Неизбежная могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт

— Да, как только я упомянула его отца. Я пыталась дозвониться матери на городской телефон, но она не отвечает. Но теперь это не имеет значения, не так ли? Сэр Колин, вероятно, больше не захочет платить за все это.

— Дело не закрыто. Он все еще хочет, чтобы мы нашли Линь. Кстати, ты получила электронное письмо про Ташу Майо?

— Да, получила — сказала Робин. — Отличные новости.

Таша Майо не только согласилась поработать под прикрытием в клинике Чжоу в течение недели, она проявила настоящий интерес к этой работе и, если не случилось ничего непредвиденного, возможно, уже прибыла в Борэмвуд. Ее запрос по электронной почте в течение получаса привел к личному звонку доктора Чжоу, который по телефону выслушал подробный рассказ о ее воображаемых недугах, поставил диагноз и сказал, что она нуждается в немедленном лечении и что ей нужно пробыть в его клинике неделю, а возможно, и дольше.

— Глядя на нее, ни за что бы не подумала, что она такая смелая, — отметила Робин.

— Внешность в ее случае определенно обманчива, — согласился Страйк. — Ты бы видела, как она сражалась с Фрэнками... Не могу сказать, что я прямо очень рад за нее и Мидж.

— Ты думаешь, они?..

— Да точно, я думаю, — ответил Страйк, — и это не очень хорошая идея — спать с клиентами.

— Но она больше не клиентка.

Воцарилось недолгое молчание. Насколько было известно Страйку, Робин понятия не имела, насколько серьезно его связь с Бижу Уоткинс угрожала скомпрометировать агентство, и он надеялся, что так оно и останется. Он и не подозревал, что Робин узнала всю историю от Илсы накануне вечером по телефону. Их общая подруга разозлилась, узнав, что Робин вернулась с фермы Чапмена и ей об этом не сказали, и поделилась с Робин всем, что знала о саге про Страйка и Бижу. Таким образом, Робин догадывалась, почему Страйк в настоящее время так щепетильно относится к любому сотруднику, который спит с человеком, который может стать предметом сплетен.

— В любом случае, — Страйк стремился сменить тему разговора, — у Эденсора есть еще один мотив продолжать копать компромат на церковь, если он сам еще этого не понял.

— Какой именно?

— Его страница в Википедии тоже претерпела множество изменений за одну ночь.

— Черт, правда?

— Точно такой же почерк, какой они использовали в отношении семьи Грейвс. Жестокое обращение с Уиллом со стороны его отца, неблагополучная семья и т.д.

— Эденсор может рассудить, что юристы — более подходящий способ справиться с этим, чем мы, пытающиеся уничтожить церковь.

— Возможно, — согласился Страйк, — но у меня есть контраргументы.

— Какие же?

— Во-первых, действительно ли он хочет, чтобы Уилл увидел в галлюцинациях Утонувшего пророка и покончил с собой?

— Он может возразить, что психотерапия помогла бы разобраться в этом лучше, чем наши попытки разгадать тайну смерти Дайю. Я имею в виду, на самом деле для всех это даже не тайна, кроме нас, не так ли?

— Это потому, что все остальные — чертовы идиоты.

— Полиция, береговая охрана, свидетели и коронер? Они все чертовы идиоты? — удивленно спросила Робин.

— Ты же сама сказала, что ВГЦ сошло это с рук, потому что все считали их «немного странными, но безобидными». Слишком много людей, даже умных — нет, именно умных — предполагают невиновность, когда сталкиваются со странностями. «Немного странно, но я не должен позволять своим предрассудкам затуманивать мои суждения». Затем они все переоценивают, и что получается? Ребенок исчезает с лица земли, и вся эта история чертовски странная, но мантии и мистическая чушь мешают это увидеть, и никто не хочет выглядеть ханжой, поэтому говорят: «Странно идти плавать в Северном море в пять утра, но я полагаю, это как раз то, что делают люди, которым это нравится. Вероятно, это как-то связано с фазами Луны».

