒一寒 (hán yīhán) — холод, мороз; крайне бедный, нищий.

Впереди всех на коленях стоял старый министр. Он склонил голову и обнажил загривок, его острые лопатки выступали под одеждой, как у старой ожидавшей смерти лошади.

— Ступай вниз и прими тридцать ударов палками, — усмехнулся Шэн Линъюань, сделавшись похожим на тирана из исторических книг. — Слишком много болтунов…

Как только его голос затих, стоявшая неподалеку чашка внезапно лопнула, горячий чай разлился по столу. Юноша рассмеялся, с трудом подавив невыразимую жажду убийства, после чего взмахнул рукавом​​​​​​​2, опрокинув стол, и ушел, так и не выпустив из рук меч.

​​​​​​​2 拂袖 (fúxiù) — взмахнуть рукавом (обр. в знач.: выражать свою досаду, недовольство).

Видение