Второй шанс для двоих (СИ) - Игорь Гребенчиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что я сделал-то такого? — нормальная история, я еще и, оказывается, в чем-то виноват?
— Да вот именно, что ничего, — Алиса погрустнела и отвернулась. — Этот друг твой за селючку рвет и мечет, а ты отмалчивался сидел.
— В смысле отмалчивался? — переспросил я. — Я как раз-таки и помирил Ульянку со Славей. Та даже у нее прощения попросила. Просто кто-то уже свинтил в этот момент.
— Наша умница-девочка извинилась перед Улей? — в глазах рыжей отобразился живой интерес. — Ничего себе. Чем шантажировал?
— Ничем, Алис, — вздохнул я. — В этом не было никакой необходимости. Не злись сейчас на меня, но ты о ней довольно предвзятого мнения.
— Ну конечно, — скривилась та.
— Представь себе, да, — сказал немного жестче, чем планировал, но все равно, может так убедительнее получится. — Она просто выполняет свою работу. У нее нет какой-то идеи-фикс испортить тебе или Ульяне жизнь. И она умеет признавать свои ошибки, пусть даже и не всегда сразу.
— Ну, разумеется, опять Алиса дура, которая просто не так поняла намерения девочки, — Алиса поднялась, неожиданно разъярившись, как от пощечины, а в длинных ресницах что-то влажно блеснуло. Опять двадцать пять. Как по минному полю, блин, хожу. Один неверный шаг — и все, расстрел. Вот надо ей быть такой колючкой? Напоминаю, что вообще по всем правилам это я сейчас должен рвать и метать на правах пострадавшего.
— Не, даже не думай сейчас так поступить, — спокойно отреагировал я на ее всплеск негодования. — Опять ты пытаешься все перевернуть так, будто все в этом лагере против тебя. Но это не так. Я на твоей стороне, если ты до сих пор не поняла. И в любом конфликте приму твою сторону. Но в личной беседе будь, пожалуйста, добра на меня не кидаться и спокойно выслушать мое мнение. Я же как лучше хочу. Для тебя в первую очередь.
— В первую очередь я хочу человеческого отношения, — ох, понесло Остапа. — Хочешь, чтобы я к ней нормально относилась? Да без проблем, мне не трудно улыбнуться, но имей в виду, что никакого уважения априори ты от меня к ней не дождешься. Пусть и она ведет себя, как человек, а не как зазнавшаяся жаба в своем болоте. Это мое последнее слово.
— Я не заставляю тебя с ней дружить, — блин, лучше бы с демонической бабкой столкнулся, честное слово. — Я просто хочу, чтобы у нас больше не было конфликтов на этой почве. И чтобы ты не шарахалась от ее общества, как поп от триппера. И все бы у нас протекало по заветам кота Леопольда. Дай ей шанс, хорошо? А если что и возникнет, то мы все решим. Без истерик. И вместе. Ты это поняла?
Алиса сердилась. Это было очевидно, даже если бы я не успел с ней так сблизиться и хоть немного, но начать понимать ее. Но это была уже не та злость, что была еще пару минут назад. Скорее это было даже обычным капризным негодованием. Неужели она и вправду допускала мысль, что я могу обернуться против нее? Я не мог с уверенностью утверждать, что она нарочно строит из себя жертву, скорее, у нее это уже просто вошло в привычку, как дыхание. Вечно думать, что весь мир против тебя. Было бы интересно узнать причину такого поведения, но пока я еще только в процессе изучения этого человека. Ибо вряд ли это связано только лишь с тем мудаком, который хотел ей воспользоваться. Ее диалог с Леной, который я случайно подслушал, явственно намекал о чем-то более серьезном. Проблемы дома? Такое же непонимание со стороны родителей? Но я ведь помнил, с какой нежностью она о них упоминала. Так не говорят о людях, с которыми у тебя конфликт. Так в чем же причина?
— И откуда же ты такой гуманист-то выискался? — кажется, Алиса потихоньку начала сменять гнев на милость.
— Я хоть и злой, но я за добро и справедливость, — ответил я, поднимаясь следом. — «Фауста» же читала? Ну, или Булгакова там, «Мастер и Маргарита»?
— Булгакова читала, — нехотя ответила девушка. — Не скажу, что понравилось. Какая же это любовь? Они друг друга просто увидели, и… и все. Разве так бывает?
Ох уж эти девушки. Я, значит, о высоком, а они об опостылевшем. Хотя, у меня было что сказать и по этому поводу.
— Так поражает молния, так поражает финский нож, — прошептал я. — Знаешь, может так и должно быть? А все эти прелюдии — чушь собачья, придуманная ввиду абстрактных понятий о морали. А на самом деле — ты видишь человека, и тебя поражает наповал. Как «выскочивший убийца из-под земли». Ну, или как ведро холодной воды за шиворот, тут уж как тебе удобнее.
Черт, зачем, зачем… Идиот. Придурок. Что я сейчас ляпнул? Вот кто просил? Как ей это интерпретировать, окромя как завуалированное признание? Убейте меня…
— Это… ты сейчас к чему? — осторожно спросила Алиса. И сама такой напуганной выглядит, словно за секунду подменили человека
— Просто удачная аналогия, — сглотнул я, покрываясь испариной. — Все же Михаил Афанасьевич слишком иногда заумно выражался.
— Кого-то он мне, в таком случае, напоминает, — хихикнула девушка. А в глазах какое-то небольшое, но очень хорошо заметное разочарование…
— Все, рыжая, тебя Улька ждет, — выдохнул я, проходя в сторону кровати, силясь не обернуться в сторону этой маленькой озорной ведьмы.
Только лишь Славя Дэнчика приворожила, думаешь?
— И то верно, — неожиданно легко согласилась Алиса. — Ладно, спокойной ночи. Выспись хорошо, завтра нас, я так понимаю, ждет что-то интересное.
— Угу, — буркнул я, словно набрав в рот свинца. Алиса не стала пытаться меня как-то разговорить, подобрала валявшуюся на полу горб-подушку, и, подхватив подол импровизированного платья, оставила меня в одиночестве.
Честно, будь я на ее месте, то давно послал бы меня к чертовой матери. Я ведь не тупой. Понимаю, что она от меня ждет. И я, буду честен, до безумия хочу ответить на это, но не могу. Просто не могу, и все. Не в таких условиях. Эх, беда-бедовая, как же меня все это достало!
Я упал на кровать и попытался продолжить чтение, но буквы отчаянно не хотели складываться в слова. Помучив свой мозг еще с некоторое время, я вышел на улицу, уселся на крыльцо и стал смотреть на звезды. Вот бедолаги, до чего же им, должно быть, надоело смотреть, как мы из раза в раз совершаем одни и те же ошибки. Я закрыл глаза