Робин никак не отреагировала на эту речь, отчасти потому что не хотела высказывать вслух свое истинное мнение, которое заключалось в том, что ее партнер тоже был предубежден: предубежден в направлении, противоположном тому, которое он описывал, предубежден против альтернативного образа жизни, потому что большая часть его собственного трудного и неспокойного детства прошла в сквотах и коммунах. Другая причина, по которой Робин не ответила, заключалась в том, что она заметила что-то смутно настораживающее. После целой минуты молчания Страйк заметил, что она то и дело поглядывает в зеркало.

— Что-то случилось?

— Я... наверное, становлюсь параноиком.

— О чем ты?

— Не оглядывайся, — сказала Робин, но за нами могут следить.

— Кто? — спросил Страйк, теперь уже глядя в боковое зеркало.

— Красная «воксхолл корса» за «маздой»... но это может быть и не та машина.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда мы выезжали из гаража в Лондоне, прямо за нами поехала красная «корса». Вон она, — сказала Робин, снова взглянув в зеркало заднего вида, — последние несколько километров едет, держа дистанцию в одну машину между нами. Ты видишь ее номерные знаки?

— Нет, — ответил Страйк, щурясь в боковое зеркало. Водителем был толстый мужчина в солнцезащитных очках.

— Странно.

— Что?

— Там еще один человек, но он на заднем сиденье… попробуй прибавить скорость. Обгоняй этот «поло».

Робин так и сделала. Страйк наблюдал за «корсой» в боковое зеркало. Она тронулась с места, обогнала «мазду», затем пристроилась сзади «поло».

— Совпадение? — спросила Робин.

— Время покажет, — сказал Страйк, не сводя глаз с приближающейся машины.

105

Внутренний конфликт ослабляет способность преодолевать опасность извне.

«И цзин, или Книга перемен»

— Это моя паранойя, — сказала Робин.

Она только что свернула на шоссе А309, ведущее к Темза-Диттон, но красная «воксхолл корса» продолжила движение по шоссе А307 и исчезла.

— Я в этом не уверен, — Страйк сверился с фотографиями «корсы», которые он тайком сделал в боковом зеркале заднего вида. — Возможно, они просто хотели получить подтверждение, что мы посещаем Эденсоров.

— И мы только что это подтвердили, свернув сюда, — с тревогой заметила Робин. — Может быть, они думают, что Уилл и Цинь остановились у сэра Колина?

— Возможно, — согласился Страйк. — Нам лучше предупредить его насчет этой машины.

Дом, в котором сэр Колин и леди Эденсор вырастили своих троих сыновей, стоял на берегу Темзы, на окраине пригородной деревни. Хотя фасад здания был непритязательным, его значительные размеры стали очевидны, когда сэр Колин провел двух детективов в заднюю часть дома. Череда просторных комнат, обставленных удобной мебелью, завершилась современной кухней-столовой со стенами, состоящими в основном из стекла, открывающими вид на длинную лужайку, пологим склоном спускающуюся к реке.

Старшие братья Уилла молча ждали на кухне: Джеймс, смуглый и хмурый, стоял возле дорогой на вид кофеварки, в то время как более светловолосый младший сын Эд сидел за большим обеденным столом, прислонив трость к стене позади себя. Робин почувствовала напряжение в комнате. Ни один из братьев не выглядел радостным от того, что Уилл наконец покинул ВГЦ, они не проронили ни одного слова или знака приветствия. Напряженная атмосфера наводила на мысль, что до их прибытия состоялся горячий обмен мнениями. С неубедительной бодростью сэр Колин сказал:

— Джеймс и Эд хотели присутствовать на нашей встрече, чтобы узнать все подробности. Пожалуйста, присаживайтесь, — предложил он, указывая на столик, за которым уже сидел Эд. — Кофе?

— Это было бы здорово, — сказал Страйк.

Как только было приготовлено пять чашек кофе, сэр Колин присоединился к ним за столом, хотя Джеймс остался стоять.

— Итак, Уилл остановился у вашего офис-менеджера, — начал сэр Колин.